Н. Джеймисин - Сто тысяч Королевств

• Название: Сто тысяч Королевств
• Автор: Н. Джеймисин
• Жанр: Фэнтези

Йин Дарр — изгнанница с варварского Севера, энну своего народа. Когда же при загадочных обстоятельствах умирает её мать, девушку неожиданно призывают в высокий Небесный город. Здесь её ждёт шокирующее известие — теперь она Наследница Престола.

Но трон Ста тысяч Королевств — не столь простой приз, как кажется; Йин против воли втянута в порочный круг противоборства за власть… вместе с парочкой свежеиспечённых родственничков. И чем дальше заводят Йин интриги королевского двора, тем ближе она к убийцам матери — и очередным фамильным скелетам. Теперь, когда судьба мира зависнет на волоске, она познает, каков он, смертоносный узел любви и ненависти, свитых воедино, — богами и смертными.

---

— Я знаю, что они утворяли, — сказал Нахья. — Захватывали юношей из враждебных племён, свершали над ним обряд обрезания, затем лекарь излечивал их, и они пользовали пленников в своё удовольствие.

Я застыла, удерживая на лице безжизненную, окаменелую маску. Скаймина со смехом зарылась в тёмные пряди волос падшего, целуя и перебирая их в пальцах. Потом, подняв голову, посморела на меня.

— Всё меняется, — сказала она. — Нынче Дарре не позволяется красть и калечить чужик мальчишек. Избранная девушка просто должна выживать, одна, в огромном лесу, целый месяц. Чтобы потом, вернувшись домой, быть лишённой девственности кем-то, кого изберёт её поручитель. Всё такие же дикари, как и прежде, что ни говори. Разумеется, случись нам узнать о том, мы прерываем эту… церемонию. Но нам не под силу покончить со всеми случаями. Поговаривают, они особенно часты среди женщин высокопоставленного круга. Та часть ритуала, что якобы, как они думают, скрыта от нас, заключена в следующем: девушка либо должна победить выбранного в прилюдном бою и, следовательно, господствовать в соитии, либо принять поражение и узнать на собственном опыте, как это — быть поверженной врагом.

— Я бы не отказался испробовать, — прошептал Нахья. Скаймина, снова засмеявшись, игриво шлёпнула его по руке.

— Как предсказуемо. А теперь — замолкни. — Краем глаза она скользнула по мне. — Ритуал, кажется, в принципе, тот же, верно? Изменилось другое. Многое изменилось. Даррийским мужчинам более не по нраву бояться женщин — или уважать их.

То было утверждение, не вопрос; ответ мне был прекрасно знаком.

— Вообще-то, если хорошенько поразмыслить, прежний ритуал был более… цивилизованным. Тогдашний вариант учил юного воина не только выживать, но и уважать противника, своего рода воспитывал. Многие девушки позже брали пленников себе в мужья, разве не так? Как видите, они учились даже большему — любить. Нынешний же… ну, и чему он вас учит теперь? Не могу сдержать любопытства.

* * *

Он научил меня, что цель оправдывает средства, ты, грязная, злобная сука.

А ради желаемого стоит идти до конца, не щадя сил.

* * *

Я не ответила, и через мгновение Скаймина разразилась вздохом.

— Что ж, — сказала она, — на границах с Дарром заключаются новые союзы, воспринимая его новой силой — и угрозой, готовясь противостоять ей. Учитывая, что на деле это далеко не так… положение в регионе грозит стать весьма шатким. Трудно сказать, чем всё обернётся при данных обстоятельствах.

У меня чесались руки запустить в неё чем-нибудь приличным. Навроде камня для пращи.

— Это угроза?

— Помилуйте, кузина… Я всего лишь делюсь важной информацией. Мы, Арамери, должны заботиться друг о друге.

— Ценю ваше беспокойство. — Я развернулась, намереваясь уйти прежде, чем дам норову вырваться из рук. Но на этот раз меня остановил голос Нахьи.

— Вы победили? — спросил он. — На этой вашей воинской инициации? Возобладали над противником или это он изнасиловал вас на глазах у целой толпы зевак?

Я знала ответ. Правда, знала. И — адски хорошо. Но всё же ответила.

— Я выиграла, — сказала наконец. — В своём роде.

— Да?

Закрой я глаза, и воспоминания тотчас пришли бы сами собой. Шесть лет, шесть долгих лет прошло с той ночи, но запах чадящего костра, истрёпанных мехов и запекшейся крови, запах собственного пота и грязи, после месяца одичалых скитаний, по-прежнему свежо оживают в памяти.

— Большинство поручителей выбирают вояк похуже. — Мой голос был отстранённо мягок. — Чтобы девочке-подростку, едва распрощавшейся с детством, как можно легче было одержать победу. Но мне предназначено было стать эн'ну, и были сомнения, из-за половины амнийской крови, тёкшей в моих жилах. Крови Арамери. У бабушки не было иного выбора, как избрать сильнейшего из наших воителей-мужчин.

