Надежда Зорина - Превращение в зверя

• Название: Превращение в зверя
• Автор: Надежда Зорина
• Жанр: Детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9524-4798-1

Молодая женщина, врач скорой помощи, сбила ребенка. Уверенная в том, что совершила убийство, она скрылась с места преступления. Не сумев вынести мук совести, женщина в конце концов решилась на самоубийство. Ее спас незнакомый человек, но предложил сделку. Тогда она не понимала, в какие страшные сети угодила и какую роль ее вынудят сыграть. Если бы не Андрей Никитин, шеф детективного агентства, она никогда бы не распутала ужасный клубок коварного заговора…

---

На ходу одеваясь, выбежал из квартиры. Слетел с лестницы. Посмотрел на часы — без двадцати двух. Ни за что не успеть! Вызвать такси? Я похлопал себя по карманам, оказалось, что телефон оставил дома. Теперь точно не успеть!

И все же пошел к остановке, не знаю, на что надеялся, скорее всего, ни на что, просто пошел. Стоял, кажется, целую вечность, дожидаясь троллейбуса, в конце концов своего не дождался, сел на другой — он сворачивает, не доезжая целых пять кварталов. И конечно, опоздал! Но и тут продолжая на что-то надеяться, не ушел, а стал ждать под кленом. Было совершенно темно, седьмой час, разве могла она теперь появиться? Но я стоял, как дурак, в темноте. И простоял до семи. И только тогда сообразил, что совсем не обязательно было подкарауливать ее здесь, я ведь могу пойти к ней домой. И обрадовался, и растерялся: ну как я приду к ней домой? Одно дело — встретиться на улице, совсем другое — заявиться в гости. И разговор начать будет трудней, и вести себя с ней, в ее квартире, я не знаю как, и потом, там может оказаться любовник.

И все-таки другого выхода не было. Я подождал еще немного и поплелся к остановке.

* * *

У подъезда Елены стояло такси. Я сразу почему-то понял, что это «ее» такси, и представил, как Елена с моим врагом выходят под ручку — на ней вечернее платье, на нем дорогой костюм, — и так разозлился, что совершенно забыл, что у него есть машина и, значит, такси вызвали не они. И когда из подъезда вышла действительно Елена — одна, без врага, — растерялся, упустил ее, дал уехать.

И опять я долго стоял в темноте — уже не под кленом, под каким-то другим, голым, черным, мокрым деревом у нее во дворе. Может, это был тополь? Не знаю. Время от времени меня обдавало дождем холодных капель — ветер дул порывами. Но я стоял и не уходил. Все было кончено. Упустил последнюю возможность. Все было кончено. Только что мы расстались с ней навсегда.

Навсегда. Я представил это «навсегда» и завыл от отчаяния, вслух завыл, громко, ужасно, как собака воет по мертвому хозяину. И вдруг сорвался и побежал, не знаю куда, наверное, за давно уехавшим такси. По-собачьи побежал, рыча и подвывая, мчался по улицам, словно взяв след. Я задыхался, сердце болело, путь мой не кончался. Прикинул в уме: да ведь тут восемь остановок троллейбусом — не добежать, не лучше ли прекратить эту убийственную гонку и воспользоваться транспортом? Но не воспользовался, только чуть замедлил бег, иначе сердце бы не выдержало. Мне нельзя умирать сейчас, до того, как она узнает правду — мою правду, а не шантажиста. Мне нельзя умирать сейчас, до того, как она узнает о моей любви. Мне нельзя умирать сейчас, до того, как я ее увижу.

Я бежал… Казалось, что бегу я так уже много часов. Мне было больно, страшно и как-то вселенски одиноко, словно бегу я по ту сторону жизни. Кругом были люди, но это не люди. Я бежал, я не мог больше бежать. Завернул в какой-то двор и рухнул. И долго лежал на холодной, мокрой земле — глаза мои светились в темноте, не зловеще, жалко, от шкуры моей шел густой пар, язык вывалился — загнанное животное, когда-то опасное. Мне представилась кровь на снегу, но вспомнил: сейчас ноябрь, и никакой крови быть не может, кругом мокрая грязь.

Грязь… И все в моей жизни получилось не так, и сил нет подняться, а надо спешить. Она еще не знает, кто я на самом деле, и вдруг не успеет узнать? Да ведь и я не знаю. По ночам я один, а утром совсем другой — утро расставляет все на свои места и превращает меня в слабого и жалкого. Надо подняться, добежать и сказать. Я не убийца, но я и не слабый. Просто все в моей жизни получилось не так… Мы будем с ней счастливы, потому что я ее люблю, а тот, другой, разве может иметь какое-то значение? Только бы хватило сил добежать.

Я поднял голову, осмотрелся — чужой, незнакомый двор. Завозил руками по земле, пытаясь перевернуться на спину. Что-то мне это напомнило, но не стал тратить силы, чтобы понять. Перевернулся, помог еще немного руками и сел.

