Алексей Пронин - Территория войны

• Название: Территория войны
• Автор: Алексей Пронин
• Жанр: Детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-5121

У генерального директора завода стройматериалов Софронова пропала семнадцатилетняя внучка Таня. Он обращается по рекомендации к полицейскому Николаю Соколову. Сейчас тот в отпуске и временно выведен «за штат», поэтому может заниматься делом только в частном порядке. Выяснилось, что директор уже долгое время получает записки угрожающего содержания, и все они связаны с акционированием завода. Он уверен, что это дело рук рейдеров. В самом деле – Соколов находит Таню в компании байкеров. Дело закончено? Не тут-то было! Начинается такое, чего не мог ожидать даже опытный полицейский…

---

Мент равнодушно просмотрел мою «ксиву» и вернул.

«Макарова» он поднял с пола как-то обыденно, без интереса, и бросил его в полиэтиленовый мешок.

– Лейтенант, мне надо отвезти ее домой, – сказал я. – У вас есть еще ко мне вопросы?

– Пока все. Вызовем.

– Ее друг, похоже, ни при чем.

– Разберемся. Укатывайте.

Я взял Таню за руку, и она послушно пошла за мной. Проходя мимо Гуталина, сидевшего с опущенной головой на ступеньке, она молча провела рукой по его черным взъерошенным волосам. Тот вздрогнул, поднял на нее глаза и виновато улыбнулся.

Я наклонился и шепнул ему на ухо:

– Ложись пока в больницу, а то затаскают. Там отлежишься.

– Какую? – оторопело посмотрел он на меня.

– Наркологическую, остолоп. На Варшавке, отсюда недалеко.

Мы с Таней вышли на улицу, где стоял мой мотоцикл. Я отдал ей свой шлем и затянул ремешок под подбородком. Она слишком послушно и вяло все это проделала, и мне это не понравилось. У такой молодой девчонки никогда не знаешь, что в голове, или в сердце, или где у них там бывает. Сбежать теперь от меня она вряд ли хотела, но взять да намеренно брякнуться с мотоцикла в таком состоянии – это запросто. Поэтому я внимательно посмотрел на ее хорошенькое грустное личико в громадном, не по размеру, шлеме и погрозил ей пальцем:

– Крепче держись, обхвати меня сзади руками. Упадешь – не на дорогу, а под колеса грузовиков или встречных машин. Размажут. Если умрешь сразу – считай, повезло. А если нет – всю жизнь в каталке и в мокрой постели, никому не нужна будешь. – Она с ужасом на меня посмотрела, поэтому я улыбнулся: – Ладно, извини, неудачная шутка.

Мы медленно катили по свободным воскресным дорогам, я поглядывал на безоблачное небо и раздумывал, когда лучше отправиться в отпуск, ведь работа уже сделана. Правда, очень хотелось задать Танечке несколько вопросов, и вообще не все было для меня ясно в этом деле, но на мотоцикле это сделать невозможно, а встретить ее когда-нибудь еще я не планировал.

Ее дед ждал нас у шлагбаума охраны. Когда мы подъехали, он вскочил с табурета, который ему вынесли охранники, затем последовала трогательная сценка встречи внучки с дедом. Я отвернулся, чтобы не стоять дураком, и начал разворачиваться. Но еще надо бы прояснить насчет оплаты, – ведь и деда я видеть не рассчитывал.

– Николай, ты куда это! Ну-ка, давай к нам! Посидим, закусим! – Теперь стало видно, что он и на этот раз сильно выпивший.

Перекусить, действительно, я бы не отказался, последний раз ел почти сутки назад, поэтому я без возражений двинулся по аккуратной, обсаженной цветами дорожке за трогательной парочкой.

За дверью не зло, но очень внушительно, слышался собачий лай, и женский голос неуверенно командовал:

– Назад, Смерш, свои!

– Смершик, милый! – Таня рванулась вперед и распахнула дверь. Громадная овчарка визгнула и забросила лапы ей на плечи.

– Уведи его, Алла! – крикнул Софронов. – Привяжи на веранде. И встречай нашу бродяжку.

Я сразу узнал обладательницу чарующего голоса по телефону. Она была восхитительна: брюнетка с пышной фигурой, не старше двадцати пяти. Она с трудом оттаскивала громадного пса за ошейник, и в этой суматохе только мельком скользнула по мне взглядом. И даже Таню поприветствовала только взмахом ладошки.

– Проходи, Коля, садись, сейчас все организуем. Таня, посидишь с нами?

Таня покачала головой и молча направилась к лестнице. Появилась горничная, получила от хозяина кое-какие указания и скрылась. Алла вскоре вернулась в гостиную и молча присела на диван.

– Ну, рассказывай, откуда ее привез. – Хозяин достал из шкафа бутылку виски, плеснул в стакан и залпом выпил. Горничная принесла несколько блюд и беззвучно расставила их на столике. – Выпьешь? Нет, тебе нельзя, ты за рулем. Поешь лучше, не стесняйся.

Не торопясь поглощая отменную еду, я вкратце описал утренние приключения и добавил под конец:

– А мордоворота, что сбежал, я видел вчера в офисе вашего знакомого. Делайте выводы сами... – Затем вытер салфеткой губы и поблагодарил за угощение.

Я ожидал от него более живой реакции, но не дождался. Софронов воспринял это сообщение легко, с улыбочкой, если вообще воспринял или даже услышал. Было ясно, ему теперь все до лампочки. Но в конце концов он спохватился:

– Ах да, деньги вам... – и, шатаясь, начал подниматься вверх по ступенькам.

