Барт Д. Эрман - Тайны Иисуса и Марии Магдалины

• Название: Тайны Иисуса и Марии Магдалины
• Автор: Барт Д. Эрман
• Издательство: М: ACT: Астрель, 2007. - 220, [4]с.
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-042911-0, 978-5-271- 16414-9

Книга написана автором бестселлеров Lost Christianities («Потерянные христианства») и Lost Scriptures («Потерянные Библии»), раскрывающим правду, которая таится на страницах самого яркого блокбастера в современной истории книгоиздания.

«Какова доля истины, таящейся в романе «Код да Винчи»? Отчасти этот вопрос затронут в самом «Коде да Винчи», в начале книги (с. 1, перед Прологом), где приведен список того, что обозначено как ФАКТЫ, в том числе… следующее заявление: «В книге представлены точные описания произведений искусства, архитектуры, документов и тайных ритуалов».

Но так ли это? Я не буду затрагивать искусство, архитектуру или ритуалы. Но я буду рассматривать документы. И, как мы увидим, даже когда Дэн Браун старается представить факты, он играет ими — многие из них в действительности лишь часть его вымысла. Цепь моей работы — отделить факты от вымысла. исторические реалии от плодов фантазии для тех, кому интересно узнать об исторических началах христианства, и в особенности о жизни Христа и писаниях, составляющих Новый Завет».

Настоящее издание является переводом с английского языка оригинального издания «Truth and fiction in The Da Vinci Code: a historian reveals what we really know about Jesus, Mary Magdalene, and Constantine» by Bart D. Ehrman, впервые опубликованного издательством Oxford University Press в 2004 г.

Печатается с разрешения Oxford University Press.

_{Перевод с английского Казанцевой А.В., Сырневой Е.Е.}

---

Но христиане оторвутся от своих иудейских корней, и когда они сделают это, то, естественно, начнут сами собирать священные тексты, которые впоследствии будут сокращены и включены в отдельный, исключительно христианский, канон Священного Писания, который станет известен как Новый Завет[25].

Движение к канону Нового Завета началось в эпоху самого Нового Завета, то есть в первом веке христианской эры. Здесь, возможно, полезно было бы привести несколько основных дат, чтобы сверить наши хронологические часы.

Иисус из Назарета начал свою пастырскую деятельность, по-видимому, в 20-е годы н. э. Он был казнен римлянами, очевидно, около 30 года н. э. Первая христианская книга была написана вскоре после этого. Самое раннее писание первых христиан (около 50–60 гг. н. э.), дошедшее до нас, принадлежит перу апостола Павла. Евангелия Нового Завета — самые ранние из сохранившихся жизнеописаний Христа, написанные, возможно, между 70 и 95 годами н. э. Остальные книги Нового Завета написаны приблизительно в это же время; вероятно, последней из них было Второе послание Петра (не ранее 120 года н. э.). Следовательно, книги Нового Завета, так же как и некоторые другие произведения ранних христиан, не вошедшие в Новый Завет, были созданы приблизительно между 50 и 120 годами н. э.

Похоже, что уже в этот период христиане начали воспринимать некоторые явно христианские авторитетные письменные источники как равноценные книгам иудейской Библии. Свидетельства тому можно найти в некоторых текстах самого Нового Завета. Во-первых, существуют предположения о том, что начиная с самых ранних пор слова и проповеди Иисуса считались не менее авторитетными, чем тексты Священного Писания. Возможно, такому их восприятию способствовал сам Иисус манерой своей проповеди. В соответствии с некоторыми из самых ранних наших свидетельств, такими как Евангелие от Матфея, когда Иисус толкует Закон Моисея, он сопровождает каждую из заповедей своими поучениями[26]. Моисей, например, говорит: «Не убий». Иисус интерпретирует это так: «Даже не гневайся на другого». Моисей наказывает: «Не прелюбодействуй». Иисус добавляет: «Не прелюбодействуй с женщиной даже в сердце своем». Моисей требует: «Не произноси ложной клятвы». Иисус еще более непреклонен: «Не клянись вовсе!». Собственные интерпретации Иисуса воспринимались Его учениками с не меньшим почтением, чем заповеди самого Моисея (см. Мтф 5:21–48).

Еще одно свидетельство тому можно найти в более поздний период Нового Завета. В Первом послании к Тимофею, якобы принадлежащем руке апостола Павла (многие ученые считают, что оно написано поздним последователем Павла от его имени), автор велит своим христианским читателям оказывать почести пресвитерам, а затем цитирует «Писание», чтобы подкрепить свои слова (1 Тим 5:18)[27]. Интересно то, что цитирует он два отрывка: один из Закона Моисея, а второй — слова самого Христа («Трудящийся достоин награды за труды свои» — см. Лк 10:7). Здесь слова Христа и строки Писания равнозначны.

То же мы находим и в писаниях Его последователей. Самым поздним по времени написания, как я уже отмечал, в Новом Завете было Второе послание Петра. Довольно интересно то, что его автор (который тоже явно выступал под псевдонимом, поскольку сам Петр умер задолго до того как оно было написано) говорит о ложных учителях, которые извращают «послания Павла», «как и прочие Писания» (2 Пет 3:16). Таким образом очевидно, что этот неизвестный христианский автор воспринимает послания Павла как «Писание».

