Альберт Олмстед - История Персидской империи

• Название: История Персидской империи
• Автор: Альберт Олмстед
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9524-4993-0

Профессор истории Института Востока Чикагского университета Альберт Олмстед, посвятив свою жизнь изучению древнего Ближнего Востока, собрал ранее неизвестный материал о жизни, временах и мышлении персов в цельное повествование. Именно Персия на протяжении двух веков — от распространения царем Киром Великим власти на Грецию и до сожжения Персиполя, столицы царства, Александром Великим — занимала завидное положение диктатора истории. В своей книге автор показывает, как наука, литература, язык и мифы древних выросли из смешения многих культур и способствовали формированию будущей цивилизации.

---

Подобно Хаммурапи, Дарий не колеблясь восхваляет себя:

«Таково мое понимание и приказ. Когда я что-то сделал, будь то во дворце или в военном лагере, вы увидите или услышите, узрите эту мою деятельность, которая выше моей мыслительной силы и понимания — это действительно мои деяния.

Пока в моем теле есть силы, я как воин хорош. В сражении я вижу, кто мне враг, а кто нет, и тогда я сначала подумаю о дружелюбных действиях, и если я увижу врага, и если увижу друга.

Умелы и мои руки, и ноги. Как всадник я хорош. Как лучник я хорош и пеший, и в седле. Я и копейщик хороший как пеший, как и конный. Ахурамазда наградил меня умениями, и у меня есть силы, чтобы их использовать; благодаря милости Ахурамазды все, что было сделано мною, было сделано с помощью этих умений, которые даровал мне Ахурамазда».

Этот отрывок из надписи на могиле Дария был переведен Александру Великому в краткой форме: «Я был другом моих друзей. Я доказал, что как всадник и лучник я лучше всех. Как охотник я был лучшим. Я умел делать все».

Дарий заканчивает свои наставления новыми указаниями своим подданным: «Слабые существа, узнайте, как я велик, как велико мое мастерство и превосходство над всеми. Не считайте пустяком то, что слышали ваши уши. Слушайте, что вам хотят сказать. Слабые существа, не считайте пустяком то, что было сделано мной. Не навлекайте на себя царского наказания».

От вавилонян Хаммурапи обратился к своим преемникам:

«В будущем на все времена пусть царь, который появится в этой стране, соблюдает слова справедливости, которые я начертал на своей стеле. Пусть он не изменяет приговоры, которые я вынес, и решения, которые я принял. Пусть он не уничтожает мои изображения. Если этот человек обладает мудростью и способен верно руководить своей страной, пусть он обратит внимание на слова, которые я начертал на своей стеле. Пусть эта стела помогает ему принимать управленческие решения, выносить приговоры, которые я объявил. Пусть он правильно управляет черными головами. Пусть он выносит судебные решения и озвучивает их. Пусть он искореняет зло и злодеев в этой стране. Пусть он способствует благосостоянию своего народа.

Справедливый царь Хаммурапи, которому Шамаш даровал законы, — это я. Мои слова весомы, мои деяния не имеют себе равных; они слишком благородны для глупца и понятны человеку умному. Если этот человек обратит внимание на слова, которые я написал на своей стеле, он не сотрет мои решения, не сокроет мои слова и не изменит мои законы, да продлит Шамаш царствование этого человека, как он продлил мое царствие справедливого царя. Если этот человек не отнесется со вниманием к моим словам, написанным на моей стеле, если он пренебрежет моими проклятиями и не испугается проклятия божьего, если он сотрет решения, которые я сформулировал, сокроет мои слова, изменит мои законы, уничтожит из написанного мое имя и напишет свое собственное, тогда да падет на него проклятие Ану (далее следует длинный список других богов)».

Дарий не страшился этих чужих богов и без колебаний поставил свое собственное имя. Но, веря в то, что проклятие всемогущего Ахурамазды окажется более действенным, чем проклятие многочисленных вавилонских божеств, он присвоил себе и использовал формулировки проклятий Хаммурапи, тогда как в других отношениях он очень похоже скопировал красноречивый призыв своего предшественника:

«Царь Дарий глаголет: Ты, кто может стать царем в будущем, остерегайся лжи. Человек, который лжет, противодействует тебе, если ты скажешь: «Моя страна останется целой».

Царь Дарий говорит так: То, что я сделал под покровительством Ахурамазды, я сделал в тот же год. Ты, кто в будущем прочтет о том, что я совершил — то, что написано на стеле, — верь мне, потому что ложь не вмещает это.

Царь Дарий говорит так: Я призываю в свидетели Ахурамазду, что это истинно, а не ложно — то, что я совершил за один год.

Царь Дарий говорит: Под покровительством Ахурамазды я сделал многое, о чем не написано на этой стеле. Это не было написано по той причине, чтобы тот, кто прочтет написанное в будущем, не сказал бы: «Это ложь».

