Наталья Павлищева - Пенелопа и Одиссей. «Жди меня…»

• Название: Пенелопа и Одиссей. «Жди меня…»
• Автор: Наталья Павлищева
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-59633-1

Она сбежала с Одиссеем из родной Спарты, выйдя замуж вопреки запрету отца, — и расплатилась за короткое женское счастье двадцатью годами разлуки. Двадцать лет ожидания и молитв, двадцать лет одиночества и холодных ночей… Даже когда герои Троянской войны давно вернулись с чужбины, когда прошли все мыслимые сроки и никто уже не надеялся, что Одиссей жив, — Пенелопа продолжала верить и ждать… Пока он осаждал Трою и скитался по Ойкумене — она держала осаду против толпы женихов, растила сына и фактически правила Итакой, бросив вызов и людским законам, и безжалостной судьбе, и жестокому Хроносу — ведь ей было уже под сорок (в Древнем мире это почти старость!), ее ровесница Елена Прекрасная давно поседела и подурнела, а Пенелопа оставалась прежней вопреки беспощадному времени. Вся Эллада судачила о ее «вечной молодости», все женщины гадали, что за тайные мази и притирания хранят ее немеркнущую красоту, — но никакого секрета не было: просто она хотела, чтобы Одиссею было ради чего возвращаться. Она знала: ее образ станет его путеводной звездой, ее верность хранит его во всех опасностях и невзгодах, ее любовь, подобно негасимому маяку, укажет ему путь домой… Читайте новый роман от автора бестселлеров «Клеопатра», «Нефертити» и «Княгиня Ольга» — потрясающую историю великой любви, над которой не властны ни годы, ни расстояния, ни сами боги!

---

— А что на них должно быть помечено?

— Это другая придумка Паламеда. Тяжесть пластины и то, кем определена, чтобы доверие было.

— Так и на золоте можно метить.

Пенелопе очень понравилась придумка Паламеда. А еще про него поговаривали, что придумал какие-то игры хитрые, в которые играть можно, сидя за столом и при светильнике. Не все же одни рассказы слушать…

На мысль о рассказах Пенелопу навела болтовня, слышавшаяся внизу. Женихи, неимоверно привирая, рассказывали о своих мнимых приключениях. Обыкновенный переход большой лужи после дождя в их устах превращался в плаванье по бурному морю, а любая охота была сродни Калидонской на дикого вепря. Если верить тому, что врали кандидаты в зятья Икадия, любой кабан в Элладе таков, что смог бы кормить целую деревню не меньше года, рыбины в последнее время перестали помещаться даже в длинные стовесельные триеры, а бури на Великой Зелени случались трижды в день с валами выше вершин Тайгета, который заслоняет Спарту от остальных городов. Вепря женихи убивали одним ударом кулака, рыб запрягали в свои триеры, как быков в плуг, а с Посейдоном и вовсе разбирались одним «хм», бог морей пугался и немедленно затихал в своей глубине, чтобы не получить от смелых ахейцев по шее.

Слушать этих вралей было смешно. Сплошные герои, каждый из которых способен осчастливить любую красавицу одним только намерением жениться.

Взгляд Пенелопы снова вернулся к крепышу, от макушки до пяток заросшему светло-рыжими волосами. Буйная растительность кучерявилась не только на голове и подбородке, но и на ногах, руках и даже спине. Выгорев на солнце, эти кудри стали скорее пегого, чем огненно-рыжего цвета. Невысокий, крепкий, как дубок, он без конца сверкал белозубой улыбкой и что-то рассказывал. Слушали внимательно, с удовольствием хохотали, но чувствовалось, что смеются не над грубыми шутками, а над чем-то действительно смешным. Тоже небось врет про вепря или Посейдона. Или про то, как наставил рога царям тех мест, куда плавал. Такие любят хвастать своими мужскими победами и количеством рожденных от них сыновей по всем отдаленным уголкам Великой Зелени.

При мысли о победах рыжего болтуна над неведомыми красотками почему-то стало обидно. Но не за Елену, просто обидно…

Сзади к любопытной девушке неслышно подошел ее брат Ализий.

— Эй, на кого это ты загляделась?

— Этот рыжий тоже жених?

— Нынче все женихи. Слетелись со всей Эллады, точно мухи на мед, словно больше невест не существует.

— Чем ты недоволен? Или ревнуешь к Елене? Ты-то не жених?

— Хвала богам.

— Почему, потому что она наша сестра, пусть и двоюродная?

— Она еще принесет несчастье нашему дому.

— Тьфу на тебя! Сватовство, готовится свадьба, а ты про беду.

Ализий кивнул на толпившихся внизу женихов:

— Смотри! Ну, посмотри. Они все с оружием. Их много, а выбрать нужно одного. Как ты думаешь, что сделают остальные, пусть не все, но некоторые? Начнется просто резня, в которую будут вовлечены и спартанцы.

Пенелопа с ужасом разглядывала толпу разгоряченных молодых мужчин. Ализий прав, по утрам они топчутся во дворе, переругиваясь пока беззлобно и словно нехотя, потом отправляются в харчевни или к своим шатрам, выпивая там немыслимое количество вина, часто неразбавленного, насилуют рабынь и все чаще бесчинствуют. Хвала богам, пока до серьезных стычек не доходило, а что дальше?

Каждый в отдельности герой и способен на многое, собранные вместе — ни на что путное, только на войну или бойню. Войны нет…

— Что же будет?!

— Тиндарей тянет время в надежде найти какой-то выход, но я его не вижу. Нужна хитрость, настоящая, на которую мы неспособны.

Чтобы отвлечь брата от столь неприятного разговора, Пенелопа кивнула вниз:

— А кто этот рыжий?

