Марина Львова - Муж по случаю

• Название: Муж по случаю
• Автор: Марина Львова
• Издательство: Проф-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88475-058-7

В книгу Марины Львовой «Букет подснежников» вошло три романа («Букет подснежников», «Муж по случаю», «Саня, или Двойная свадьба»), в которых рассказывается о судьбах женщин, живущих своими земными радостями и горестями, таких разных, но объединенных одним желанием – любить и быть любимой. Именно этого нам всем недостает в этом сумасшедшем вихре под названием «жизнь».

---

– Семеныч сегодня гулял с Доном утром.

– Ничего удивительного, он и за питанием для Сережи ходил. Александр уехал в командировку на несколько дней.

– А в его отсутствие Николай Семенович возведен в ранг подъездного дедушки. Вот стыд-то!

– Такого заслуженного дедушки нечего стыдиться!

– Мне стыдно, что я заставила на себя работать весь подъезд. Почему нельзя было сказать мне, что уезжаешь, что собака остается одна. Я же могу ему помочь! Вместо этого он просит Николая Семеновича. А откуда ты знаешь про командировку?

– Мне рассказал Николай Семенович.

– Николай Семенович там, Николай Семенович здесь, прямо-таки Фигаро какой-то!

– Когда у человека совсем нет забот, он чувствует себя никому не нужным. Вот тут-то его и настигает старость. Отсутствие хлопот никогда не облегчало людям жизнь. Тебе это в голову никогда не приходило?

– Мне? Никогда!

– О, молодость, молодость! Впрочем, ты и так целый день крутишься, тебе безделье не угрожает.

– Можно подумать, что у тебя мало хлопот.

– Кроме забот о Марсиане…

– Тетя Оля, я давно хотела спросить, почему ты его так называешь?

– Первоначально его звали Марсиком, его мне подарили студенты. А когда он вырос и превратился в огромного кота со сложным характером, то мне ничего не оставалось, как поменять ему кличку. Он недвусмысленно дал понять, кто в доме хозяин. Что я могла сделать? Я смирилась. С возрастом у него появилось много дурных привычек.

– У кота?

– А что тебя удивляет? Например, теперь он спит только в кресле, прикрывшись газетой.

– Как это? Он ее разворачивает и прикрывается, как одеялом?

– Ты все смеешься? Он еще не научился этого делать. Марсиан просто заползает под газету и сворачивается клубочком.

– Я никак не могу понять, чем тебе это мешает?

– Он же храпит по ночам под своей газетой и будит меня.

Глава 18

– Александр! Как вас давно не было.

– С добрым утром, Таня! Меня не было чуть больше недели, но меня радует, что ты это заметила.

– Я узнала, что питание для Сережки приносит Семеныч. Мне было неудобно его утруждать. Сегодня мне удалось наконец забрать питание самой, опередила Семеныча.

– Вы с ним что, тоже наперегонки бегаете?

– Вы все смеетесь. Знаете, что мне сказали на кухне? Выдавальщица так ехидно сощурилась и говорит: «Давно вы у нас не появлялись. Вы вашему дедушке скажите, пожалуйста, что мы питание для детей всегда свежее привозим и о здоровье детей заботимся. Контроль качества продукции на заводе очень строгий. А то ваш дедушка уж очень печется о свежести питания, все упаковочки чуть ли не на просвет разглядывает. Мы уж и говорили ему, и документы показывали. А он все твердит: «Один у меня внук и маленький, вот и смотрю»». Потом она на меня посмотрела, пожала вот так плечами, развела руками и добавила: «Даже ваш муж и то нам больше доверяет». Почему вы смеетесь, Александр?

– Мы давно обращаемся друг к другу на ты. Ты уж очень смешно изобразила эту даму с молочной кухни.

– Неужели тебя совсем не волнует, что вас с Семенычем приняли за отца и деда?

– Я никак не пойму, что в этом плохого? Мы с Семенычем просто гордимся, что в упорной бескомпромиссной борьбе отстояли свое право на утренние походы на молоко-раздаточный пункт.

Александр засмеялся, потом наклонился и достал из сумки, стоявшей у его ног, аккуратно завернутый цилиндрический сверток. Он снял бумагу: в прозрачной стеклянной банке, на дно которой было налито немного воды, красовался букет весенних первоцветов. Невольный вздох восхищения вырвался у меня из груди.

– Это мне? Ой, красота какая!

– Тебе понравилось? Всю дорогу волновался, довезу или не довезу.

– Откуда такая красота?

– Там, где я был, уже наступила настоящая весна. Что можно подарить красивой молодой женщине, сыну которой исполняется семь месяцев? Конечно, цветы! Вот только я никак не мог предположить, что этим растрогаю ее до слез. Тебе так понравились цветы? Ты же каждый день видела море цветов, и не таких.

– Но мне их почти никогда не дарили.

– Почти?

– Пару раз мне дарили цветы клиенты.

– Торгуя цветами, перестаешь замечать их красоту?

