Мамед Ордубади - Тавриз туманный

• Название: Тавриз туманный
• Автор: Мамед Ордубади
• Жанр: История

---

Наше основное условие касалось изменения состава незмие, в которую мы хотели провести испытанных при обороне Тавриза добровольцев.

Спустя несколько дней после этого, идя вечером к Нине, я думал о вероятности оккупации царскими войсками в скором времени всего Иранского Азербайджана. За последние дни из консульства не поступало никаких серьезных сведений, но меня радовало и обнадеживало назначение Нины помощницей заведующего столом шифра.

При входе в дом Нины я столкнулся с выходившим оттуда сыном Тахмины-ханум Гасан-агой. Он рассказал, что привез из Паяна свежие фрукты и снова отправляется обратно.

- Как дела? - спросил я. - Довольны ли вами американцы?

- О, очень! Их начальство (он имел в виду мисс Ганну) приказало без нашего ведома ничего не предпринимать.

- А место хранения оружия надежно?

- Да пролежи оно там хоть тысячу лет, никто не отыщет! Место это известно лишь мне и Тутунчи-оглы. Помимо всего, место - сухое и чистое.

Я поблагодарил Гасан-агу и просил передать мой привет Тутунчи-оглы, еще раз поручив не говорить ни слова ни жене, ни матери и сестрам о моем знакомстве с мисс Ганной.

- В этом отношении можете быть спокойны, - улыбнулся он. - Революция сделала меня достаточно опытным и осторожным. - И, простившись со мной, он удалился.

Поднявшись на балкон, я застал Тахмину-ханум за игрой с Меджидом. Нина накрывала на стол.

Сегодня Меджид впервые заговорил со мной по-русски.

- Мы два часа ждем тебя, почему ты каждый раз приходишь так поздно?

Нина засмеялась и, бросив накрывать, обняла и расцеловала Меджида.

После обеда Тахмина-ханум увела Меджида спать, а Нина по обыкновению ушла в спальню переодеться. Я занялся просмотром лежавших на столе русских газет. Мне попался номер "Нового времени" с большой статьей, посвященной Иранскому Азербайджану.

Статья была написана в цинично неприкрытом великодержавном тоне. В каждой строчке "культурные европейцы" противопоставлялись "невежественным дикарям".

Нина вышла вся окутанная в волны белого шелка и опустилась на диван.

- Ты очень озабочен, - сказала она, беря мою руку. - Ты выглядишь, как неопытный юноша, только что вступивший в жизнь. В твоих глазах следы растерянности и безнадежности.

- Правда, - с усилием улыбнулся я. - И это не без причины, Нина. Нас была большая армия, и мы противостояли целому правительству, теперь же нас осталась маленькая горсточка. Мы не можем справиться с создавшимся положением, а вожди революции не думают об этом, не могут понять этого. - И я рассказал Нине о письме Саттар-хану и его ответе.

- Я верю в тебя, - начала Нина, - ты тверд, ты действовал безошибочно и расчетливо. Ты должен проявить теперь большую осторожность. Не забывай одного: пока Саттар-хан находится в связи с турецким консульством, вы должны прервать с ним всякие сношения. В этом злополучном консульстве все работники, начиная от секретаря, начальника, заведующего секретным отделом и кончая курьером, - царские шпионы. Получаемые из Стамбула и Тегерана телеграммы, несмотря на беспрерывную смену шифров в турецком консульстве, предварительно прочитываются русским консулом. Для примера, я прочту тебе полученную вчера из Тегерана турецким консульством шифрованную телеграмму. Слушай... - и с этими словами Нина принеся бумагу, принялась читать:

"В Тегеране начинает брать верх германское влияние. В вопросе о назначении наместника в Иранский Азербайджан кандидатуры, выставленные Россией и Англией, провалились. Наместником назначен известный германофил Мухбириссалтане. Для усиления его авторитета в Азербайджане вам необходимо заранее подготовить почву. Не выпускайте из поля вашего зрения Саттар-хана и постарайтесь взять его в руки. Вопрос о самостоятельности Иранского Азербайджана - второстепенный вопрос. Разъясните это Саттар-хану, пусть пока он подчиняется Мухбириссалтане и Тегеранскому правительству".

- Перевод этой телеграммы, - объяснила Нина, - послан как русскому послу в Тегеран, так и в Петербург начальнику департамента по средневосточным делам - Клемму. Не может быть двух мнений о том, что Россия примет здесь решительные меры.

- Вопрос ясен. Мы не сомневались, что в результате долгого пребывания вождей революции в турецком консульстве Иранский Азербайджан неминуемо станет перед лицом катастрофы, но мы никак не могли объяснить им, что быть друзьями Германии - одно, а орудием Вильгельма - другое.

