Леонид Золотарев - Люди без имени

• Название: Люди без имени
• Автор: Леонид Золотарев
• Жанр: Биографии и Мемуары

Роман «Люди без имени» написан в конце 40-х и начале 50-х годов прошлого столетия Леонидом Михайловичем Золотаревым и нигде не публиковался, рукописи хранились в архивах семьи. Для автора, как и для миллионов русских людей, Отечественная война стала не только отражением национальной трагедии и национального триумфа, но и фактом собственной биографии…

---

Маленький мотовоз работал безотказно и проносился, как метеор, из одного конца шахты в другой. Леонид внимательно следил за ним и принял все меры предосторожности. Мастер остался доволен. Неполадки в шахте не уменьшились; швед сделал заключение — русский не одинок.

«Мне осталось только одно — поймать русского на месте преступления и в моих мемуарах появиться новая глава».

Через две недели на работу вышел Якобсон. В первый день, когда он начал загружать вагонетки рудой, зашиб ногу. На место его стал другой. Когда Громов, Быков и Солдатов встретились в кузнице, Леонид сказал:

— Пора взяться за мотовозы: подземный транспорт является одним из узких звеньев в шахте и наиболее уязвимым. Вывод из строя их будет иметь решающее значение в нашей работе и наиболее ощутимо даст знать нашим врагам. В первую очередь подлежит уничтожению мотовоз третьего этажа, на котором, не считая поверхностных работ, дается 99 процентов всей добычи. Но главное заключается не в том, чтобы уничтожить мотовоз: другой могут доставить быстро, а в том, что вместе с выводом из строя мотовоза лишить финнов возможности скорой доставки другого.

Обстоятельства сложились как нельзя лучше. Задремавший финн затянул люльку горизонтального подъемника на крышу, к самому блоку и оборвал канат. Остался вертикальный. Значит необходимо уничтожить клеть вертикального подъемника. Но как? Мы с Шаровым пришли к такому убеждению. Гаврила подаст сигнал подъема вверх, делая вид, что кто-то сел в клеть и поднимается. Громов тем временем спустится по восемнадцатому забою на третий этаж и включит мотовоз на полный ход. Товарищи, возвращаясь с обеда, переведут все стрелки так, чтобы он не пошел в тупик, а двигался к вертикальному стволу. При своем падении он разрушит направляющие рельсы, между которыми скользит клеть. Восстановить их быстро не удастся. Мы тем временем займем финнов в мастерской и вызовем на спор.

— Неплохо придумано! — Воскликнул Громов. — Но мне кажется, что подозрение падет именно на нас — пленных второго этажа. Финны знают, что мы иногда спускаемся со второго этажа на третий не по лестнице наклонного ствола, а прямо по забою.

— Это не секрет! — перебил Громова Быков. — Мастер предупреждал, что собственноручно высечет пленного, если узнает о нарушении им правил безопасности.

— Пусть не сложится у вас мнение, что Громов струсил, я только хотел предложить, чтобы остальные товарищи ушли на обеденный перерыв в мастерскую третьего этажа.

— Согласиться с мнением Громова — равносильно подставить умышленно под удар, поэтому я беру свои слова обратно. Наша недоделка с Шаровым, что мы не побеспокоились о судьбе товарищей. Время у нас достаточно — необходимо продумать лучше — сказал Маевский.

На этом их разговор закончился. Солдатов принялся упорно стучать по наковальне. Маевский взял необходимое количество металлических клиньев и вышел из кузницы. Громов и Гаврила немного постояли, подышали свежим воздухом и спустились в шахту. Во время работы Громов все время ругал себя, считая, что он был виновником срыва плана, так как первый намекнул на возможную опасность. Он до сих пор не мог забыть и простить себе случая, когда его выгнали с подносчиков буров и сейчас представлялся случай исправить ее, но он не сумел воспользоваться.

Когда финны все чаще и чаще стали поглядывать на часы, ожидая обеденного перерыва, Громов вспомнил случай с Андреем Роговым. Это было впервые дни работы пленных в шахте, когда два шахтера катили вагонетку с отработанными бурами к вертикальному стволу, чтобы направить ее вниз для отправки в мастерскую и опрокинули в пространство, где двигалась клеть. Боясь увольнения, уговорили Рогова принять вину на себя, заплатив ему пятьсот марок и сорок буханок хлеба. Рогов отделался от мастера тумаками, а в лагере плетьми.

Громов поморщился от воспоминания, как будто березовые розги врезались в его тело, а не Рогова, но все же ухватился за эту мысль и спросил Гаврилу: — Как думаешь, Гаврила, если нам повторить случай Рогова? Правда, нанимать за себя, получать плети некого, да и не за что, отвечать придется своей шкурой, а подозрения на нас, по-моему, не будет: в одно и тоже время совершить два преступления нельзя! Пока ты будешь катить вагонетку к вертикальному стволу, я успею спуститься на третий этаж и вернуться обратно.