Я взглянул на Аллу, до сих пор не проронившую ни слова, и она скромно улыбнулась мне.

– Мы все так за нее беспокоились.

– Но, слава Богу, все хорошо кончилось. Поглядывайте за ней.

– Она у нас самостоятельная.

– Даже слишком.

С лестницы спустился хозяин, в одной его руке была пачка денег, во второй ключи, сразу видно, от сейфа.

– Вот тебе... как мы договаривались, и еще премия... бери, бери, заслужил. Посиди еще чуток, чайку выпей с тортиком. И о себе расскажи. Воевал небось – вон шрам на щеке.

– Приходилось.

– Афган, Чечня?

– То самое.

– Солдатиком? Горел?

– И горел тоже.

– Поздно я тебя встретил, я бы тебя замом по охране поставил. Эх, все поздно... Еще одна просьба, не в службу, а в дружбу, во вторник приходи на завод. Будем бумаги подписывать, продаем все, сам слышал. Деньги наличные, целый мешок, и все такое, свой человек не помешал бы. Уважь.

– Что делать надо?

– Да ничего. Постоишь, поглядишь. Рубашечку белую только надень и галстучек. Чокнемся шампанским – и гори все огнем, отработал я свое.

– Хорошо, приду. – Я откусил кусочек торта. Хотя от отпуска терялись еще пара дней, зато я мог бы кое-что прояснить для себя. Да и деньги... – Сразу в ваш кабинет?

– Позвони сначала. Потрись там вокруг, может, заметишь что подозрительное.

– Задание не ясно, но приду. – Я встал из-за стола и поблагодарил хозяев.

– Знаешь, Коля, вчера опять без мордобоя не обошлось. Устал я от всего... Нашли на улице работягу нашего, недалеко от завода, сначала подумали, что пьяный, ан нет, живого места на нем не осталось. На собрании тоже был... В больнице теперь.

– Кто?

– Один из недовольных... да ты с ним рядом в зале сидел. Уволенный. Скандалист. За что били, сам догадайся.

Софронов плеснул еще из бутылки и резко опрокинул в себя граненый стакан. Громко выдохнул и невесело улыбнулся. Таким он мне навсегда и запомнился. Больше живым я его не видел.

На обратном пути я остановился на обочине и позвонил в справочную «Скорой помощи». Фамилию Сереги я сумел-таки вспомнить – ее называл из списка председатель собрания. Серега лежал в Первой градской, в отделении челюстно-лицевой хирургии. В справочной мне ответили: «Операцию перенес хорошо, состояние удовлетворительное, посещения пока запрещены».

8. Убийство

Во вторник утром я подкатил к заводскому забору и приковал мотоцикл к знакомой ржавой петле. Из проходной позвонил Софронову и услышал его недовольный голос:

– Ничего пока не делай. Походи по этажу, погуляй. Занят я. – И он повесил трубку.

Я шел по заводской территории и оглядывал унылую панораму. С насыпей песка и щебня ветерок срывал пыль и кружил ее по асфальту. Громоздкая техника, застывшая в последних трудовых усилиях, и безлюдье – все это напоминало какой-то «конец света» или последний день динозавров. Возможно, все было естественно: начало, конец, и снова какое-нибудь начало, не всегда понятное для нас и доброе. Чтобы умерло старое, в природе есть хищники, коршуны, всякие падальщики. В людских делах – то же самое, те же персонажи. Сейчас они собрались на третьем этаже заводоуправления, теснясь вокруг полумертвой жертвы, когтями подтаскивая себе кусок пожирнее.

В просторном конференц-зале был накрыт праздничный стол, и нарядные девушки весело порхали вокруг него, готовили фуршет. Вдоль окон вежливо скучали приглашенные, но то были приглашенные второго круга, не самые важные. Я зашел и постоял немного, наблюдая, как девушки с милыми улыбками наводили последний лоск, изредка юркая в неприметную дверь, где находилась подсобка, откуда и появлялась на свет вся эта съестная роскошь. Постоял я так у окна, поглядел на унылый заводской двор, чувствуя себя без дела полным дураком, и вышел обратно в коридор, проходя мимо наглухо закрытых дверей директорского кабинета и остановившись в торце коридора. Через минуту за моей спиной раздался хлопок двери – от директора выскочил Портной и, не заметив меня, скрылся за дверью кабинета юриста.

Хотя вокруг было очень тихо, во всем чувствовалась неуловимая напряженность. Потом мне пришлось поминутно вспоминать эти события, – где я был, что делал, – и все это записывать в своих показаниях.

Вальяжной походкой я вернулся обратно к охранникам, настороженно наблюдавшим за мной, резко повернулся и медленно пошел обратно. За моей спиной из директорского кабинета вышел еще кто-то и сразу скрылся за другой дверью. Я зашел в туалет, поспешно вымыл лицо – когда едешь по городу на мотоцикле, пыль садится на все, что не скрыто шлемом или стеклом. Выйдя из туалета, взглянул на часы, без трех минут час, и прошел в зал. Здесь было уже людно. Стол блистал яствами, приглашенные молча кучковались вдоль окон. Почти всех я уже видел: здесь собрался весь субботний президиум, все замы, юрист, знакомая мне компания Портного, и сам он стоял тут же. Не было только хозяина – директора. Я прошелся по залу, избегая контакта взглядами, чтобы не здороваться, изображая вымученную улыбку. Для них я был здесь никто, нижний чин, охранник. Один только Портной наблюдал за мной темными холодными глазами.