Геннадий Скубилин - Записки следователя

• Название: Записки следователя
• Автор: Геннадий Скубилин
• Издательство: АОЗТ фирма «Д.Л.К.», ТОО фирма «Наташа»
• Жанр: Детектив
• Год: 1994
• ISBN: 5-87117-012-9

«Записки следователя» — новое издание сочинений Г. Скубилина, писателя, чье творчество давно уже снискало широкую известность в кругах любителей криминального жанра.

Многочисленные дипломы и премии, полученные Г. Скубилиным в разные годы на конкурсах детективной литературы, свидетельствуют о своеобразии авторской манеры повествования, оригинальности мысли и остроте сюжетных коллизий, присущих его произведениям.

---

…В этот вечер на охрану города, по решению губкома партии, вышли двести пятьдесят бойцов. Среди них было много большевиков. Петухов едва успевал разводить красногвардейцев по постам. Никогда еще не доставлялось в управление губмилиции столько нарушителей порядка, схваченных на месте преступления. В газете появилось объявление:

«Всех граждан, пострадавших от нападения бандитов, просим прийти в управление губернской милиции для опознания задержанных грабителей».

Люди пришли. С их помощью удалось опознать и арестовать троих опасных преступников из банды Бьяковского.

Но губком не мог ежедневно оказывать такую помощь. Через два дня бандиты совершили вооруженное нападение на три церкви сразу и убили двух сторожей, оказавших сопротивление. Вновь поднялось недовольство и волнение граждан.

Расстроенный Максим Андреевич спросил своих заместителей:

— Что будем делать? Сидеть, ждать от сотрудника МУРа донесений? Считаю, надо действовать самим.

Рябов оживился:

— Как секретарь нашей партийной ячейки предлагаю провести завтра открытое партийное собрание…

— Верно, — одобрил Белоусов. — И пригласим Бугрова. Маловато у нас еще большевиков.

— Каждый третий.

— Лучше бы каждый второй. Да и кроме того… Увлеклись ловлей банды, людей загоняли, отдыха не знают. Что мы им дадим? По фунту баранок? Надо и на доброе слово не скупиться. Встречаться почаще следует, особенно большевикам.

В маленькой дежурной комнате, среди различных объявлений, появилось еще одно:

«Сегодня, в 6 часов вечера состоится открытое партийное собрание. Повестка: «Истребим к съезду Советов банду хищников».

В назначенный час в кабинет Белоусова сходились сотрудники: большевики и беспартийные. Несли стулья, скамейки. Просторная комната заполнялась людьми в свитерах, военных френчах, пиджаках, гимнастерках, кожаных тужурках.

— Максим Андреевич, погляди на своих орлов, — с удовлетворением сказал Бугров, — бодры, подтянуты, словно не они неделями сидят в засадах, рискуют жизнью, получают ранения, а то и гибнут. Ребята что надо, прямо-таки морская братва.

— Народ боевой, — подтвердил Рябов и добавил по-деловому:

— Форму бы им одинаковую.

— Верно, — одобрил Бугров. — Блюститель порядка издалека должен быть виден. Подыщите на складах у торгашей сукно. Только, конечно, не цвета старых полицейских мундиров. Пошьем костюмы. Скупиться не станем на стоящее дело…

— Пора начинать. Открывайте партийное собрание, Семен Гаврилович, — попросил Белоусов.

Рябов постучал карандашом о графин с водой, и зал стал затихать.

— Товарищи, из сорока большевиков — присутствующих двадцать два. Шестнадцать человек на постах, двое в госпитале. Какие предложения?

Первым выступал Белоусов. Он волновался, но говорил четко, энергично, в нескольких словах охарактеризовав оперативную обстановку. Больше напирал на недостатки работы.

Комиссары трех участков, на которые разделен город, проделали большую работу, но не справляются с учетом поступающих от населения заявлений. Не используется в должной мере инструкция несения службы. Милиционеры то стреляют без надобности, то забывают в нужных случаях применить оружие. Сотрудник милиции Фомкин за самоуправство отдан под суд. По-прежнему продолжаются грабежи, убийства, кражи из продовольственных лавок. Безоружные сторожа ничего не могут поделать с бандитами. Необходим бдительный надзор за всеми продовольственными пунктами, лавками и складами. Сторожей следует вооружить…

Молодые милиционеры слушали внимательно и после выступления Белоусова стали вносить предложения. О борьбе со спекуляцией. О пресечении попыток владельцев магазинов взвинтить цены.

Острый, интересующий всех вопрос, поставил молоденький милиционер Хандорин.

— Меня интересует, — сказал он, по-взрослому сдвинув брови, — вот мы здесь сидим, а друг друга не знаем. Вчера на банду я с Баранцевым ходил, и пока не узнал, каких он кровей, своего же напарника опасался. Мы друг друга в лицо знаем, а вот подноготная каждого от нас скрыта.

