Елена Михалкова - Котов обижать не рекомендуется

• Название: Котов обижать не рекомендуется
• Автор: Елена Михалкова
• Жанр: Детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-271-45795-1

Говорят, что кошка в доме – к счастью. Но полосатый котенок, подобранный девушкой-фотографом в мокрой песочнице, об этом наверняка не слышал. Годзилла и Конан-варвар в одном усатом лице втягивает свою хозяйку в водоворот из чудовищных стечений обстоятельств, трагических событий и загадочного убийства.

Почему преступник охотится за фотографом? Успеет ли Светлана опередить его? Что скрывают артисты популярного театра? И – кто же все-таки убийца?

Читайте об этом в новом детективном романе Елены Михалковой «Котов обижать не рекомендуется».

---

Оттягивая этот неприятный момент, она достала телефон.

– Лешка, привет! У меня все в порядке, я вернулась.

– Рассказывай, – потребовал Дрозд.

– Не могу. Бегу за пивом.

– Хорошее дело, – одобрил Лешка. – У тебя точно все нормально? Голос мне твой не нравится.

Пришлось сознаться:

– Кое-что все-таки случилось. Я попала в очень глупую ситуацию.

– Как обычно.

– Нет, хуже, чем обычно. Но ты не беспокойся. Расскажу – посмеемся.

Света встала, пропуская приближающуюся машину.

– Помехи какие-то, – сказал Дрозд сквозь треск.

– Это от жары. Все, я побежала! Считай, уже салютую тебе пивом.

Машина, поравнявшись с ней, вдруг резко вильнула.

«Камеру разобьет!» – промелькнуло в голове у Светы, забывшей, что никакой камеры с ней нет. Она проворно отскочила назад. Черный автомобиль пронесся так близко, что ее чуть не ударило боковым зеркалом.

Но на ногах Света не устояла. Правая ступня попала в выбоину, и, взмахнув руками, девушка грохнулась на асфальт.

Она толком и не успела ничего понять. Только что стояла у дороги с телефоном в руке. А сейчас почему-то лежит на спине, а над ней нависает солнце, будто рассматривает перевернутого жучка.

Голова вдруг сильно заболела. Света читала, что от боли у людей темнеет в глазах. А у нее солнце начало светлеть, пока не стало совершенно белым, и от этой яростной белизны Света потеряла сознание.

Глава четвертая, в которой Кот приносит пользу

– Вот она, яма, – сказал Дрозд и зачем-то присел на корточки. – Ее-то он и объезжал. Сволочь.

– Или она. – Света поморщилась и потрогала затылок.

– Вы точно водителя не видели?

Света промолчала. Молоденький дознаватель уже четвертый раз задавал ей этот вопрос. Словно надеялся, что от его заунывных повторов она разозлится и вспомнит хоть что-нибудь.

– Ну, так не видели, нет? Может, женщина? Или мужчина? Или…

– Или одно из двух, – Дрозд поднялся и оказался на две головы выше дознавателя. Его длинная тень протянулась на асфальте как раз от ямы до того места, где Света упала.

Она отошла в сторону и села на бордюр в тени фонарного столба. К вечеру солнце немного успокоилось и даже вернуло себе первоначальный желтый цвет. Но стоять на открытом месте было неприятно.

В конце концов, ничего страшного не случилось. Нельзя даже сказать, что она отделалась легким испугом, потому что испугаться Света не успела. Совсем. Ни легко, ни тяжело.

Если, конечно, не считать той секунды, когда пришла в себя. Открыв глаза, она увидела над собой собачью морду. Морда улыбалась и истекала двумя ручьями слюны.

Взвизгнув, Света перекатилась в сторону с ловкостью и быстротой, которым позавидовал бы Рэмбо. Но Рэмбо и не был женщиной, на которую собирается уронить слюни престарелый французский бульдог. Он всего лишь сражался с двумя сотнями боевиков.

Бульдог был Светиным соседом по подъезду. Его встревоженная хозяйка вызвала «скорую» и полицию. Но к тому моменту сама Света уже отлично понимала, что это бесполезно. Она мельком видела лишь цвет машины: то ли серый, то ли очень запылившийся черный. Водитель превысил скорость и дернул руль вправо, объезжая огромную выбоину на дороге. Местные знали о ней и всегда притормаживали заранее. Значит, чужак.

– И шансы найти этого нехорошего человека близки к нулю, – вслух закончила Света свою мысль. – Леш, пойдем. У меня завтра опять с утра съемка, надо отдохнуть.

По квартире разозленный Дрозд передвигался какими-то рывками. Задел стул, ударился локтем о подоконник и, в конце концов, чуть не наступил на Тихона. Тут Светиному терпению пришел конец.

– Возьми этого прохиндея и сядь в угол. А я нам кофе сварю. Мне еще работать всю ночь с сегодняшними снимками.

Дрозд покраснел.

– Извини. Не могу успокоиться. Ну, чуть не сбил ты пешехода. Так ведь еще и уехал! Может, этот пешеход остался умирать на обочине от сердечного приступа. И его можно было спасти, если только вовремя вызвать врачей. Тьфу! Урод шестого разряда.

Он потер лоб.

– Давай я сам кофе сварю. А то чудно получается: пострадала ты, и кофе мне варишь тоже ты.

– Угу. А ты вместо меня переживаешь, – добила Света. – Мучаешься. Страдаешь.

