Сергей Орехов - Человек последнего круга

• Название: Человек последнего круга
• Автор: Сергей Орехов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Дорога свободна, или не дорога, а путь, или не путь... Вперед, полосуя лучами пятна, которые попадаются на глаза...

Возникли холмы, покрытые лесом, речная долина, небо в хлопьях облаков. Изначально мир нейтрального серого цвета, но изменением цветовой гаммы реагирует на появление в нем. Цветность возникает по мере продвижения вглубь мира, и цветовая гамма отражает реакцию мира на появление в нем; появившийся объект описывается цветом. Мир насыщается цветом, как губка водой. Лечу над долиной, взмываю над облаками... Стоп! А почему я ищу ИХ по сопредельным мирам? Что ИМ тут делать? Назад!

Вновь вонючие нары... Наконец-то в мою камеру пришла ночь! Лампочка перегорела, ура!.. ИХ надо искать в космосе. Падаю в пространстве, мелькают в сознании слой за слоем. Надо пробить оболочки сопредельных миров и выйти к звездам. Вот мелькнул последний желтый слой, и планета поплыла внизу, в безбрежном океане звезд. Несколько причудливых по виду космических станций в некотором отдалении. В крайнем случае можно обратиться и к их обитателям, но только в крайнем случае. Насколько мне сейчас понятно, мой случай не крайний. Мне известно правило - цивилизации промежуточного уровня не вступают в перекрестные контакты, каждая курирует только своего оппонента, того, с кем посчитала нужным вступить в контакт... Шаров не видно. Слушаю космос. Никто меня не ищет, мысленных лучей, адресованных мне, нет.

- Э-эй, ребята, где вы?

Нет даже эха. Понятно, обиделись. Тогда вперед, летим на вашу базу.

Серебряный астероид, Юпитер.

Входа на базу нет. Мертвые, покрытые космическим льдом скалы, но тоннеля, ведущего внутрь, нет.

Вроде бы здесь был вход, вот под этим скальным навесом. Входа нет. Облетаю скалу. Среди дальних обломков плывет одинокий желтый шар. Быстрее за скалу!.. К Земле!.. Вишу над облаками. Пусто. Никого. Нет, кто-то есть. Кто-то двигается по направлению к Земле, но это не мои. Пора возвращаться. Крылатый крест брошенной станции "Мир". Подо мной в облаках кто-то есть, я это чувствую. Но это тоже не мои... Неужели бросили?.. Похоже, предсказание насчет петли сбывается. Нельзя человеку знать свое будущее, нельзя... Домой!

Не хочется открывать глаза. Если бы, накрывшись одеялом с головой, можно было спрятаться от всех и всего...

Значит, обиделись-таки, нет ВАС действительно. Обиделись - так обиделись. Бог с вами... Сколько сейчас времени?.. Были у меня часы. Небольсин привез в подарок из Италии. Положил их куда-то во время ремонта, а куда - вспомнить так и не смог. Искал-искал, не нашел. Пока в часах аккумулятор жил, они пищали. Как только по радио начинался отсчет последних шести секунд, я вставал посреди квартиры и, напрягая слух, пытался уловить, из какой комнаты раздается писк. Вскоре комнату удалось засечь. Оставалось определить, в каком углу комнаты они, подлые, лежат. Сдох аккумулятор... Спать... Середина лета... Солнечное утро... Дело происходит где-то в Подмосковье... Девятый этаж. Холостяцкая квартира полковника каких-то космических войск. Он - мой друг детства. Не виделись, наверное, сто лет, и вчера случайно встретились в метро. Просидели всю ночь. Кухонное окно распахнуто, доносятся искаженные домами бухающие звуки не то полкового барабана, не то строительной бабки, вгоняющей в землю очередную сваю. С похмелья раскалывается голова. У полковника рыба красная, а спирт черный. Рыба красная по своей природе, а спирт настоян на кедровых орешках и действительно черный. На подоконнике стоит раскрытая банка вишневого варенья, а вокруг нее валяются обожравшиеся осы. Осы до такой степени обожрались варенья, что не в силах взлететь. Наверное, он их специально прикармливает, чтобы не кусались. Гуманист наш полковник! Ос вокруг до черта; воевать с ними - только укусы собирать. Так не лучше ли дать прожорливым насекомым то, что они хотят, глядишь, и мирный диалог наступит. В голове еще раз повторяется фраза: "...Так не лучше ли дать прожорливым насекомым то, что они хотят..." Сон - долой. Открываю глаза. Все-таки я осел! Действительно, чего я жалею, что берегу?! Осам никогда не съесть все варенье в банке, этим парням никогда не "съесть" всего космоса!..

Кто меня будит? А-а, старый знакомый, он же знакомый Бортникова.

- Привет. Что случилось?

- На допрос.

- Эх-хе-хе, вздремнуть бы еще часок.

- Там отоспишься, - тычет пальцем в потолок. - Шура спрашивает, не нужно ли чего? Кстати, ты почему не съел колбасу? Хочешь, чтобы меня вместе с тобой расстреляли?

