Журнал «Если» - «Если», 2012 № 12

• Название: «Если», 2012 № 12
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Периодические издания
• Год: 2012
• ISBN: ISSN 1680-645X

Адам-Трой КАСТРО. НЕЧИСТЫЕ РУКИ

Начало карьеры уже известного нашим читателям межгалактического адвоката признано зарубежными любителями фантастики лучшей повестью, опубликованной на страницах журнала «Analog» в прошлом году.

Евгений ЛУКИН. ТЕЛО, КОТОРОМУ СЛУЖИШЬ

«Производственная повесть» — так определил автор жанр своей новой работы. В рамках «соцреализма», о котором у наших читателей лишь смутные представления, это воистину образцовое произведение. Но, как всегда, с поправкой на парадоксальность прозы любимого писателя.

Рик УИЛБЕР. КОЕ-ЧТО НАСТОЯЩЕЕ

Оказывается, ядерной программой нацистов занимался не только Штирлиц.

Кайл КЁРКЛАНД. БЛОХА НА СПИНЕ

Здесь можно усмотреть явную перекличку с классическим романом Роберта Хайнлайна. Однако не так все просто…

Карл ФРЕДЕРИК. ПИЩЕВАЯ ЦЕПЬ

Балансировать на вершине — самая неустойчивая позиция.

Пол МАКОУЛИ. БРЮС СПРИНГСТИН

А мы-то думали, что подобные привидения — это наше ноу-хау.

Александр РОЙФЕ. СПАСИБО ЗА ПОПЫТКУ

Человек хотя бы постарался. По нынешним временам это уже «зачет».

Вл. ГАКОВ. ГЕНЕРАЦИЯ P.S.

Данный обзор завершает цикл статей автора об экранизации произведений российских фантастов.

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Для хорошего учителя не проблема даже мертвые ученики.

Глеб ЕЛИСЕЕВ. ЖИЗНЬ ВНУТРИ ЖИЗНИ

Еще библейский Иона доказал на собственном примере: жить можно практически где угодно. Были бы желание и… необходимость.

Дмитрий ВОЛОДИХИН. «В ОБЩЕМ, ВСЕ УМЕРЛИ…»

…или Русский Апокалипсис понарошку и всерьез.

Сергей ШИКАРЕВ. РАДОСТИ И ТЯГОТЫ

Одна из самых загадочных и сложных книг не только в мире НФ, но и в истории современной словесности, наконец добралась до российского читателя.

Эдуард ГЕВОРКЯН. ЭПИТАФИЯ ГУТЕНБЕРГУ

Давнее пророчество Рэя Брэдбери сбывается, однако весьма причудливым образом.

РЕЦЕНЗИИ

Ни климатические, ни социальные, ни экономические потрясения не заставят рецензентов оставить свой книжный пост.

КУРСОР

Будут ли клонированы динозавры? И зачем?

ПЕРСОНАЛИИ

У них есть уникальный дар — делать нашу жизнь интереснее.

ОБРАЩЕНИЕ К ЧИТАТЕЛЯМ

Мы провели вместе немало лет. И очень не хочется прощаться.

---

Как всегда, невозможно понять, что происходит. По крайней мере, нечеловеческая мимика, неведомый язык тела разгадке не поддавались.

Разве что атмосфера беседы вызывала кое-какие знакомые ощущения.

Вряд ли советник смогла бы объяснить, откуда вдруг взялась догадка. Ведь Андреа абсолютно не представляла себе, какую роль в семейных отношениях зиннов играет любовь.

Но сейчас она чувствовала: происходит нечто из ряда вон выходящее.

«А ведь он не любит дочку!»

* * *

Своим будущим тюремщикам Фарр сообщил, что предпочитает теплую погоду, а холод ненавидит. Не терпит сильного дождя и докучливой живности. Любит свежие фрукты и пение птиц, а легкий ветерок на взморье ему куда больше по нраву, чем спертый воздух кутузки.