- Результат налицо, - сказала Нина возбужденно. - На этих днях в Хой отправляются два офицера генерального штаба, полковник 21 артиллерийской бригады и другие для определения места, где будут расквартированы царские войска. Кроме всего этого, из Петербурга и Тегерана получен приказ об учреждении консульства в Макинской провинции, как независимом ханстве. Даже поговаривают о назначении туда Алферова. Есть проект учреждения консульств в Урмии и Санучлаке. По этому поводу ведется оживленная переписка между Тавризом, Тегераном и Петербургом. Таким образом, германская интрига развязывает руки русским, которые открыто роют яму туркам.

- Верно, - ответил я. - Столкновение между Германией и Россией неизбежно. Россия ищет только предлога, чтобы создать угрозу Багдадской железной дороге и занять Анатолию. Англичане не являются противниками этого плана. Багдадская железная дорога грозит не столько России, сколько самой Англии.

- А что нам надо делать? - спросила Нина.

- Мы должны сплотить массы вокруг иранской социал-демократической партии, разоблачать царскую интригу, предупреждать политические авантюры и всемерно добиваться усиления революционного движения. В этом отношении на тебя падает ответственная задача, ты должна поддержать наши мероприятия.

- Иранская революция, - сказала Нина, - детище русской революции 1905 года, и русское царское правительство старается задушить ее. Тут мы боремся со щупальцами огромного чудовища, но пока это чудовище, подмявшее под себя всю Россию и протянувшее свои лапы к странам Востока, не будет совершенно уничтожено, мы не будем иметь победы.

Она поднялась и, нервно пройдясь по комнате, взяла меня за руку.

- Вставай, выйдем, вставай! У меня сердце разрывается на части.

- Что же ты хочешь? - спросил я.

- Пойдем, пройдемся.

- Идите, но возвращайтесь скорее, - попросила Тахмина-ханум.

- Мы зайдем к вам повидать девочек, - успокоила ее Нина.

Мы вышли. Дом Тахмины-ханум был нам по пути, и мы зашли туда.

- Одевайтесь, пойдем в гости, - сказала Нина девушкам.

- Куда? - спросили они.

- Пойдем к Абульгасан-беку.

Обе дочери и молодая невестка Тахмины-ханум согласились. К ним присоединился и Гасан-ага.

По дороге я задумался о приеме гостей. Правда, в доме все было для их угощения, но надо было преподнести что-нибудь девушкам и жене Гасан-аги, которые впервые были моими гостями.

Нас встретил Гусейн-Али-ами.

- Сын мой, где ты пропадал? - накинулся на меня старик, который, видимо, был сильно обеспокоен моим долгим отсутствием. - Уходишь и не говоришь, куда. И от барина четыре раза прибегали спрашивать, не вернулся ли ты?

Увидя со мной четырех женщин не похожих на тавризских жительниц, он был немало удивлен.

Сария-хала сказала тут же. Подойдя к нам, она оглядела женщин и шепнула мужу:

- И похожи, и не похожи, брюнетки... Нет, эти не похожи на русских...

- Не будь женщиной! - зашикал на нее Гусейн-Али-ами. - Какое тебе дело? - и снова занялся поливкой цветов.

Гости осмотрели сначала сад. Нина с большим любопытством оглядывала все. Мы обошли и комнаты, Затем Нина еще раз одна обошла их.

Покончив с этим, мы расселись вокруг стола у бассейна.

По случаю поливки бассейн был полон; фонтан бил высокой струей. Недалеко от нас Гусейн-Али-ами о чем-то горячо спорил с Сария-халой. Спор шел все о том же, кто эти девушки: русские или азербайджанки.

Немного спустя появилась служанка Мешади-Кязим-аги спросить обо мне.

- Барин вернулся, и у него гости, - ответил Гусейн-Али-ами.

Дом, цветник и садик очень понравились Нине, и она беспрестанно повторяла:

- Ты должен был и для меня снять такой же дом

- Можно обменяться, - предложил я, но она тотчас же отказалась.

- Нет, такой двор мне не годится. Здесь бассейн, а это опасно для Меджида.

Скоро пришел Мешади-Кязим-ага. Я поднялся ему навстречу и, подведя к столу, рекомендовал его присутствующим, как моего близкого друга, после чего познакомил его с моими гостями:

- Моя жена Нина, о которой я говорил вам, а это - мои сестры Сенубер и Тохфэ-ханум, это же - наша дорогая невестка Назлы-ханум.

Мешади-Кязим-ага не верил своим глазам, видя наяву то, чего не мог вообразить в мечтах: тавризские девушки в европейских костюмах без чадры держали себя так непринужденно при мужчинах, а то, что они говорили с Ниной по-русски, окончательно ошеломило Мешади-Кязим-агу, который был в Тавризе одним из первых сторонников раскрепощения женщин.