Ирина Сербжинская - Агентство «Аргентина»

• Название: Агентство «Аргентина»
• Автор: Ирина Сербжинская
• Жанр: Фэнтези

«Алина поспешно отвинтила пробку с маленького флакона.

- Ты — некромант!

С этими словами она плеснула содержимым бутылочки прямо в лицо парню. Жидкости в крошечном флаконе волшебным образом оказалось неожиданно много и несчастного окатило с головы до ног.

Эффект от превращения оказался даже сильней, чем Алина рассчитывала, жаль только, что кроме нее полюбоваться необыкновенным зрелищем оказалось некому.

Вместо темноволосого парня посреди кладбища стоял совершенно другой человек: худой и жилистый, с грубыми чертами лица, одетый в поношенный камзол и серые штаны, а завершал гардероб довольно грязный шейный платок неопределенного цвета. Длинные русые волосы человека были стянуты в хвост замызганной черной лентой.

- Твою же мать! — с чувством выругался некромант, отряхиваясь. — Что это за хрень? Святая вода, что ли?»

---

— Прочие твари, — повторила девушка, взглянув на него яркими синими глазами. — Они считают леса своими, а людей — добычей. Конечно, вокруг города возведены высокие крепкие стены, часовые день и ночь несут караул… но не всех остановишь высокими стенами и крепкими замками!

Она еле заметно улыбнулась, словно вспомнив что-то забавное.

Удивительная у нее улыбка: будто после долгой непогоды выглянуло, наконец, из-за мрачных серых туч долгожданное солнышко и от этого делалось на душе легко и светло.

— Хочешь, я поведаю тебе о Лангедаке?

Ньялсага кивнул. Взгляд его случайно упал на раскрытый ежедневник. Он закрыл книгу и отодвинул на край стола: заклинаниями можно заняться чуть позже, а пока — послушать рассказ Мерсеи.

Рассказывать она умела: он словно наяву видел высокие горы, заснеженные ели, высокие крепостные стены, слышал свист ветра и еле слышный шорох снега, с которым подбирались к зазевавшимся часовым волки.

Рассказ так захватил его, что когда Мерсея закончила говорить, Ньялсага долго сидел, как завороженный.

— Теперь твоя очередь, — проговорила она.

Ньялсага тряхнул головой, возвращаясь к действительности. Он отхлебнул остывший чай и посмотрел на девушку.

— О чем же тебе рассказать?

Мерсея устроилась в кресле с ногами.

— Как вы стали бессмертными? Это ветер Соранг?

— А, так ты о нем слышала, — Ньялсага вздохнул, поднялся из-за стола и прошелся по комнате.

— Кто же не слышал? — ответила Мерсея, следя за человеком пристальным кошачьим взглядом. — Поведай, каково это: жить вечно и не думать о смерти?

Ньялсага неопределенно пожал плечами.

— Так уж получилось, что в последние дни мы только о ней и думали. Она была близко… так близко, что даже бессмертные почувствовали ее дыхание.

Он умолк, прислушиваясь к неясной тревоге, снова шевельнувшейся под сердцем.

— И хотя все закончилось, кажется почему-то, что она не ушла, а лишь затаилась где-то рядом, где-то близко…

Мерсея перебила его:

— Но вы-то можете не бояться смерти, а вот все остальные…

— Боятся не смерти, а неизвестности, — поправил Ньялсага. — Ведь никто не знает, что ждет нас за чертой. Там не будет печали, тоски, радости и страсти… но, может быть, будет что-то другое? Или не будет вообще ничего….

Он остановился возле окна. У театрального подъезда стоял небольшой грузовичок и люди в синих комбинезонах сноровисто выгружали на асфальт разные диковинные вещи: пузатые маленькие комодики, старые сундуки, лакированные ширмы, разрисованными райскими птицами.

— Но смерть придает человеческому существованию смысл. Без нее жизнь превращается в долгий-долгий путь, который никуда не ведет.

Он перевел взгляд на высокое небо, по которому стремительно неслись легкие облака.

— Жаль будет уходить из этого прекрасного мира. В последние дни у меня появилось странное чувство: как будто река жизни течет все быстрее и быстрее и тянет нас всех к логическому концу, к нашей последней стоянке, туда, где мы, наконец, узнаем ответы на все наши вопросы… или не узнаем ничего, потому что и вопросы и ответы больше не будут интересовать нас.

Он вернулся к столу.

Мерсея отставила свою чашку с нетронутым чаем.

— Волшебный ветер Соранг, — проговорила она, еле дождавшись, пока он закончит говорить. — Говорят, для каждого он особенный? Это правда?

Ньялсага немного помедлил.

— Правда. Алина говорила, что для нее Соранг был теплым летним ветром и нес ароматы цветущих садов. Бахраму чудился дым костров… а Ява утверждал, что Соранг явился к нему морским штормовым ураганом.

— А каким был он для тебя? — быстро спросила Мерсея, подавшись вперед.

Ньялсага невесело усмехнулся.

— Запах осени, увядающих листьев, близких холодных туманов, запах близкого снега. С тех пор я не люблю осень.

Мерсея откинулась на спинку кресла.

— В Горном королевстве сейчас как раз осень. Хорошее время… тихое!