Возражение со стороны Гаврилы не последовало, он только сказал: — Ты же знаешь, что Гаврила Быков согласен на все, что правильно.

Незадолго до перерыва мастер позвал Леонида, и они направились произвести взрыв руды, застрявшей в люке между первым и вторым этажом. Громов с товарищами отдыхал, когда проходили Маевский с мастером мимо них. Рядом стояла вагонетка, которую они катали до обеда.

Леонид привязал динамит к рейке, постепеннн наставляя ее в длину и проталкивая вверх на расстоянии двадцати метров. Взрыв был удачен. Мастер в хорошем настроении пошел к месту остановки клети. Когда подходили к вертикальному стволу, в темноте мелькнуло шесть сигналов. Клеть вызывали на шестой этаж. Ожидать придется не менее пяти минут, пока она вернется обратно. Мастер присел на рельс и принялся насвистывать, признак хорошего настроения у него. С другого конца штольни Громов толкнул вагонетку под уклон. Что случилось, мастер не понял, когда Леонид отбросил его в сторону. Он ударился головой о выступ стены. Не сделай этого — смерть была бы неизбежной. Ощупывая ругою голову, мастер успел заметить, как вагонетка оказалась передними колесами в пространстве, где двигалась клеть. Она постояла немного в таком положении, по инерции перевернулась, и, ударяясь о выступы, упала вниз. Канат подъемника заколебался, и снова заскользил вверх. «Выдержал», — с досадой подумал Леонид.

Не прошло и минуты, как он снова задрожал, напружинился и с визгом взлетел вверх без клети, которая оторвалась. Внизу загрохотало, как будто произошел обвал шахты. Мастер бегом побежал к наклонному стволу, где по ступенькам трапа можно спуститься на третий этаж. Леонид едва поспевал за ним. Мастер негодовал. Авария вызвала тяжелые последствия, а ему не удалось поймать русского с поличным, даже заподозрить. Он окончательно убедился, что это работа рук Леонида, но открыто сказать не хотел. «Что заставило спасти мне жизнь?» — не раз задавал себе вопрос мастер и сам отвечал: — Русский смеется надо мной, а в следующий раз убьет меня».

На шестом этаже валялась куча железа; это все, что осталось от мотовоза и вагонеток. Из-под обломков вытащили труп раздавленного шахтера. Машинист не мог толком рассказать и объяснить причины, почему мотовоз сошел с места, но заверил, когда шло следствие, что по прибытию его в мастерскую русские были все в сборе, и никто не выходил из мастерской. Единственный из русских, который работал на третьем этаже, Леонид, не был в мастерской, но он вне всяких подозрений. Громов с товарищами комиссией признан невиновным в умышленном спуске вагонетки на клеть подъемника, так как она следовала по назначению: в ней был финн.

Мастер смены остался при своем мнении.

32. Забастовка

Старый капрал метался из угла в угол. Он несколько раз заглянул под койку, где стояли его сапоги. Их не было. Кто-то второпях из солдат надел капраловы сапоги, а другие из-за большой его ноги не лезли.

Никогда охрана не собиралась с такой поспешностью, как сегодня. Но быстрее всех из барака выходили те, кто не брал из пирамиды винтовок, и скрывался в лесу. Когда послышался голос сержанта Эндриксона: — Но, ты, старая кляча, быстрее в строй! — капрал схватил полотенце, намочил его водой и на ходу завязывая его узлом на голове, застонал: — Проклятые зубы! Не дают покою!

— От больных зубов холодный компресс не делают.

Капрал повернулся в сторону, откуда бросили реплику и, заметив рыжего солдата, догадался, что реплика исходит из его уст.

— Не твое дело, молокосос! Умей держать язык за зубами, иначе потеряешь их второй раз, — огрызнулся капрал.

Еще вчера, когда военнопленные подходили к месту посадки, Леонид, заложив руки за спину, уверенно шел впереди строя. Не успел мотовоз замедлить ход и остановиться, как из вагонов начали выпрыгивать финны. Они, как обычно, не побежали в раздевалку занимать место в умывальнике, а остановились и начали беседовать с шахтерами другой смены. Русские построились и направились к выходу. Финны обеих смен возбужденно говорили между собой, кому-то угрожали, кого-то ругали и загородили дорогу русским, направляющимся к вагонеткам.

— Финские шахтеры на работу не идут! Возвращайтесь в барак! — кричали они.

Леониду объяснили товарищи из другой смены, что началась забастовка шахтеров, вызванная снижением заработной платы.

Финны отдали русским хлеб и кофе, принесенное на обед, и отошли в сторону для составления коллективного требования.