Без малейших пререканий зинны соорудили островок недалеко от побережья давно обезлюдевшего материка, установили там ультразвуковые отпугиватели насекомых и погодные станции для поддержания удобных для узника параметров, таких как температура, количество выпадающих осадков и скорость ветра. Взращенные биоинженерами деревья ломились от плодов, предназначенных специально для вкусовых бугорков Фарра. По всему острову расселились ярко расцвеченные крылатые существа, не птицы, но их местные аналоги, перекликавшиеся звонкими трелями. Вся эта благодать дополнялась удобнейшим пляжем с тончайшим, как детская присыпка, песочком цвета слоновой кости, а океанская вода была тепла, точно в ванной.

Правда, уточнил Кормилец Узников, от этого пляжа на несколько километров простиралась отмель, — остров превратится в темное пятнышко на горизонте, прежде чем вода накроет Фарра с головой.

— Разумеется, мы учитываем, что подобные индивидуумы склонны к наивным или бездумным поступкам: например, уплыть за пределы безопасной зоны. Но вы можете быть уверены: каждая секунда пребывания мистера Фара на острове пройдет под нашим бдительным надзором. Заключенный не причинит себе вреда, даже если захочет это сделать.

— А вот это уже лишнее, — пробормотала Андреа.

Фраза ни для чьих ушей не предназначалась, но голова Кормильца Узников повернулась на дисковидном основании.

— Что вы имеете в виду?

Посол Вальсик в который уже раз закатила глаза.

— Не обращайте внимания. Советник неудачно попыталась пошутить.

— Я не понял, — проговорил Кормилец Узников. — А ведь мне вскоре придется иметь дело с этим человеком на регулярной основе. Пожалуйста, попробуйте объяснить. Обещаю не обижаться на иронию.

В глазах посла ясно читалось: «Не вздумай соглашаться!», но Андреа уже закусила удила.

— Скажем так: радоваться новообретенному благополучию Фарра — задача для нас не из легких.

— Все равно не понимаю. Неужели вы желаете ему зла?

Тут вмешалась посол Вальсик:

— Уважаемый господин, это очень сложный вопрос. Хотя советник Корт не может не понимать, что ваш долг — обеспечить содержание заключенного, она допускает со свойственным ей сарказмом, что его смерть при экстремальных обстоятельствах не станет трагической потерей для человечества.

— А вы разделяете эту точку зрения?

— Для большинства людей возмутительна сама мысль о том, чтобы такого злостного преступника, как Фарр, содержать в условиях, в которых совсем не прочь пожить любой из нас. Тюрьма должна быть в определенном смысле суровым наказанием, вот какую точку зрения я разделяю.

Кормилец Узников перевел взгляд на Андреа:

— Вы тоже так считаете? При том, что сами подвергались тюремному заключению?

Спецздание дипкорпуса, в котором Андреа провела почти все свое отрочество, почти никакими признаками тюрьмы не обладало, но произвол надзирателей сводил разницу на нет. Однако советник не видела смысла объяснять это сейчас.

— Да, уважаемый господин, я сидела в тюрьме. Моим сторожам не надо было проявлять жестокость, но и в излишней гуманности их никто не упрекнет. Не скажу, что пребывание там было для меня сплошным удовольствием.

— Интересно. Мы исходим из разных позиций. — Кормилец Узников указал на едва заметную в зарослях тропку, ведущую в глубь острова. — Мы продолжим обсуждение по пути к дому.

Четверка двинулась по тропе. Возглавлял шествие Кормилец Узников, за ним, стараясь не отставать, шагали Корт, Вальсик и Первая Дань. Преодолевая некрутой подъем к хижине, венчавшей середину острова, они миновали множество цветников — все как один ухоженные, они казались оазисами пышной пестроты в однообразии дикой растительности. Повсюду вокруг сочились сладкие ароматы, стремясь заглушить пряный запах близкого моря. И со всех сторон доносились серенады птиц, вернее — существ, очень на птиц похожих.

