Оксана Обухова - Садовник для дьявола

• Название: Садовник для дьявола
• Автор: Оксана Обухова
• Жанр: Детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-227-0225

Денис – талантливый ландшафтный дизайнер – стал садовником в семье известного архитектора. Его идеи так понравились главе семейства, что тот предложил Денису работать в его бюро. Но тут случилась трагедия. Брата хозяина нашли зарезанным садовым ножом рядом с домиком садовника, и молодого человека арестовали. Мать убитого не поверила, что тот мог зарезать ее сына. И тут за дело взялась большая мастерица решать детективные загадки Надежда Прохоровна, которая сразу поняла, с какой извращенной и дьявольской силой действует таинственный преступник…

---

– Серафима! – выкрикнул наконец. – Выходи немедленно и марш в свою комнату! – Встал возле раскрытой дверцы и, барабаня пальцами по ее стеклянной верхушке, с растяжкой произнес: – Ну? Я долго буду тебя ждать?

Со своего наблюдательного пункта Ананьев хорошо видел внутренности машины: на заднем сиденье, с демонстративной неторопливостью поправляя сбитую потасовкой одежду, сидела хмурая девушка-гот. Длинная челка вороньим крылом падала на густо подведенные глаза, узкая черная туника и брючки, больше похожие на колготки, почти сливались с кожей автомобильного сиденья. Девушка нарочито невозмутимо поправляла воротничок туники и не говорила ни слова.

– Ну как знаешь, – прошипел мужчина и рассерженной походкой заторопился к дому младших Кузнецовых.

Геннадий Алексеевич – мгновенно понял Денис. По фотографиям из Интернета Ананьев знал: два брата-архитектора похожи жутко – оба высокие брюнеты с широкими залысинами на умных лбах, «породистые», Павел Алексеевич позволял себе некоторую художественную небрежность в одежде, был чуть более худощав, Геннадий выделялся в любой толпе лоском и претенциозностью.

Девчонка получалась – дочь Геннадия Алексеевича.

…Серафима показала спине отца язык и невозмутимо выбралась из машины.

Захлопнула обе дверцы, немного постояла, глядя поверх автомобиля, и только тут заметила Ананьева.

Секунд десять водила по гигантской, выпрямившейся фигуре сердитыми глазами. Ананьев взгляда не отвел. Он хорошо знал подобный тип подростков-бунтарей, пугающих родителей намазанными черной помадой губами, перстнями в виде черепов и застольными беседами на загробную тематику. Денис лояльно относился ко многим молодежным субкультурам, подозревая в них больше позы, чем действительной идеологии. Не найдя в лице Ананьева ничего похожего на осуждение или вызов, шумно выдохнула:

– Ты кто? – перекинула через плечо прядь длинных иссиня-черных волос.

– Садовник. Новый. Денис, – членораздельно представился тот.

– Закурить есть?

– Здоровье берегу.

– И этот туда же, – вздохнула девушка и медленно, словно прикидывая, куда идти, направилась к крыльцу своего дома.

Ананьев покрутил головой – отцы и дети, неизживная проблема – и сел на корточки перед каменной грядкой. Днем Лариса мельком посвятила его в хитросплетения генеалогии кузнецовского рода: у кумира имелась пара близнецов, отъехавших повысить образование в Кембридже. Геннадий Алексеевич был женат на Елене вторым браком, от первой жены остался еще и сын Дмитрий, который сейчас обретается где-то за бугром, изучает экономику и обещает вскоре быть. Саму Елену Ананьев видел мельком – миниатюрная шатеночка за тридцать, личико милое, приветливое, возле шикарной Катарины смотрится как дичок, привитый к пышной чайной розе.

…В дом Серафима так и не поднялась. Вернулась к машине и стала обшаривать бардачок.

Сигареты ищет, догадался Денис. Откуда архитектор привез строптивую дочь – без сигарет, без сумочки, – оставалось только догадываться. Серафиме можно было дать и пятнадцать лет, и двадцать пять – боевая раскраска гота сильно искажала возраст, но на школьницу, загулявшую после продленки, она все же не тянула…

Ананьев уже пропалывал бордюр возле самых ворот, когда минут через сорок Серафима, все в том же похоронном прикиде, возникла вновь. Встала сбоку, Денис видел только тупые носики туфелек-балеток:

– Эй, как тебя… Дэн… пошли чай пить? – Ананьев неторопливо отложил в сторону маленькую тяпку, поднял голову к девушке.

– Пошли к бабуле чай пить, – более конкретно, нетерпеливо проговорила Сима. Ее тон – капризный, понукающий – не скрыл некоторого заискивания и готовности при отказе тут же послать к черту не только Ананьева, но и весь остальной мир.

А может быть, заплакать. Глаза девчонки мерцали зеленоватыми виноградинами, черные губы шевелились и уже готовились выплюнуть: «Да пошел ты!..»

– Это Вера Анатольевна меня зовет? – спросил Денис.

– Нет! Я!

