Геннадий Скубилин - Записки следователя

• Название: Записки следователя
• Автор: Геннадий Скубилин
• Издательство: АОЗТ фирма «Д.Л.К.», ТОО фирма «Наташа»
• Жанр: Детектив
• Год: 1994
• ISBN: 5-87117-012-9

«Записки следователя» — новое издание сочинений Г. Скубилина, писателя, чье творчество давно уже снискало широкую известность в кругах любителей криминального жанра.

Многочисленные дипломы и премии, полученные Г. Скубилиным в разные годы на конкурсах детективной литературы, свидетельствуют о своеобразии авторской манеры повествования, оригинальности мысли и остроте сюжетных коллизий, присущих его произведениям.

---

И он опять разразился ругательством:

— Вот так же будет с каждым мерзавцем. Если не дураки, выбирайте: или станете на суше влачить жалкое существование, трижды проклятыми, или будете служить мне. и после навигации, абордажной джентельменской жизни предадитесь гулянке в свое удовольствие! — И через минуту опять:

— А хрена всем вам! Швали! Оболтусы, хлыщи! Дряни паршивые. Холера б вас взяла. Я вас, хмырей, сотру в порошок… Швыбры дерьмовые, собачьи.

Главарь являл собой пример отъявленного матерщинника. Обладал в высшей степени мастерством отрицательного свойства. Даже поговаривали, что в бытность его службы на каботажных судах, где-то вблизи острова Новая Гвинея, у берегов Кораллового моря, он участвовал в своеобразном состязании вульгарных на язык боцманов. Проводили такой турнир.

Нынешний атаман разбойников тогда завоевал звание «Непревзойденного матерщинника» и премию в кругленькую сумму. А приоритет его заключался в том, что нынешний главарь пиратского судна за несколько часов непрерывной ругани и мата больше других боцманов сумел послать «в мать» всех известных и неизвестных артистов, ученых, писателей и мореплавателей, включая Джеймса Кука и Васко да Гама. И, если его ту ругань опубликовать, то испепелится без огня бумага. Капитан отборно «стругал» и подельников.

Судно последние минуты стояло на якоре, готовясь отчалить в открытый океан. Корабль покачивало на образовавшейся легкой зыби.

Матрос по имени Том все гнусавил:

— Билли, нас не надо пугать и надувать. Если бы мы отсюда попозже ушли, то и сами были бы с большим наваром. Племя Оло где-то спряталось в прибрежных джунглях. Их найти — плевое дело. Нужно только время. К тому же ты обещал, что только завтра снимемся с рейда. Как верить тебе?

Капитан напористо, с раздражением, хотя более миролюбиво, ответил:

— Что ты смыслишь в экваториальной стихии? Я печенкой чувствую — вот-вот поднимется шторм. К тому же, я ли не забочусь о вас, свиньи вы поганые. Ты ползал на коленях, упрашивая меня взять тебя в команду на полнавигации. Единственный медный грош звенел в твоей рваной куртке. А сейчас?

— И сейчас я пуст, как турецкий барабан.

— Ну и дурак. Вместо того, чтобы спать с дикарками, ты бы лучше отбирал у них шкуры леопардов и слоновую кость. Спроси у Моргана, Липпи, Шварца, что они делают на берегу? Вкладывают деньги в разные банки, а не пьянствуют и не спускают валюту по кабакам. Все делают с толком, в меру. С расстановкой.

Главарь обратился к кому-то:

— Ты что жуешь? Резинку? Табак? Дай щепотку.

Вдруг все тот же гнусавый голос расторопно оповестил о ситуации на море:

— Капитан, на траверзе посудина! Чужая!

— Пускай шкандыляет, нам не до нее. Боцман, поднять якоря! Штурман, лечь на правый галс!

Раздался пронзительный свист в дудку. И сразу началась суматоха. Затопали матросы, занимая свои походные расчетные места на корабле. Зазвенели цепи, заскрипела лебедка. И хотя каждый занимался своим нелегким делом, они вместе слаженно вполголоса, для рабочего ритма, пели свою пиратскую песню:

Не моты мы, не лодыри,
Нам хочется нажить
Динары, лиры, доллары,
Чтоб в старость не тужить.

А в битве за богатство
Напомним мы чертей,
Да нам не испугаться
И тысячи смертей.

После каждого куплета сильные, резкие, молодые матросы одним тренированным выдохом подхватывали: «Ой-ей, ой-ей, ой-ей, е-е-е-еей». Но все это напоминало тоскливый лай собак.

Капитан оказался прав в отношении экваториальных подвохов стихии и всяких там океанских течений в этих местах. Быстро усиливался ветер. Главарь торопился выйти в открытый океан, так как у берега свирепый ураган куда опаснее для корабля с хорошей плавучестью, чем на просторе. Становилось прохладно, и пираты на тельняшки с лиловыми полосками надели бушлаты.

Опытным мореплавателям по надвигающимся признакам и всяким там атрибутам было понятно, что приход жестокого шторма лишь дело ближайшего времени. Вода вокруг судна пузырилась. От грозового облака к океану тянулась темная вихреносная полоса. И точно. Скоро все закипело. Океан ощетинился.

