Ольга Гусейнова - Это не конец света

• Название: Это не конец света
• Автор: Ольга Гусейнова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Я всегда думала, что в любой ситуации главное оставаться человеком. Оказалось, я ошибалась. Главное, что в любой ситуации, надо постараться остаться человеком хотя бы внутри. Огромное спасибо за редакцию этого произведения моей читательнице Вере.

---

   Человек, которого я полюбила, который стал моим первым мужчиной, отказался от меня, объяснив следователям, что это я вела себя странно последнее время, что это я заказала билеты на Анрун, конечно, ведь у него, как всегда, не было с собой денег, что прервала нашу поездку и уехала, ничего ему не объяснив. Он еще несколько минут поливал меня грязью, а я все сильнее каменела. Вот оно - первое предательство в моей жизни и как же сильно болит душа и сердце. После услышала, как он объясняет это поведение тем, что мой отец - владелец крупной компании, занимающейся шоу-бизнесом, воспитывал свою дочь в логове разврата, наркотиков и алкоголя. И вокруг меня сплошные проститутки, наркоманы и алкоголики, неудивительно, что я решилась на такое преступление. Недолго думая, я в бешенстве бросилась на него, но кандалы с наручниками помешали расцарапать его надменную морду. Я растянулась на полу у его ног и, подняв голову, столкнулась с его безразличным взглядом. Меня, словно лишний балласт, выкинули из комнаты, снова отправив в камеру. Со мной никто не церемонился. Со мной, богатой наследницей, перед которой раньше все заискивали и расшаркивались, не только не церемонились, а наоборот, получали удовольствие, причиняя различные неудобства и унижая. Пытаясь выместить на мне все свои обиды из-за разных социальных, или попросту финансовых положений.

   После того, как просидела еще неделю в камере, разрешили свидание с отцом. Идя к нему, я чувствовала себя маленькой девочкой, которая снова расцарапала коленку и бежит к любимому папочке, чтобы он пожалел и погладил больное место, ведь от этого всегда притуплялась боль. И хотя большую часть двадцатисемилетней жизни меня воспитывали дедушка и бабушка, папа всегда, когда был нужен, оказывался рядом. А когда пять лет назад они умерли один за другим в течение всего одного года, забрал под свое крыло, где мне всегда было хорошо и уютно, и весьма весело. И вот войдя в зал свиданий, увидела своего всегда такого молодого отца, который выглядел на все свои шестьдесят лет, грустно смотрящего в мою сторону. Он обнял меня, долго жалел пока я рыдала, взахлеб рассказывая о произошедшем, а потом тихо начал говорить. И чем больше он говорил, тем сильнее вставали дыбом волосы на голове. Я поняла все! И хотя за свои двадцать семь лет ни дня не работала, но мой дедуня немало вложил в меня своих сил и знаний о жизни. Жаль, что раньше, ослепленная первой любовью и страстью, не вспомнила о том, чему так упорно учили меня дед с бабушкой.

   Отец кинулся на мою защиту сразу, как только узнал об аресте, но после показаний Кофтуна, следователи по-новому посмотрели на это дело, и то, чем занимался мой отец и куча лжи и гадостей, которые вылил на нашу семью Роман в попытке защитить себя, сыграли решающую роль в моей дальнейшей судьбе. После первых же допросов отец понял, чем грозит все это дело, ведь ему популярно все объяснили, и решил, что компания и комфортная жизнь дороже собственной дочери. Он отпустил дело и всю мою жизнь в свободное плавание, уверив напоследок, что самое страшное, что мне грозит - это высылка из Союза. И что благодаря нашим деньгам, он поможет мне потом устроиться. Отодвинувшись от него, всматривалась в его лицо, все еще не верила в то, что он тоже отказался от меня. Так быстро и так легко. Второе предательство, и еще один огромный кусок отвалился от моей души, разбившись на мелкие осколки, оставив кровавые раны в моем сердце. Я совсем замерзла стоя рядом с ним и, обняв себя руками, пыталась хоть так защититься от его предательского холода. Папа все еще что-то сбивчиво говорил, а я больше не могла слушать его и, медленно развернувшись и ссутулившись, пошла к себе в камеру, под удивленными взглядами охранников и виноватым - отца.

   И вот теперь, сидя перед этими семью судьями, я просто ждала приговора, чтобы определиться с тем, что ждет дальше. Вершители судеб уже посовещались и, передав секретарю свое решение, снова вперились в меня своими мертвыми глазами. Я отстраненно подумала, что наверное каждое подобное моему дело, где они выносят приговор невиновному, отнимает часть их души, и сейчас передо мной сидят семеро бездушных мертвецов. Потому что без души ведь люди не живут, они только существуют. А таких как я, скорее всего, на их счету немало наберется, если судить по тому, как предвзято велось дело. Голос секретаря, такой же безжизненный, как и его душа, снова нарушил тишину в этом склепе.

