Рафаэль Сабатини - Каролинец

• Название: Каролинец
• Автор: Рафаэль Сабатини
• Жанр: Исторические приключения

---

Около года назад, в январе 1778-го, когда Лэтимер участвовал в дальней экспедиции против лоялистов, в городе случился грандиозный пожар; выгорели целые кварталы. Подозревали, что пожар был делом рук тори, во множестве скрывавшихся в Чарлстоне. Прекрасный дом Лэтимера со всей роскошной обстановкой, столовым серебром, картинами и книгами, по которым можно было проследить колониальную историю его семьи, сгорел дотла.

Миртль осталась без крыши над головой, и Молтри предоставил ей кров своего дома. Жена Молтри находилась тогда в Вирджинии, так что места хватило и Миртль, и ее слугам – Джулиусу, Ганнибалу и Дайдо. Когда, в конце концов, вернулся Лэтимер, было решено никуда пока не переселяться ибо совместное проживание устраивало и самого генерала: Миртль занималась домашним хозяйством, и, что важнее, Лэтимер, его главный адъютант, всегда под рукой. Поэтому хозяин предложил Лэтимеру пока не съезжать и оставаться гостить в его доме.

На следующий день после Рождества Первому и Второму полкам, насчитывающим двенадцать сотен человек, был дан приказ начать начать наступление на Пьюрисберг; двадцать седьмого декабря полки выступили, и по пути к ним присоединился батальон Континентальных войск в пять сотен бойцов. Пьюрисберга достигли третьего января. Армия расположилась лагерем в пределах слышимости вражеских барабанов. Британцы стояли за рекой, чтобы воспрепятствовать противнику, если тот попытается осуществить переправу, а тем временем ждали подкреплений, которые позволили бы им самим при необходимости нанести визит на этот берег.

Республиканские войска были достаточно многочисленны, чтобы справиться с Превостом, отбить Саванну прежде, чем он смог бы укрепиться, и отбросить его к своим кораблям. Так бы оно и вышло, но подкрепления, ожидаемые, в свою очередь, Молтри, не прибыли; кроме того, началось дезертирство, сократившее и без того небольшую армию. Ополченцы не страдали недостатком мужества, но отсутствие выучки и дисциплины делало их неуправляемыми, и если их не бросали быстро в бой, то лагерная жизнь вскоре их расхолаживала и они начинали тосковать по дому. Согласно гражданским законам, которым они подчинялись, максимальное наказание, грозившее им за дезертирство – это тягчайшее военное преступление – заключалось в небольшом денежном штрафе, поэтому ничто не могло удержать ополченцев в строю, когда им что-то не нравилось. Такова была политика американских лидеров, поневоле вынужденных проявлять осторожность.

Сначала для американцев под Пьюрисбергом все складывалось хорошо. Экспедиция, снаряженная Превостом для захвата форта на острове Порт-Ройял, была перехвачена Молтри и разбита наголову. Британцы понесли огромные потери. Эта первая победа, одержанная почти сразу вслед за прибытием из Северной Каролины в последний день января генерала Джона Эйша с корпусом в двенадцать сотен штыков, вселила в людей уверенность и оптимизм.

В середине февраля выше по течению Саванны, у городка Огасты была одержана победа над крупным отрядом каролинских и джорджианских тори полковника Бойда, спешившим на соединение с британскими силами. С присущими им жестокостью и фанатизмом зеленые мундиры Бойда сеяли по стране смерть и разрушения, круша и сжигая все на своем пути, пока внезапно их карательная экспедиция не была прервана каролинцами под командованием полковника Пикенса.

Незадолго до этого Гарри Лэтимер вернулся в Чарлстон вместе с Молтри, которого Линкольн и Ратледж вызвали для обсуждения проблему набора подкреплений, необходимых в случае решающего наступления на Превоста.

Джон Ратледж был наделен теперь огромными полномочиями не только в гражданских делах. В военных вопросах он тоже пользовался практически неограниченной властью. Второе назначение Ратледжа на пост губернатора произошло сравнительно недавно. Год назад он понял, что провозглашенная в Декларации Независимости новая политика, которую Ратледж вместе со многими другими склонен был считать временной мерой, направлена на достижение окончательного и бесповоротного отделения от Великобритании, и ушел в отставку. В течение года губернатором штата был Ролинс Лаундс, но с перемещением театра военных действий в южные провинции он тоже подал прошение об отставке, чтобы уступить место человеку, лучше разбирающемуся в военных делах. Колебания Ратледжа тем временем прошли, он успел привыкнуть к восторжествовавшим в Америке идеям и согласился принять должность, которую ему буквально навязывали все те, кто правильно оценивал его огромную работоспособность и кристальную честность.