— Завтра ты будешь там, — пообещал Ньялсага. — В своем городе, что на самом краю света.

Она кивнула и поднялась с кресла.

— Все-таки, в вечной жизни что-то есть, не так ли, заклинатель?

Ньялсага засмеялся: к нему вернулось хорошее настроение.

— Я тебе скажу, что в ней есть: очень много свободного времени. И его нужно чем-то занять, иначе жизнь не превратиться в бессмысленное тягостное существование. Поэтому, Алина воспитывает подрастающее поколение, а Ява всю свою вечную жизнь тратит на то, чтобы отыскать способ снова сделать нас смертными.

Мерсея удивленно подняла брови.

— Разве это возможно?

— Нет, — Ньялсага щелкнул кнопкой чайника. — Но переубедить человека с аурой цвета стали, еще никому не удавалось. У таких людей характер тверже алмаза!

Ньялсага вдруг спохватился: а какими цветами сияет аура у гостьи? Ведь собирался полюбопытствовать, но из-за новости, которую выложил утром Бахрам, все вылетело из головы!

Он взял блюдце и протянул девушке.

— Ты так ничего и не поела. Хочешь печенье?

Мерсея отрицательно покачала головой.

Ньялсга поставил угощение обратно. Не беда, цвет ауры можно узнать и попозже. А, может, здешняя еда Мерсее не по вкусу? Жаль, ей не мешало бы немного подкрепиться, уж очень хрупкой и бледной она выглядела.

— Ты, наверное, устала? — догадался Ньялсага. — Денек у тебя был не из легких. В другой комнате можно отдохнуть, если только не обращать внимания на бардак, который устроил там Бахрам!

Мерсея кивнула и направилась к двери.

— А я пока над заклинаниями поработаю, — сказал вслед ей Ньялсага.

…Он сидел над книгой заклинаний, время от времени беспричинно улыбаясь. За окном стемнело, зажглись фонари.

Наконец, он оторвался от работы, потер глаза, потом поднялся и вышел на крыльцо: хотелось глотнуть свежего воздуха.

Над городом догорал закат, полыхающий в полнеба. Дымные багровые облака ползли, задевая крыши домов, стекла окон сверкали алыми огнем, и казалось, еще немного — и потянет тревожным запахом гари и дымом пожарищ.

Закат предвещал бурю, ветер или дождь, а может, что‑нибудь похуже.

Ньялсага, как завороженный, смотрел на пылающее небо, словно залитое огнем и кровью и не мог отвести от него глаз.

Промчался по улице огромный полупустой автобус, ярко освещенный изнутри, взметнулись с асфальта клочки бумажек, смятые автобусные билеты, закружились маленьким смерчем.

Порыв ветра ударил в лицо Ньялсаги, но пахло не гарью далеких пожаров, а увядающими цветами, опавшей листвой и первыми заморозками. Где-то недалеко раздались голоса, заклинатель вздрогнул, и наваждение прошло.

Ньялсага вернулся в комнату и запер за собой дверь.

…Первый день без Своры вышел каким-то странным, скомканным: вроде, тянулся долго, нескончаемо долго, и в то же время — пролетел мгновенно.

Всю ночь Ньялсага просидел в агентстве, размышляя о том, что предстоит, точно зная, что и остальным было не до сна.

Он вытащил из кармана телефон.

За последние несколько часов звонили только Алина и Ява (каждый — раз по десять), но звонка, на который он втайне надеялся, не было.

На всякий случай, проверил еще раз и вздохнул.

Он все ждал, что вот-вот объявится Бахрам и весело скажет, что разговор его о возвращении в Легион был шуткой, а на самом деле никуда он не собирается, разве что на большую игру куда-нибудь в горы.

Но в глубине души Ньялсага знал, что разговор был серьезным и что Бахрам не передумает.

Когда условленный час настал, он поднялся, заглянул в соседнюю комнату, где на диване прикорнула Медея и покинул агентство.

Дорога до берега по пустым утренним улицам заняла всего несколько минут. Небо было серым, над заливом гулял свежий ветерок и клубился утренний туман.

Первым Ньялсага заприметил Бахрама, затем увидел Яву и Алину. По их виду он сразу понял, что эти трое уже успели хорошенько переругаться между собой.

— Святые ежики, Алина, — бубнил покрасневший от досады Бахрам. — Что ты ко мне прицепилась, как болотная лихорадка?! Сказал же: решил я! Как решил, так и будет!

— Оставайся, Бахрам, — проговорил Ява. — Поедем к Алине домой, она тебя пирожками накормит!

При упоминании о пирожках Бахрам вздрогнул.

— Нет уж! У нас в Легионе лекарь служил, так он постоянно говорил: «Для живых здоровье — прежде всего»! Он сам-то из умертвий был, так что знал, что говорил. А ты — пирожки…

— Из умертвий, значит, — вздохнул Ява. — Нашли кого лекарем назначить!

— Прежнего-то кто-то из троллей съел… не понравилось им, как он их от чесотки лечил. Умертвие-то тоже съесть пытались, да на вкус он не очень…

— Нельзя так с врачами обращаться, — попенял Ява.

Ньялсага протянул Бахраму амулет.