– Нет, это совсем не так.

– Знаешь, однажды мы были на субботнике на кондитерской фабрике. Я никогда не видел такого количества шоколадных конфет разом, от этих сладких запахов рот непроизвольно наполнился слюной. Мои товарищи голодными глазами смотрели на огромные чаны с орехами, изюмом. Но видела бы ты спокойное равнодушие работниц, с которым они взирали на горы сладостей. Они просто привыкли и не воспринимали их как лакомство, которым наслаждаются. Так происходит и с цветами? Привыкаешь и перестаешь восхищаться, да?

– Конечно, невозможно каждую минуту восхищаться красотой цветов, когда смотришь на них, как на товар. Но почти каждое утро, придя на работу, я вспоминала сцену из американского фильма «Моя прекрасная леди»: на мрачной серой площади ранним утром цветочницы раскладывают заботливо укрытый на ночь товар. Чья-то рука сдергивает серые тряпки, и вся площадь оживает, расцвеченная яркими цветами. И хочется жить, петь, танцевать и смеяться.

– А в холод и мороз?

– В мороз, конечно, тяжело. Можно легко поморозить цветы, они же как дети, такие же нежные и ранимые, только жизнь у них намного короче.

– Все цветы и цветы, а каково тебе самой было в мороз?

– Конечно, трудно, хуже всего чувствовать, как постепенно холод начинает пробирать до костей, как уходит тепло. Попьешь чаю – становится теплее. К вечеру начинаешь настолько уставать от постоянной борьбы с холодом, на это уходят все силы. Становится совсем темно, чувствуешь, как волной накатывает и захлестывает тебя усталость, и начинаешь медленно замерзать. Хорошо, если есть клиенты, тогда волей-неволей начинаешь шевелиться, двигаться. К концу смены я порой так уставала, что, приехав домой, без сил садилась в коридоре на пуфик и просто ждала, когда согреюсь, и только потом начинала снимать верхнюю одежду. Мне порой казалось, что я настолько вымерзаю на улице, что согреюсь только весной. Но уже к следующему утру я накапливала достаточно энергии, чтобы работать дальше.

– Таня, у тебя никогда не возникала мысль, что часть ответственности за своего ребенка можно и нужно переложить и на чужие плечи?

– Как это понять?

– Неужели у того мужчины, с которым ты была знакома… Мне кажется, что он мог бы помогать тебе.

– Я не хочу говорить об этом. Сережа только мой и не может быть ничьим другим.

– Я не это имею в виду…

– Давай не будем об этом говорить

– Так он даже не знает о сыне?

– Почему ты так думаешь?

– Я прочел это в твоих глазах. Тебе не кажется, что ты жестоко поступила по отношению к нему?

– Нет. Этот человек вычеркнул меня из своей жизни. Я была ему не нужна, я была ему просто удобна. А сын ему тем более не нужен.

– А ты не можешь ошибаться? Может быть, ты его еще любишь?

– Нет. Я не хочу говорить об этом.

– Я рад.

– Чему? Тому, что у моего сына нет отца?

– Найти отца для такого замечательного сына не составляет проблем.

– Проблема состоит в том, захочу ли я искать отца моему сыну?

– Не все в жизни, к счастью, зависит от тебя.

– Как это нужно понимать?

– В жизни все так стремительно меняется, что ничего нельзя загадывать. Давай я помогу закатить коляску в подъезд, вам уже пора возвращаться домой.

– Откуда ты знаешь?

– Вы гуляете уже почти три часа, пора кормить мальчика.

– Мои действия контролирует весь подъезд?

– Ну что ты такое говоришь! Просто Семеныч мне сказал, во сколько вы с Сережей выехали гулять во двор. Тебе уже не страшно гулять на улице?

– Было страшно первые несколько дней, вздрагивала при виде каждой машины, которая проезжала рядом, а потом постепенно привыкла. Хочешь не хочешь, нужно гулять с ребенком каждый день при любой погоде и настроении. После того случая мне было немного страшно, но уже на второй день я уговорила себя сходить проведать моих знакомых у метро.

– Я всегда знал, что ты храбрая девочка.

– Александр, ну какая же я девочка?

– Очень хорошая и храбрая. Ты опять пытаешься показать мне, что сердишься на меня? Не надо, пошли лучше домой.

Александр помог поднять коляску по ступеням лестницы, мы поехали вместе на лифте. Мы вышли раньше: как я недавно случайно узнала, Александр жил двумя этажами выше нас.

Едва я успела покормить Сережу обедом и уложить спать, как позвонила Светлана. Утром нам не удалось толком поговорить: Маша капризничала. Теперь наши дети спали, а у мам появилась возможность немного поболтать.

– Ну, давай рассказывай, как прошло твое свидание?

– Светка, ты о чем?

– Лапочка! Не надо обманывать тетю Свету! Твой приятель не показывался несколько дней, я по твоему тону слышала, хотя и не спрашивала. А теперь твой голос звенит, как колокольчик. Сейчас вся светишься.