Ананьев недоуменно поднял брови.

– Пошли! – Девчонка нетерпеливо мотнула челкой.

– Зачем? У меня работа…

У меня архитектор Кузнецов еще не приехал.

Плечи девушки немного обвисли.

– Слушай, пошли, а? Я жрать хочу, сил нет!

– Так иди…

– Не хочу со своими ужинать, – быстро перебила Сима. – Пошли со мной к бабушке, у нее в восемь всегда чай накрывают. В саду.

– А я-то тут при чем?

– При тебе не будут нотаций читать, – усмехнулась девчонка. – У нас не принято выяснять отношения при посторонних.

Денис покачал головой, встал прямо: макушка довольно высокой девушки едва сравнялась с его носом. Стянул с руки перчатку…

– А это удобно?

– Удобно, удобно, – затараторила Сима. – Иди мой руки, надень что-нибудь, пойду тебя с бабулей знакомить.

Денис, не особенно торопясь, снимая на ходу вторую перчатку, пошел к садовому домику. Серафима правильно угадала – или заведено у них так было? – садовник безраздельно принадлежал лужайкам Катарины, на территорию остальных Кузнецовых его не приглашали. Так что с Верой Анатольевной еще не познакомили, Денис только видел высокую седовласую даму издалека, гуляющей под старыми деревьями, и приглашения на семейное чаепитие никак не ожидал. Жилая каморка его домика была оснащена всем необходимым, по словам Ларисы, прежние работники питались с хозяйской кухни, но у себя…

Пожалуй, только случай – размолвка чада с папашей – представил ему возможность познакомиться со всем семейством в первый же вечер. В неформальной, так сказать, обстановке.

Как ни крути – спасибо Симе.

Длинный стол со столешницей из гладких скобленых досок под старыми яблонями возле дома-ворчуна накрывала Елена. Вера Анатольевна сидела на деревянном стуле с высокой спинкой и крепкими подлокотниками, с руки кормила кусочками мяса пожилую толстую болонку. Болонка беззубо чавкала и ела, кажется, только из уважения к хозяйке.

Для порядка собачонка немного поворчала на кроссовки садовника, потом услышала «Фу, Таисия», обнюхала шнурки и убралась под стол, где положила голову на хозяйскую туфлю, вздохнула всем тельцем и закрыла глаза.

Секунд через сорок из-под стола раздался вполне человеческий храп.

И следует заметить, именно благодаря тому, что в момент знакомства с новым садовником Вера Анатольевна была занята кормлением любимицы, знакомство это прошло гладко, как-то по-семейному и без неловкости. Ананьев моментально понял – его день! – в любом другом случае надменная седовласая дама с прической под космонавта Валентину Терешкову вряд ли была так благосклонна и дружелюбна. Она с улыбкой посматривала, как Таисия елозит розовым носом по кроссовкам садовника, как тот, высокорослый и комично неуклюжий, замирает над озабоченной новыми запахами собачкой…

Серафима забыла о садовнике сразу, едва мачеха выставила на стол тарелку с сандвичами и пирог. На Елену она демонстративно не обращала внимания, разговаривала только с бабушкой и набивала рот бутербродами, отчего Вера Анатольевна только морщилась, но замечаний – не говори с набитым ртом! – все же не делала.

В семье не принято выяснять отношения при посторонних.

Бабушка сконцентрировала внимание на новом работнике – Ананьеву показалось, что чуточку тоже демонстративно, – и спрашивала в основном о том, чем Денис занимался раньше, его работа – это призвание, хобби или временная передышка?

От этих расспросов Ананьев немного ежился и поминутно желал Таисии крепкого здоровья: как только собачка уснула, с лица хозяйки практически исчезла улыбка. Денису казалось, что он попал в офис компании, занимающейся трудоустройством населения, причем с уклоном в трудоустройство трудновоспитуемых подростков.

– Верочка Анатольевна, – с мягким укором прервала очередной вопрос Елена, – ну что вы, в самом деле, к мальчику пристали? Пейте чай, Денис, а то совсем остынет.

Огромный «мальчик» и «тете» пожелал крепчайшего здоровья. Послал Серафиминой мачехе благодарную улыбку и откусил кусок сандвича с курятиной. За пятнадцать минут, проведенных под старыми яблонями, простенькая Елена показалась ему наиболее милой представительницей семейства Кузнецовых. (Таисии вообще – пятерка с плюсом!) Серафима использовала его в корыстно-голодных интересах, Вера Анатольевна едва заметно расставляла акценты: «Вы, милый юноша, всего-то лишь работник»; пришедшая чуть позже Катарина тоже была мила и добросердечна, она внесла в беседу светскую легкость и непринужденность…

Но в сторону жены кумира Ананьев старался не смотреть. На опасно красивых женщин он наложил табу.

* * *

Павел Алексеевич приехал только в десятом часу. Сказал, что успел поужинать в городе, но чаю выпьет с удовольствием; расцеловал матушку, приложился к жениной ручке…