Его поддержали:

— Хандорин дело говорит. Пусть начальник доложит, откуда зачислены люди. У кого какое происхождение и все такое. Пусть товарищи не обижаются. Проверить всех нас надо доподлинно и придирчиво.

Поднялся Белоусов:

— Не зря, считаю, интересуетесь. Людям властью доверено оружие, важные государственные и служебные секреты. Что у нас за кадры? Скажу: из рабочих сорок семь сотрудников, остальные из крестьян. Фронтовиков пятьдесят шесть человек. Буржуев нет. Каждого вновь принимаемого стараемся тщательно проверять и без соответствующих характеристик и рекомендаций в штат не зачислять.

Комиссар почувствовал, что вопрос задан неспроста: до милиционеров дошли сведения о бывшем царском офицере Дьяконове. Он ждал, что следующий вопрос последует непосредственно о нем. Но все молчали. Слово взял Бугров. Расстегнув видавший виды матросский бушлат, он нетерпеливо взмахнул тяжелой рукой, попросил полной тишины.

— Кратко расскажу о положении в стране. Оно катастрофическое. Одно за другим мы получаем горестные известия. — Секретарь губкома осмотрел исхудалые, напряженные лица работников милиции.

Вошел дежурный с запиской для Белоусова. Бугров повторил:

— Катастрофическое! Создались заторы на железной дороге. Заводы и фабрики замерли без сырья. Здесь говорили о спекуляции. Спекулянт, торгаш, мешочник — враг нового строя. Владимир Ильич Ленин сказал, что с этой сволочью надо расправляться так, чтобы на все годы запомнили. Задачи милиции вместе с только-только созданными органами ВЧК решительно и беспощадно пресечь антигосударственную деятельность всех и всяческих врагов Советской власти. Вы, наверное, знаете, как сейчас обижаются верующие на большевиков? То, что они бьют лбы перед иконами — их беда, а не вина, но сейчас они лишены возможности посещать церкви — и виноватой выходит Советская власть. Потворствуем, вроде бы, мы бандитам. Чем опровергнуть такое обвинение? Ни один налетчик на месте не задержан. Банда Бьяковского безнаказанно лютует. Камеры тюрьмы заполнены, но там за преступления против церкви никто не сидит. Товарищ Белоусов, я не ошибаюсь?

— Нет, напротив, вот только что дежурный доложил о новом бесчинстве. Убит священник Троицкой церкви на Семинарской улице. Похищены иконы в серебряных ризах, два золотых ковша, лампады, тарелки, престольный крест. Словом, унесли все подчистую.

— Ну вот! Того гляди бандиты в комиссариат рабоче-крестьянской милиции залезут. Оружие надежно храните?

— Надежно, но уже были случаи нападения и на управления, — ответил Рябов.

— Нет, товарищи, никто не хочет обвинять вас в нерадении или трусости, — сказал Бугров. — Мы верим вам. Но давайте обсудит по-деловому, что нам мешает лучше работать. Чем нужно помочь милиции?

Говорили о многом — о снабжении боеприпасами и о расстановке постов, о связях с ВЧК и о правилах поведения милиционеров на посту. Кто-то сказал: «Нам вот некогда за хлебом в очередях стоять, а есть-то надо».

Бугров поднял ладони и его могучая, обтянутая тельняшкой грудь напряглась:

— Вы думаете, губком партии не заботится о вас, первых защитниках революционного правопорядка? Но сейчас мы слишком бедны. Однако уже принято решение, и вы будете по списку получать на участках продукты. Норма пока не бог весть что: фунт сахара и килограмм баранок на неделю. К новому году дадим понемножку пшена…

10. Герман Карлович Беккер входит в роль

Сдав необходимые документы, Тихон весь день не покидал гостиницу, бродил по коридору, надеясь наткнуться на Кривоносова. Обедал в буфете на первом этаже, подстригался в парикмахерской, общался с лукавой, повеселевшей горничной Лизой. Она заменила в графине воду, отутюжила костюм, затопила печь для подогрева воздуха в ванной.

— Я вам и свечки заменю, — нежным голоском ворковала девушка, — свежие газеты принесу. А еще чего бы вы желали?

— Ничего, Лиза, зовите меня Герман Карлович. Давно в горничных?

— Почитай, уж год. Уж если что не так делаю, скажите! — ясное, милое личико горничной выражало искреннюю заботу.

— Я вами доволен, Лиза.

— Вы чудной, Герман Карлович. У нас заезжие все больше пристают, руками куда не след лезут, непристойное нашептывают да чертыхаются. А вы такой спокойный, добрый.

Она застенчиво улыбнулась.

Тихон улыбнулся в ответ и коснулся губами чистого лба девушки. Лизу растрогала невинная ласка нового постояльца, она тут же помчалась к своей подруге Шурочке Лаптевой:

— Вот это человек! Одет с иголочки. Бородка — загляденье. Обходительный. Господи, бывают же красавцы! Побегу, полотенце ему сменю. Еще взгляну, душу отведу. Через каждое наше слово по-иностранному лопочет.