Пока шла погрузка трофеев, подготовка к выходу на океанский разлив, ветер перерос в ураган. Бедной Августине теперь предстояло ощутить его не на берегу, а на судне, куда в более страшном положении. И сердце наполнилось раскаянием. Не лучше ли было с помощью дикарей искать выход? Новый перст судьбы в ее самоотверженном скитании! Не будет ли он в самом деле роковым? Слишком плохенькое суденышко.

Буквально через полчаса после поднятия якорей и начала рейса (для Августины совершенно в неизвестном направлении) свирепые вихри уже носились над водным пространством и гнали впереди себя валуны соленой пенистой воды. Шторм нарастал с каждой минутой. Волны, большие, как горы, напирали друг на друга, клокотали, бурлили, с неимоверной силой низвергали потоки вскипающих брызг.

Их высота достигала размеров многоэтажного дома. Они своей могучей силой, словно щепку, ставили корабль буквально в вертикальное положение, как говорят в народе, на попа, фортшевнем то вверх, то вниз. Многое пережила Августина, теперь ей предстояло испытать морской смерч. Как жаль бедняжку: сколько несчастья свалилось на ее голову!

Всякий раз с замиранием сердца казалось: разломится, раздавится судно и вода хлынет из всех щелей и пробоин, заполняя отсеки, трюмы и кубрики. А там, в недрах, океанской глыбы может ждать лишь вечное царство Нептуна и Посейдона.

И выйдет, что отмучилась Августина на этом свете. И смахнула она с глаз набежавшие слезы.

А между тем, команда о ее присутствии у себя на корабле не подозревала. Девушка не без основания была уверена, что забралась в самый потаенный уголок судна. Но если ее обнаружат, то разговор с головорезами вполне может состояться: они говорили на языках, понятных студентке инфака Белужского пединститута, вперемежку то на английском, то на испанском, с хорошим произношением.

Усталость брала свое. Пригретую на тюках Августину сковывал сон. Она ему не в силах была сопротивляться, хотя и опасалась бегающих, снующих рядом крыс, мышей и тараканов. Укачивало.

Дремоту девушки прервал очень сильный удар острым углом ящика в бок, потом — в грудь. Корабль так развихляло, что он почти ложился бортами на воду. Августина, превозмогая резкую до тошноты и неприятную боль, попыталась приподняться, но трюм так наклонило, что вызвало еще большую дурноту. Было то состояние, которое предшествует рвоте.

От холода и волнения ее еще больше привело в положение бессилия, изнеможения. Голова кружилась так, как это было, когда она в компании друзей перепивала спиртного. Полакомиться одним-другим стаканчиком вина она в кругу студентов обожала. И помнила, как однажды «перебрала» какой-то заграничной дряни так, что два дня не могла встать с постели. До предела ее расслабило. Подобное головокружение испытывала сейчас.

Она сожалела, что слишком плотно позавтракала у дикарей. Тошнота не так страшна на голодный желудок. И все же ее потянуло на рвоту, горькую, противную, с резью в животе.

В эту минуту судно сильно накренилось, Августина, не успев за что-нибудь ухватиться, скатилась с холщовых мешков и тюков в какую-то яму, люк которой оказался открытым. Была в холодном поту.

Она, вся измазанная в вонючую солярку, после неимоверных усилий, выбралась оттуда. От ее, пропитанной моторным маслом, одежды исходил такой запах, что даже разбежались крысы, и перестали ползать за шиворотом тараканы. Перепуганное сердце колотилось.

Бедная Августина не ведала, не представляла того, что она — обездоленная пассажирка варварского судна, оказавшаяся попутчицей морских грабителей, — направлялась через весь Атлантический океан к побережью Южной Америки. Знай она это, то, пожалуй, и горько улыбнулась бы немаловажному для нее совпадению. Она проделывала свой дальний вояж, почти как Христофор Колумб пять веков назад. С той разницей, что великий мореплаватель был тогда главой экспедиции на высокобортной каравелле «Санта-Мария», а русская студентка исстрадалась незримой пленницей на пиратском моторном, небольшого размера плавсредстве «Эдем».

10. ЭММА БАБКИНА

В институте, пожалуй, одна Бабкина знала, где следует искать Августину. Но она по этому поводу хранила молчание. Была неразговорчивой и мрачной, чувствуя себя сообщницей неблаговидного дела, преступления. Неотступная мысль, что она предала подругу, точила и скребла душу. Стыдно было подумать о том, что случилось.

Эмма Бабкина приходила на лекции угнетенная. Она трепетала от гнетущего страха, словно осиновый лист на ветру. Приниженность стала обычным состоянием ее души.

Она тревожно ожидала, что ее тайна скоро раскроется, тем более, что сотрудники уголовного розыска как на службу в свое подразделение ходили в пединститут. Они с профессиональным опытом и навыками докапывались до истины. Искали зацепочку, которая привела бы к месту нахождения исчезнувшей.