Губернатор ничего не упускал из виду, и во время второй беседы с Молтри, состоявшейся в доме Ратледжа на Брод-стрит, генерал пришлось пережить несколько неприятных минут.

Губернатор рассказал о шагах, которые он предпринял, затем они обсудили мероприятия по набору дополнительных войск, после чего Ратледж объявил о своем намерении лично отправиться в Оринджберг и разбить там лагерь на три тысячи человек, хотя он ума не приложит, откуда взять эти три тысячи.

Возможно, к этому дню Ратледж уже разработал свой великий стратегический план. С его помощью он рассчитывал уничтожить армию Превоста, нанеся британцам второй после поражения Бургоня удар, от которого им уже не оправиться. План был та тщательно засекречен, что даже сегодня представление о нем можно получить, лишь глубоко проанализировав военную корреспонденцию, приказы и распоряжения тех времен и внимательно изучив каждое слово, каждый намек, содержащийся в них между строк. Это был вдохновенный и тщательно сбалансированный замысел, успех которого целиком и полностью зависел от того, удастся ли ввести врага в заблуждение, чтобы потом преподнести ему сюрприз; поэтому сохранение тайны имело первостепенную важность. И тайну свою Ратледж хранил так, что даже абсолютно надежному, близкому ему человеку

– Молтри – он не позволил себе сделать ни малейшего намека, и даже Линкольн ничего не знал о том, что было на уме у губернатора.

Однако вскоре предстояло доверить секрет еще, по меньшей мере, одному человеку. Так или иначе, но Ратледж будет вынужден предпринимать какие-то действия, и проницательный наблюдатель сможет сделать достаточно близкие к истине выводы и разрушить его планы. Ратледж потерял покой и сон; его мучило сознание, что город все еще кишит предателями и тори, затаенная злоба которых еще сильнее возросла после конфискации их имущества в пользу штата. Он подозревал всех, кто его не поддерживал, и, храня свою грозную тайну, как водится, начал бояться собственной тени.

Это и послужило причиной, по которой Ратледж затеял с Молтри неприятный разговор.

– Хочу обсудить с тобой еще один вопрос, – сказал он.

Ратледж говорил спокойно, но как-то очень странно. Молтри вынул изо рта трубку и уставился на губернатора, сидящего за письменным столом. Генерал только сейчас впервые обратил внимание, как пожелтело и осунулось лицо друга, как он похудел.

– Уверен ли ты, что поступил разумно, – продолжал Ратледж, – позволив миссис Лэтимер остаться в твоем доме, который фактически служит твоей штаб-квартирой?

Генерал опешил.

– Какие тут, к черту, могут быть возражения? – На мгновение он едва не подумал, что Ратледж намекает на его нравственность в отсутствие жены.

– Нам нельзя забывать об осторожности. Тем более, если речь идет об особе сомнительной лояльности. Ведь в непосредственной близости от штаба всегда можно собрать обрывки информации…

– Бог мой! – воскликнул Молтри. Его изумление и негодование были так велики, что он перешел на официальное обращение. – Ваша светлость намекает, что миссис Лэтимер – вражеский агент?

– Если б я так думал, то не намекал бы – я бы настаивал. Нет, Уильям, я имел в виду не больше и не меньше того, что выразил словами. Полагаю, я выразился ясно.

– Ясно? Да, проклятье, куда уж ясней. Неясно только, почему ты вообще завел об этом речь. Должна же быть какая-то причина. Или это просто паника?

– Я никогда не поддаюсь панике.

– Но… но… – Молтри не знал, удивляться ему или злиться. – Миртль – жена моего главного адъютанта, человека такого же верного и надежного, как я сам. Каждый поступок его жизни доказывает…

– Я не сомневаюсь в верности майора Лэтимера. Но следует помнить, что его жена – также и дочь Эндрю Кэри, самого озлобленного тори в Каролине.

Молтри рассмеялся и снова взялся за трубку. Ему показалось, что он понял смысл опасений Ратледжа.

– Ерунда, – сказал он, выпуская клуб дыма. – Тебя подводит память, Джон. Миссис Лэтимер полностью порвала со своим отцом. Он питает к ней такую же лютую ненависть, как и к самому Гарри Лэтимеру.

– Тогда почему, – спросил Ратледж, – она его посещает?

– Посещает отца? – Трубка опять очутилась в руке у генерала, так и оставшегося с открытым ртом. Он наморщил лоб и добавил с ноткой недоверия: – В Фэргроуве?