- Прости подлеца, я как-то по растерянности не подумал. Ты ее убери совсем. Я есть не хочу. Можешь и суп не носить. Мне не надо.

О, какие у него стали глаза! Но с вопросами не пристает, молодец. Интересно, за кого он меня принимает? Эх, надо идти на допрос. Прямо как на работу...

Сегодня штатский один. Предстоит важный разговор?

- Присаживайтесь, Щербинин.

Конечно, присяду, не стоять же.

- А ведь мы с вами встречались, Щербинин.

- Что-то не припоминаю.

- У вас плохая память?

- Меня столько били по голове, что я не ручаюсь за свою память.

- А я вам напомню. Мы встречались у Небольсина Валерия Константиновича дома. Перед самым отъездом Валерия Константиновича на стажировку в Италию. Вы тогда с Плуталовым пришли. Водку пили.

- Я один, что ли, пил?

- Все пили, все. Песни пели. Песни ваши помню. Особенно "...А я им отвечаю: - Мужики, у нас в стране Бургундское не пьют..." Или вот эту: "...Я разложил ложки-вилки, красный галстук нацепил, самогоночки в графинчик из канистрочки налил..." Хорошие песни, веселые. Не вспомнили меня?

Я тебя вспомнил, Цыля Фишман. Ты сидел у окна, в углу, рядом с холодильником. Ты так заискивал перед Небольсиным, ты так лебезил под его взглядом, что походил на слизняка.

- Нет, я вас не помню.

- Жаль. Хорошие были времена. Вы не знаете, у кого-нибудь остались ваши записи?

- Не знаю. По-моему, нет.

- Жаль.

- С чего бы это?

- Я хотел пополнить свою коллекцию. Вы ведь понимаете, может так случиться, что вас в скором времени не станет. А, так сказать, культурное наследие - оно живет независимо от своего создателя. Кстати, я вам еще не говорил, вы приговорены к смертной казни. Вас расстреляют. Вас расстреляют публично. Как-никак, на вашем счету девять человек.

Нет, не расстреляешь ты меня. Я знаю свою смерть.

- Щербинин, вы меня не слушаете?

- Да так, задумался.

- Мне сказали, что вы объявили голодовку.

- Я просто не хочу есть.

- И не находите это странным?

- Нет. Куда вы клоните?

- Ну если, Щербинин Юрий Борисович, для вас не есть в течение пяти дней в порядке вещей, то меня это... - Швыряет на стол сборник моих рассказов. - И это, и еще кое-что за вами числится... Сейчас под нашим контролем вся Западная Сибирь. Наши части продвигаются к Уралу. Там, правда, свою республику затеяли, но не сегодня-завтра Екатеринбург и Челябинск падут. Если вы согласитесь быть посредником, вам многое спишут. Вы меня понимаете? Сейчас идут военные действия, гибнет много людей, так что ваших девятерых могут и не заметить.

- Какое посредничество вы мне предлагаете? В чем?

- Между ними и нами.

- Кто такие вы - я знаю. А кого вы еще имеете в виду - не пойму.

- Пришельцев. Инопланетян.

- Что-о?! Какие пришельцы?

- Бросьте разыгрывать дурачка.

- Я не разыгрываю.

- Позвольте вам не поверить. Но к этому вопросу мы еще вернемся несколько позже. Меня вот что интересует: вы же были членом партии, секретарем парторганизации. Почему вышли?

- Меня об этом спрашивали на первом допросе. Только они компартию теперь называют стальным потоком, движением...

- Почему вы ненавидите коммунизм?

Надоели вы мне хуже горькой редьки!

- Я должен отвечать еще раз?

- Я на первом допросе не присутствовал.

- Отвечаю. Как можно ненавидеть религию? С религией даже соглашаться нельзя, религию только исповедуют или не исповедуют. Я не исповедую коммунистическую веру.

- Почему?

- А почему я должен верить в то, во что не верю? Знаете, в физике есть разные взаимодействия - сильные, слабые, электромагнитные, еще там какие-то, я не специалист. И в философии наблюдается нечто похожее марксизм, фрейдизм, ницшеанство, даосизм и... Ну, сколько на Земле философских школ? Я не считал. Но в физике - мы имеем дело с отдельными частными проявлениями одного целого, не зря физики бьются над общей теорией поля. А если и в философии... должна быть своя "единая теория поля"?

- Да, но всеобщее благо, счастье народа?

- Вы меня можете сейчас же, здесь же расстрелять, но я не понимаю, что это за благо такое, ради которого надо уничтожить полстраны? Что это за счастье такое? За чей счет? Как тут быть с моралью? Или мораль ваша партия отменила как ненужную составляющую культуры? Ваша партия вообще с культурой в странных взаимоотношениях находится - взрывает, гноит, запрещает. Или это потому, что Ленин кроме культуры производства других аспектов культуры не видел?

- Что вы такое говорите? Наша партия очень заботилась о культуре народа. Управления культуры даже перестроечники-демократы не стали закрывать...