Тут Дрозд совсем сник, и ей стало жалко его.

– Ты же варишь ужасный кофе, – утешающе сказала она. – Чудовищный. Никак не могу понять, почему из одних и тех же ингредиентов у меня выходит вкусный напиток, а у тебя – помои.

Дрозд ухмыльнулся и подхватил Тихона на руки. Кот тут же запрокинул шею, точно лебедь на последнем издыхании, и Лешка послушно стал чесать ему подбородок.

Нейтрализовав таким образом и друга, и кота, Света принялась неторопливо варить кофе.

Четыре ложки на медную турку. Залить горячей, но не кипящей водой. И ждать, пока появятся первые пузырьки, предвестники свободолюбивой пены, что торопится сбежать на волю через край турки – только успевай ловить ее.

Запах кофейных зерен успокаивал, заученные действия убеждали, что жизнь идет, несмотря на мелкие пакости, что все хорошо: и кофе варится, и кот мурлычет, и мужчина при деле. Что еще нужно для счастья?

Света вспомнила утренний разговор о вышивке. Вот оно – то, что она не смогла сформулировать тогда. Кто вышивает? Женщина, которой не о чем тревожиться. У нее и борщ томится на плите, и сама плита сверкает чистотой, и дети делают уроки. Все хорошо. Вышивающая женщина – это символ спокойной жизни.

«Значит, для Стрельниковой спокойная жизнь – хуже, чем нож в спину».

Ее размышления прервал вопрос Дрозда.

– Кто у тебя завтра? Очередной монстр?

Света убавила огонь и обернулась к нему:

– Певица из молодых. Ты, наверное, слышал – Лера Белая.

Дрозд нахмурился.

– Та, которая поет: «Твои щеки треплет ветер»?

– Тоже мне, музыкант! Про щеки поет группа «Пляшущие человечки». Они совсем отмороженные, их песни давно разобрали на цитаты. «У меня между ребрами бьются разные органы». Или вот: «Когда я вижу тебя, детка, звенит моя грудная клетка».

– Автор текстов когда-то пролетел мимо медицинского, – предположил Дрозд. – Судя по песням, оно и к лучшему. Раз у него органы бьются между ребрами.

Света быстро разлила кофе по чашкам.

– Держи. Только кота не облей.

Кот зыркнул одним глазом на чашку, а другим на Дрозда. Но решил, что опасности в таком сочетании нет.

Сама Света пристроилась у края стола, заплетя ноги вокруг ножек табуретки.

– Каждый раз, когда ты так садишься, я боюсь, что обратно уже не развяжешься, – осуждающе заметил Дрозд. – Так и останешься с ногами узлом.

Отмахнувшись от него, Света отпила обжигающий кофе и блаженно прикрыла глаза. Какое наслаждение – после безвкусного чая у Стрельниковой…

Только она собиралась рассказать про актрису, как Лешка хлопнул себя по коленке:

– Вспомнил!

Тихон вздрогнул и широко раскрыл глаза.

– Твоя Лера Белая победила год назад на музыкальном конкурсе «Своего радио», да? Голос слабенький, но харизма в наличии.

– Значит, все-таки попса?

– Да, пожалуй. Но, знаешь, такая качественная попса. Где-то даже на границе с роком. Самое главное, девчонка сама пишет тексты и музыку к ним. Поэтому ее и заметили. Поющих много, а таких, чтобы все в одном флаконе – единицы.

– А почему она Белая?

– Вот уж не знаю. Может, это настоящая фамилия, а не псевдоним. У этих исполнителей какая-то своя логика в выборе имени. Помнится, был у нас в тусовке парнишка, желал выглядеть крутым рэпером. Назвал себя «Паша-Пролетарий». А у этого пролетария на очкастой физиономии написаны девять классов игры на скрипке и школа с математическим уклоном.

– А помнишь Вову Волкова? – подхватила Света. – Который требовал, чтобы его все звали Волком?

– Толстый и с оттопыренными ушами? Помню. Но тот хотя бы на сцену не рвался. «Вова-волк» – это ж логопедический кошмар для конферансье.

Дрозд одним глотком допил кофе и отставил чашку в сторону. Потом всмотрелся в Свету.

– Слушай, у тебя точно голова не болит?

– Точно. А что?

– Глаза у тебя сонные. И мутные.

Света зевнула.

– Кофе какой-то странный, – пожаловалась она. – От него клонит в сон.

– Это не кофе странный, а ты устала. – Лешка ссадил кота на пол и встал. – Давай-ка ты спать, ага?

– Не могу. Мне работу работать надо!

– Спокойно, без пены. Завтра будешь рвать пупок. А сегодня был тяжелый день. Актрисы тебя кусали, машины сбивали…

– Коты жизнь портили, – пробормотала Света, ощущая, что глаза слипаются.

– Вот именно. На, возьми.

Дрозд сунул ей Тихона. У Светы на руках кот не стал раскидываться, как принцесса на перинах, а свернулся улиткой и превратился в подушку.

Эта горячая, мягкая подушка подействовала на Свету волшебным образом. Она почти не помнила, как закрыла дверь за Дроздом, как доплелась до кровати. Помнила только, что под рукой у нее оказалась шапка-ушанка, из которой почему-то торчали кошачьи усы. И, прильнув щекой к этой теплой шапке, она окончательно провалилась в глубокий сон.