Мне даже встать удалось и найти выход из этого чужого двора. А когда оказался на улице, понял, что осталось совсем немного. Побрел потихоньку, экономя дыхание и сердце, — мне ведь еще предстоит объяснить… Я не думал о ее любовнике! Абсолютно не думал! Он был сейчас просто непреодолимой преградой, а я почему-то о нем не думал.

Вся дорожка возле его подъезда была заполнена машинами: «скорая», две милицейских, еще одна какая-то неприятная, синяя. Люди толпились и возбужденно переговаривались — так необычно много народу поздним ноябрьским вечером! Моя одежда была в грязи, но я к ним все равно подошел. Трудно сказать, что ощущал в тот момент. Страх, надежду, освобождение? Было предчувствие, но я не смел ему верить. Не смел верить, но был уверен.

— Это в какой квартире? — спросил толпу, как будто был непричастен, как будто из обыкновенного любопытства.

— В сорок четвертой. Мужчина.

Конечно, конечно.

— Зарезали, а никто и не слышал.

Взволнованная толпа не причитала, все они были по-настоящему испуганы.

— Говорят, нашла его женщина — то ли она ему любовница, то ли кто.

— Говорят, вечером все и произошло.

— Странно, что никто ничего не слышал.

— Говорят, прямо в сердце.

— Как она кричала, бедная, как кричала! То ли любовник он ей, то ли сожитель.

— У каждого своя судьба, что поделаешь?

Я почувствовал, что невероятно устал, отошел от толпы и сел на скамейку. Мысли путались, но одно было совершенно ясно: она свободна, больше никто не встанет на нашем пути.

Глава 5. Безумие

Торопиться не стоит, у меня есть в запасе две недели. Целых две недели для подготовки к смерти — две полноценных недели жизни. И еще у меня имеется подробная инструкция, как прожить эти две недели и как потом умереть. Завтра я должна выйти на работу и написать заявление по собственному желанию в связи с переездом в другой город: видите ли, я не могу здесь больше оставаться, у меня погиб любимый человек, перемена обстановки, возможно, поможет забыть… Безутешная почти вдова, я буду говорить все эти две недели о переезде, возлагать на него надежды. Я буду говорить… Я не выдержу роли!

Я не хочу умирать — вот в чем вся суть. И уж точно не хочу умирать по инструкции. Как так случилось, что прошло уже пять лет? Я не заметила. Да ведь когда соглашалась на эти условия, разве думала о них? Тогда я тоже просто хотела жить, любой ценой. Он сказал мне: забудьте, не вы, а та, другая женщина убила ребенка, вы — невиновны, вам дается несколько лет новой жизни. И я согласилась. И жила, и действительно забыла, не думала. А теперь…

Что мне делать теперь? Я не хочу следовать его инструкциям, не хочу, не могу хладнокровно, шаг за шагом подготавливать свое убийство.

Я отказываюсь! Но он сказал, что все время будет находиться рядом и если мне станет особенно страшно, поможет. Поможет убить меня.

А кто поможет меня спасти?

Нет такого человека, разве что… За пять лет я не успела обзавестись друзьями. Есть просто знакомые, но они не помогут.

Надо бежать. Но куда? Назад, в ту, прежнюю жизнь? Ничего не получится. Те, кто знали меня там, уверены, что я умерла: пять лет назад покончила жизнь самоубийством. Не стоит мучить людей своим воскрешением. Да и потом, я действительно там умерла — ни имени, ни документов не осталось. Осталось только мое преступление. Нельзя воскресать!

Что же тогда? Подчиниться инструкции?

Еще несколько часов назад я сама, добровольно, хотела умереть. То есть не просто хотела — смерть виделась единственным выходом. Что изменилось? Гибель любимого человека перестала причинять мне боль? Не перестала. Я надеюсь, что пройдет какое-то время и боль притупится, а потом и совсем пройдет? Не надеюсь. Думаю, что когда-нибудь снова смогу стать счастливой? Не думаю. Тогда почему…

Не знаю. Но умирать я точно больше не хочу.

А спастись невозможно. Главное — обратиться за помощью не к кому. Любой из моих знакомых, даже если бы и согласился помочь, легко вычисляем. И потом, как я расскажу им все это? Пять лет назад я была совсем не я, и эта не я убила ребенка… Нет, невозможно! На это он и рассчитывал, что рассказать никому невозможно, за помощью обратиться нельзя. Он знал, что я подчинюсь, стану выполнять все инструкции, потому что выхода другого все равно у меня нет.

Должен быть выход! Он все рассчитал, только не учел случайности. А если воспользоваться? Если попытаться обратиться к тому человеку, который подошел ко мне на кладбище? Мне кажется, я видела его раньше, только не могу вспомнить где. Уж конечно не во сне! Но все же… Надо постараться вспомнить. Лицо его стоит перед глазами, но никак не переносится в другую обстановку, вне кладбища. И все же я видела его… Где? Вспомнила! В ресторане. Он сидел за соседним столиком. Я и тогда подумала то же, что сейчас: где же видела его раньше? Но в тот момент это было не важно, и додумывать свою мысль не стала: Женя пригласил меня на танец…