   - Согласно приговору Международного суда Человеческого союза, подсудимая Кристина Ларкин, признается виновной по статье шпионаж, по статье измена родине, признается виновной. Вынесено общее наказание путем сложения по двум статьям. Осужденная Ларкин приговаривается к высылке на десять лет, согласно земному времяисчислению, с территорий Земного союза и отбывание наказания на планете Рой. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

   Я словно приросла к стулу, на котором сидела, и не могла поверить в то, что только что услышала. В голове билась только одна мысль: 'Как они могли? Как они могли так со мной все поступить!!! Что я сделала не так, если они сделали это?'

   Ошарашено огляделась вокруг и, видя все те же мертвые глаза напротив, смотрящие с презрительной миной на меня, медленно поднялась и, глядя им в глаза, хрипло произнесла, так чтобы все меня услышали.

   - Будьте вы прокляты! - Только один побледнел, остальные, с выражением полного презрения на лице, встали и под общее молчание вышли из зала. Меня так же молча, вынесли из зала, отправив в камеру ожидать исполнения приговора. С его исполнением решили не медлить, наверное, чтобы улучшить общие показатели статистики.

3

   Я сидела в одиночной камере и пыталась вспомнить все, что знала про Рой. После того, как человечество разделилось на два враждующих лагеря, тюрьмы, и так переполненные, стали разваливаться из-за количества шпионов и всяких там изменников родине, да и просто убийц, маньяков, психов и обычных социопатов. Поэтому когда была открыта новая, более-менее пригодная для жизни людей планета Рой, на нее, не сговариваясь, оба правительства начали ссылать своих особо опасных заключенных. Так сказать, с глаз долой - и кошелек целее, и нервы крепче. Но туда отсылались самые опасные преступники и самое страшное, что через некоторое время выяснилось, что заключенные с этой планеты непостижимым образом либо бесследно исчезали, либо погибали. Так что срок жизни там сокращался до минимальных размеров, благодаря чему планета за пару веков так практически и не заселена никем. Только небольшие поселения заключенных, ведущих постоянную борьбу с природой и друг другом.

   Один огромный океан с жутко опасной флорой и фауной и один-единственный крупный материк, вокруг которого располагалось множество островов. На материке, представляющем собой сплошную саванну с невысокими деревьями и кучей недоброжелательных обитателей, которых заключенным, нужно было научиться есть, и не быть съеденным самому. Раз в месяц, насколько я помню, им сбрасывали какой-нибудь груз с разными необходимыми материалами. Правительства мотивировали это тем, что они очень гуманно относятся даже к таким опасным преступникам. И вот в такую местность и компанию решили отправить меня. Было бы гуманнее сразу пристрелить.

   Я сидела и тупо смотрела в стену камеры, все еще пытаясь осмыслить весь тот ужас, который словно снежный ком, скатываясь с горы, угрожал задавить меня, но в груди почему-то еще теплилась надежда на спасение. Мне двадцать семь лет и может быть я не так красива, как принято считать, но еще так молода и очень, ну просто до безумия, хочется жить. Ведь я любила жизнь во всех ее проявлениях. Так люблю ее! Я любила своих родных, любила вкусно поесть, хорошо отдохнуть и повеселиться, любила помогать своим немногочисленным друзьям, о которых с момента ареста не слышала и не видела ничего, любила яркие краски живой природы и очень любила рисовать.

   Горько вздохнув, отвернулась от стены и подвела итоги уходящего дня. Высылка на Рой - это ужасно, другая планета еще ужаснее, но я еще жива - это хорошо, а то что меня почти двадцать лет подряд дедушка таскал с собой на охоту и приучал к трудностям жизни на природе - это не просто хорошо, это отлично и дает лишний шанс на выживание. Хотя десять лет высылки - это плохо. Ведь когда я вернусь, мне будет под сорок (если вернусь) и кому я такая буду нужна? Хотя на Рой высылают много мужчин, и я думаю, мне там не дадут скучать!!! Надеюсь, там найдется, хотя бы один приличный мужчина. Надо бы выяснить как много туда выслали женщин, а то как бы не пожалеть, о том что я все еще жива. С такими невеселыми мыслями я заснула.

   На следующее утро меня подняли, накормили и зачем-то отправили в медицинское отделение. Я туда скорее ползла, чем шла, потому что совсем не выспалась из-за терзавших меня всю ночь кошмаров. Несколько раз за ночь раз за разом переживала предательство любимых мной людей. И если папу могла хоть чуть-чуть понять. Но то, что сделал со мной Роман, не смогу простить и понять, и даже пережить это будет крайне сложно. Не смотря на то, что за все время своего существования ни разу не смогла полностью прочувствовать такое чувство, как ненависть. Я даже злиться на кого-то долго не могла, а уж ненавидеть и подавно. И сейчас, после того на что он меня обрек, все равно не могла его ненавидеть, потому что это чувство слишком сильное и большое для такого поддонка и ничтожества, каким оказался мой первый мужчина. Более того, за эту ночь с ужасом поняла, что даже любовь моя как-то быстро скончалась, не оставив после себя даже следа. Только боль от предательства осела грязной пылью на моей душе, заставляя задыхаться. А в груди чувствовалась ледяная пустота, потому что все мои чувства пока мертвы.