Я не расчитывала на победу. Дабы быть помеченной как воин, довольно было выказать одну выносливость; догадки Скаймины были верны — многое изменилось. Но чтобы стать эн'ну, одной стойкости было маловато. Никто не последовал бы за мной, выкажи я слабину и позволь кому-то отыметь себя перед всеми, — весть об этом тотчас разнеслась вороньим граем по всему городу. Мне должно было победить.

— Он одолел вас, — жадно выдохнул Нахья, упиваясь моей невысказанной болью.

Он сощурил глаза под брошенным мною взглядом. Интересно, что он разглядел в моих глазах, в ту самую секунду.

— Из меня вышло хорошее зрелище, — медленно пояснила я. — По крайней мере, порядком, чтобы соблюсти требования ритуала. А потом я ударила его. В голову. Каменным ножом, припрятанным в рукаве.

Это слегка расстроило Совет, особенно, когда стало ясно, что я не понесла. Мало того, что я убила человека, с ним были утеряны его семя и сила, могущие в будущем дать Дарре новых дочерей. Раз уж я сама не была на то способна. Победа лишь ухудшила моё положение. Она не истинная дочь Дарре, полнились и множились слухи. Слишком много смертей ходит у неё за плечом.

Я не хотела его убивать, правда, не хотела. Но, в конце концов, мы были воинами, и тех, кто оценил мою арамерийскую смертносность, была не в пример больше пугливых недоброжелателей. Двумя годами позже меня избрали эн'ну.

На лице Скаймины задумчиво стыло оценивающее выражение. Меж тем, Нахья пришёл в себя, в его глазах клубились столь тёмные чувства, что е находилось слов, дабы описать их. Разве что… злость? или… напротив, горечь? Но и, вправду, что тут удивительного? Как оказалось, сбывались самые дурные предчувствия: во мне было куда больше от Арамери, чем от Дарре. Вот он — предмет моей истовой ненависти к самой себе.

— Он начал носить для вас одну лишь личину, так ведь? — спросил Нахья. Я сразу поняла, какого загадочного «его» тот имеет ввиду. — Так оно и начинается. Голос всё выразительнкй м глубже, губы — полней, глаза — изменчивей. А вскоре — сладкая грёза, верное словцо на языке, пальцы там где надо. — Падший зарылся лицом в волосы Скаймины, будто бы ища поддержки или успокоения. — Ну, а остальное — лишь вопрос времени.

Я ушла, подгоняемая виной и страхом, и более того — ползучим, ненавистным чувством, что независимо, насколько я есть Арамери, — по любому, в том маловато проку, чтобы выжить в этом чудовищном месте. Нет, чтобы жить здесь, определённо, мало было быть одной Арамери. Обуреваемая спутанными чувствами, я и зашла к Вирейну, что и привело меня, в конечном счёте, в библиотеку, — постигнуть тайну своего двоедушья. И наконец, в довершени пути, сюда.

Погибнув.

14. Гулящая Старуха

— Мы излечили твоего отца, — сказал Сиех. — Уплатив цену, выставленную твоей матерью. В обмен она позволила нам использовать её будущее дитя как сосуд для души Энэфы.

Я молча прикрыла глаза.

Его тяжелый вздох раздался над ухом.

— Наши души ничем не отличны от ваших. Ожидалось, что после смерти Энэфа отправится в потустороннее странствие обычным порядком. Но когда Итемпас… Когда он убил её, то… удержал что-то в этом мире. Какую-то её частицу. — Трудно было уловить, о чём он говорит, торопливо и неразборчиво бросаясь словами. Я сочла, что расстояние между нами успокоит его. — Не оставь он её, вся жизнь во вселенной неминуемо погибла бы. Всё, созданное Энэфой, — всё, кроме сотворённого Ньяхдохом и Итемпасом. Это последнее наследие её силы. Смертные называют это Камнем Земли.

Перед смежёнными веками всплыла картинка. Крошечный, уродливый ошмёток тёмной от кровоподтёков плоти. Абрикосовая костяшка. Серебряная матушкина подвеска.

— Покуда Камень пребывает в этом мире, душа Энэфы заключена в ловушку. Без тела, потеряннную, её бессмысленно шатало по эфиру; ужас случившегося мы обнаружили лишь несколько веков спустя. Наконец мы нашли её — полуразрушенную, разъеденную, разъединённую, подобно парусу на мачте, изорванному в бурю. Единственным способом возродить её обратно было вновь облечь плотью. — Он вздохнул. — Признаю, мысль о воспитании души Энэфы в теле ребёнка из рода Арамери сказалась привлекательной… по многим соображениям.

Я кивнула. Вполне понимаю, почему.

— Если нам удастся вернуть её душу к жизни, — сказал Сиех, — есть шанс, что с её помощью мы вернём себе свободу. То, что подчиняет в этом мире, сковывая плотью и связывая с Арамери, и есть Камень. Итемпас создал его не охранить жизнь, но дабы обратить силы Энэфы против Ньяхдоха — двое из Троицы супротив одного. Но он не мог впустить её в себя, слишком отличны они, Трое, друг от друга. Лишь дитя Энэфы может прибегнуть к её силам. Готлинг вроде меня, или смертный. В ходе войны случалось и то и другое — моими собратьями, и священницей Итемпаса.