По пути Кормилец Узников пояснял:

— Вот так мы и живем. Предками нашего народа были мирные травоядные. Убийство — это для нас явление противоестественное. Да и не возникало никогда нужды обзаводиться способностью к нему. Мы бы не смогли создать то, что у вас называется империей, если бы за многие века звездной экспансии встретили кого-нибудь, способного на конфликт. Когда же это наконец случилось, мы отступили, поскольку альтернативой было нечто для нас немыслимое. Вы понимаете?

Андреа не только понимала, но и тихо завидовала.

— Пожалуй, да.

— Вы издавна строите гигантские склады, чтобы содержать там больных, буйных индивидуумов — для пользы большинства вам приходится изолировать себе подобных. У вашего общества ограниченные ресурсы, которые нужно расходовать в первую очередь на благо его законопослушной части; содержание же многочисленных агрессивных существ в ограниченном пространстве связано с определенными трудностями. Вот откуда эта убежденность, что преступник должен нести наказание за содеянное. С рождения вы приобретаете и соответствующее представление о том, какой надлежит быть каре: тесные камеры, большие и малые лишения. Но к нашему случаю такая концепция неприменима. Впервые среди нас появится убийца, а когда весь тюремный контингент состоит из одной-единственной персоны, нет надобности экономить ресурсы. А значит, и отказывать узнику в комфорте незачем.

— Логично, но за единственным исключением, — возразила Корт. — Он этого не заслуживает.

— Возможно, вы правы. Тем не менее в наши расчеты его заслуги не входят.

* * *

Еще через несколько минут показался L-образный белый домик на вершине единственного холма, с круговым видом на лес и береговую кромку. Строили его, похоже, с учетом высоких человеческих запросов — тут и покатая черепичная крыша, и дымовая труба, и горящие на солнце окна. На вид ничего общего с типичным узилищем — должно быть, и внутри то же самое. Когда целый остров служит тюрьмой, какой смысл круглые сутки держать Фарра в помещении, отведенном для сна?

Но было в этой картине, при всей ее невинности, нечто совершенно неправильное.

В стенах коттеджа обнаружилось именно то, что и обещал Кормилец Узников. Были там и кухня, и гостиная — довольно скромно обставленные, но куда более просторные и солнечные, чем комнаты в новолондонской квартирке Андреа Корт. Единственная уступка статусу опасного преступника — отсутствие входной двери. Вместо нее в стене имелась селективная панель зиннской конструкции. По словам Кормильца Узников, она наглухо затвердеет, если возникнет необходимость удерживать заключенного внутри. Но панель и ему сослужит добрую службу, не пропуская в дом туземную фауну. Может быть, он еще и спасибо скажет.

Фарр был прав. Человек, не представляющий никакой пользы для общества себе подобных, много лет просидевший в тесных камерах, покидая их только под надежной охраной, способен назвать такие условия содержания не иначе как райскими.

На выходе из коттеджа Кормилец Узников сказал:

— К тому времени как он вселится, здесь появится устройство для переговоров. Все поставки будут осуществляться по его требованиям на регулярной основе. Надзор, конечно же, необходим, но мы беремся его вести исподволь, обеспечивая заключенному полную иллюзию уединения.

— Кажется, я и сама не прочь пожить здесь, — проговорила Вальсик.

— Но вы никого не убили.

За этой фразой пришло тяжелое молчание. Андреа догадывалась, что сейчас произойдет, буквально физически чувствовала, как оно надвигается, но не в силах была предотвратить. К тому времени, когда Кормилец Узников повернулся к советнику и заговорил, у нее как будто вскрылась старая рана.

— Зато это сделали вы. И если вдруг пожелаете оказаться в нашей тюрьме, достаточно будет лишь попросить.

Конечно же, зинн не пытался оскорбить, но все ее мышцы как будто свело судорогой. Всегда тлевший в ней грозный жар вмиг обернулся ревущим пламенем. Поступь времени замедлилась до предела, щеки Андреа стали пунцовыми, а попытка задавить в горле совершенно естественный отклик оказалась тщетной.