— Сын царя Итаки Лаэрта Одиссей.

— Где это?

— Маленький островок возле Самоса.

Пенелопа тихонько рассмеялась.

— Ты чего?

— Просто, когда ты подошел, я как раз подумала, что этот женишок небось сын царька с крошечного островка, который не всякий ахеец и знает.

— Да этот остров не так-то прост, как и сам Одиссей. Я с ним едва знаком, но слышал, что большего хитреца во всей Элладе не сыскать, выкрутится даже из объятий Сциллы или Харибды и от Аида, уболтав того, вернется. Его дед Автолик.

— Это тот, что воровал стада, гоняя их, как Гермес, задом наперед?

— Да, к тому же Автолик был сыном Гермеса. А другой дед у Одиссея — сын Громовержца.

— Ух ты, правнук богов, значит? Тиндарей об этом знает?

— Знает, только остров уж больно мал.

— А о хитрости Одиссея тоже знает? Может, этот рыжий что придумает?

Девушка невольно кивнула вниз на Одиссея, который в тот момент поднял голову. Получилось, что Пенелопа приветствовала сына царя Итаки. Одиссей обомлел. Наверху стояла красивая, стройная девчонка с волосами цвета расплавленного золота, горящими на солнце, ее зеленые глаза насмешливо искрились, и эта девчонка кивала ему!

— Хайре! Радуйся! — приветствовал юную красавицу Одиссей. Та заметно смутилась, даже чуть отступила назад, но тут же взяла себя в руки и произнесла ответное приветствие:

— Радуйся, Одиссей!

— Ты знаешь меня, красавица?

Девчонка смутилась окончательно, выручил ее Ализий, рассмеявшись:

— Я знаю, Одиссей.

— Ализий, это ты? Радуйся! Быть тебе богатым, не узнал. Против солнца не видно.

— Что моя сестра красива, ты разглядел. Заходи к нам в дом, поговорим.

— Сюда? — кивнул в сторону входа в мегарон Одиссей. Пенелопе показалось, что в его голосе восторга поубавилось.

— Нет, приходи вечером в наш дом за городом. Спросишь на западной дороге дом Икария, всякий покажет. Или за тобой раба прислать?

— Найду! — махнул рукой Одиссей.

На их беседу уже стали обращать внимание, потому Пенелопа поспешила уйти, даже спартанке ни к чему привлекать внимание молодых мужчин.

Дом Икария во сто крат проще, чем дворец Тиндарея, может, потому, что загородный? Зато уютный, и принимать Одиссея, точно важного заморского гостя, тоже не стали, позвали с собой на крышу.

Гелиос уже приблизил свою колесницу к вершинам гор, совсем скоро стемнеет, потому рабы приготовили светильники. Хозяин дома приветствовал гостя и пригласил за собой:

— Радуйся! В мегароне душно, не обидишься ли, если на крышу позовем? Мы сами в такое время предпочитаем там сидеть, жара спала, сейчас ветерок подует.

— Я? Нет! Конечно, не обижусь.

Заметив, что Одиссей оглядывается, Икарий поинтересовался:

— Ищешь кого?

— Хорошо тут у вас. Надоел мне город, у нас на Итаке куда просторней.

Пенелопы нигде не было видно. Все верно, ни к чему девушке из женской половины — гинекея — нос высовывать, когда в доме чужие, особенно молодой мужчина.

Но не успел он подумать, как девушка появилась, неся большое блюдо жареной рыбы:

— Радуйся, Одиссей!

— Радуйся. — Молодой человек вскочил на ноги, едва не выбив это блюдо из рук Пенелопы. Смутились оба.

Икарий, задумчиво глядя вслед поспешившей вниз Пенелопе, произнес:

— Хозяйка ныне в моем доме она… Хорошая хозяйка.

Одиссей подумал, что это явное преувеличение, как могут рабы слушаться девчонку. Кажется, это вырвалось наружу само собой, потому что Икарий возразил:

— Рабы не слушают глупых распоряжений, а разумные выполняют с радостью.

И перевел разговор на другое. Они обсуждали положение дел в Элладе, виды на торговлю, на урожай, то, сколько и каких кораблей в нынешнем году ходят под рукой Лаэрта, почему он сам с Итаки никуда не отлучается.

— Я твоего отца понимаю, что по чужим землям мотаться, когда своя есть?

— А мне скучно дома сидеть, в Спарте вон и то куда лучше!

— В Спарте, говоришь? В Спарте лучше…

И снова Икарий задумчиво посмотрел вслед дочери.

Разговор все же коснулся сватовства.

— Надеешься получить Елену?

— Я? Не-ет… Я и даров ей не преподносил даже.

Икарий рассмеялся:

— Да зачем же тогда приехал, почему среди женихов околачиваешься?

— А так… Диомед позвал, я и приехал. Скучно на Итаке.

Пенелопе, которая притихла внизу, был хорошо слышен разговор, она и сама не поняла, почему ей пришелся по душе ответ рыжего царевича с Итаки. Не сватается к Елене… Значит, не как все. Пенелопа прекрасно понимала, что Одиссей не сватается просто потому, что понимает безнадежность и не хочет выглядеть дураком, но ей так хотелось думать, что Лаэртиду просто не приглянулась даже красавица Елена. Может, его сердце занято? Кем? Если его возлюбленная на Итаке, то Одиссей не стал бы приезжать сюда в поисках невесты. Значит, свободно и…

Нет-нет, даже думать об этом нечего! К чему ей царевич с какого-то маленького островка? И самой рано думать о замужестве, просто рано! А что отец приглядывается к Одиссею, так мало ли что…