По моему мнению, в конце первого — начале второго столетия, за сотни лет до Константина, христиане уже воспринимали некоторые книги как канонические и выбирали книги, которые следует включить в этот канон.

Мотивации отбора книг

Какие силы подталкивали процесс принятия определенной группы книг в качестве авторитетных канонических источников? Как можно видеть из цитат, приведенных выше, христиане начинали привыкать к цитированию определенных текстов для установления как принципов веры, так и норм общежития. После того как Иисус умер и не мог больше наставлять апостолов, появилась потребность в собрании Его изречений для потомства, а когда и сами апостолы начали умирать, понадобилось собрать и их писания — как хранилище истинных учений, которым нужно было следовать.

Это было особенно трудной задачей из-за поразительной разнородности христианства, которая начала проявляться в первом столетии, но с несомненной очевидностью обнаружилась во втором столетии. Христианство в современном мире кажется нам в высшей степени многообразным, и это верно, учитывая широкий спектр интерпретаций вероучения, распространенных среди тех, кто называет себя последователями Христа. Достаточно вспомнить о различиях между католиками и баптистами, последователями греческой православной церкви и мормонами, Свидетелями Иеговы и сторонниками епископальной церкви. Какими бы значительными ни были различия между христианскими группами в наши дни, они меркнут в сравнении с известными нам различиями христианских групп в церкви первых веков.

Только во втором столетии, например, нам известны люди, объявлявшие себя последователями истинного учения Христа и при этом верившие в такие вещи, которые поразили бы большинство современных христиан своей крайней нелепостью. Были, конечно, и христиане, верившие в одного Бога, но другие говорили, что Бога два (Бог Ветхого Завета и Бог Иисуса), третьи же и так далее утверждали, что богов 12, или 30, или 365! Были христиане, считавшие, что этот мир был создан одним истинным Богом, но другие утверждали, что он создан второстепенным божеством; третьи же приписывали его создание и вовсе некому порождению злых сил. Были христиане, видевшие в Христе одновременно и «вполне» человека, и «вполне» Бога; другая группа, как уже говорилось, возражала, что Он настолько человечен, что не может быть божествен, третья же — что Он «вполне» божествен, и потому не может быть человеком, а четвертые различали в Нем два разных существа — человека Иисуса и Бога Христа. Были христиане, верившие, что через смерть Иисуса спасется этот мир; другие уверяли, что смерть Иисуса не имеет никакого отношения к спасению этого мира; еще одна группа утверждала, что Иисус вообще не умирал.

Как я отмечал ранее, эти различные христианские группы — особенно те, которые исповедовали наиболее странные из этих учений, — не могли просто взять и свериться со своим Новым Заветом, чтобы понять, кто прав, а кто нет, потому что Нового Завета не было.

У каждой из этих групп были священные книги, которые, как они утверждали, остались от апостолов Иисуса, — евангелия, деяния, послания, откровения, — и каждая группа настаивала на том, чтобы именно эти книги стали для остальных христиан, желавших знать, во что верить и как жить, непререкаемым письменным авторитетом. Борьба за Священное Писание была настоящей битвой — затяжным конфликтом между соперничающими группами христиан, вознамерившимися определить характер христианства на все грядущие века. Лишь одна группа победила в этой битве; именно эта группа установила (на Никейском соборе), каким должен быть христианский символ веры, и решила, какие книги следует включить в канон Священного Писания. Вопреки тому, что говорил Лью Тибинг, это решение не было следствием усилий императора Константина. Оно было следствием усилий христианских лидеров — тех, которые победили в этом раннем споре о христианском вероучении и религиозной практике[28].

Серапион и Евангелие от Петра

Мы можем получить представление о том, как происходил этот процесс, познакомившись с сюжетом, рассказанным Евсевием, «отцом церковной истории», с которым мы уже встречались в одной из предыдущих глав. Евсевий, как отмечалось там, написал десятитомную историю христианской Церкви, охватывавшую период от дней Христа до времени, в которое жил сам Евсевий (эпохи Константина). В этих книгах он много говорит о ранних христианах и их конфликтах, включая споры по поводу вопросов вероучения и канона Священного Писания. Одна из таких историй проливает свет на процесс формирования канона писания в целом.

В главе 3 я рассматривал одно из самых ранних дошедших до нас евангелий — Евангелие Петра. Еще до открытия этого евангелия в 1886 году о его существовании было известно из «Церковной истории» Евсевия. Евсевий сообщает о когда-то знаменитом епископе Антиохийском Серапионе, жившем во второй половине второго века. Под юрисдикцией Серапиона находились церкви по всей Сирии, и время от времени он совершал пастырские инспекционные объезды. Однажды он посетил церковь в деревне Росс и узнал, что тамошние христиане в своих церковных службах используют евангелие, написанное Петром. Серапиона это ничуть не смутило: если апостол Петр написал евангелие, оно несомненно приемлемо для чтения в церкви. Но когда он вернулся в Антиохию из своего путешествия, некие информаторы сообщили ему, что так называемое Евангелие Петра содержит ложное учение. Более того, они утверждали, что это докетское евангелие, в котором Христос изображается не вполне человеком (см. наши предыдущие рассуждения о докетизме).