Вот что говорит царь Дарий: Среди царей, которые были до меня, никто не совершал столько под покровительством Ахурамазды, сколько за один год совершил я.

Царь Дарий говорит так: Ты веришь тому, что я совершил, и правду говоришь людям? Если ты не скрываешь эти слова, а передаешь их людям, то да будет Ахурамазда твоим другом, пусть твое семя будет многочисленным, и пусть твои дни продлятся долго. Но если ты сотрешь эти слова, да покарает тебя Ахурамазда и да разрушит твой дом.

Говорит царь Дарий: Вот что я совершил за один год. Под покровительством Ахурамазды я сделал это. Ахурамазда оказал мне большую помощь, и другие боги тоже.

Царь Дарий говорит: Ахурамазда и другие боги потому оказали мне помощь, что я не был грешником, лжецом, я не причинял никому зла, ни я, ни мое семя. Согласно решениям, которые я принимал, ни знатным, ни крепостным я не причинил насилия.

Когда ты увидишь эту стелу и не уничтожишь изображенное на ней, а пока в твоих силах, будешь сохранять их, да будет Ахурамазда твоим другом, и да будет многочисленным твое семя, да продлятся твои дни, да продлит их Ахурамазда, и да будет все, что ты делаешь, иметь успех.

Вот что говорит царь Дарий: Если ты увидишь эту стелу и эти образы и уничтожишь их, и перед этим образом не совершишь жертвоприношение, да проклянет тебя Ахурамазда, да иссякнет семя твое, а все, что ты сделаешь, да разрушит Ахурамазда!»

Ввиду всех этих подробных аналогий не может быть никаких сомнений в том, что Дарий и его советники-юристы имели перед глазами реальную копию свода законов Хаммурапи. Вполне возможно, что он использовал оригинальную стелу, сохранившуюся в храме Иншушинака в Сузах, или, быть может, таблички поздневавилонской письменности, фрагменты которых были найдены и скопированы для перевода и адаптации. Во всяком случае, ссылка на стелу неуместна в применении к вырубленному на скале барельефу и тексту. Тогда «этот образ» относится не к фигуре Дария, побеждающего своих врагов, на скале Бехистун, а к царскому портрету, который, как и портрет Хаммурапи, увенчивал стелу. Мы можем получить некоторое представление о стеле, на которой изначально был для вавилонян изображен Свод хороших правил, взятый из отрывка аккадской версии автобиографии, выбитой на диоритовой плите, обнаруженной в северном дворце в Вавилоне.

Объясняющий отрывок, не требовавшийся на аккадском языке, заканчивает надпись, подготовленную для скалы Бехистун: «Царь Дарий говорит так: По воле Ахурамазды я сделал и другие стелы, чего не было раньше, на обожженных табличках и обработанной коже. Я приказал подписать их моим именем и приложить мою печать. Текст и приказ были прочтены мне. Затем я повелел отвезти эти стелы во все дальние края моим подданным». Так что свод законов был предназначен для всех народов Западной Азии, а не для одних лишь вавилонян. Пергамента были, разумеется, на арамейском языке; и таким образом свод законов стал доступным для всех, кто знал язык ведения торговых дел и дипломатии.

Исполнение законов Дария

Если по многочисленным надписям Дария можно воссоздать почти все введение и заключение свода законов целиком, то о различных его разделах мы знаем мало подробностей. Кое-что мы можем почерпнуть из случайных упоминаний в вавилонских или арамейских документах или из историй, рассказанных греками или евреями. По словам Геродота, «царские юридические советники — это люди, которые были выбраны из числа персов на этот пост пожизненно или до тех пор, пока они не окажутся замеченными в каком-нибудь несправедливом деянии; они принимают решения по судебным искам персов и толкуют заповеди предков. Все сводится к ссылке на них». По выражению одного еврейского автора, эти царские судьи — «мудрецы, которые знали, как было заведено в другие времена, знали закон (dat) и умели выносить судебные решения, семь принцев Персии и Мидии, которые видели лицо царя и были первыми в царстве».

Дарий, подобно Хаммурапи, придавал особое значение правилам дачи свидетельских показаний. Подобно своим предшественникам, он настаивал на неподкупности царских судей. По этому поводу у Геродота есть рассказ. Один судья по имени Сизамн вынес несправедливый приговор за взятку. Камбис зарезал его, как овцу, и содрал с него кожу. Из этой выдубленной кожи он приказал сделать полосы и обтянуть ими судейское кресло его сына Отана, который был назначен на место отца — как грозное предостережение помнить о том, на чем он сидит. Ничего удивительного в том, что евреи говорили о «законе мидийцев и персов, который не меняется» и объявили, что «ни один царский указ или закон не может быть изменен».

Сандоцес, сын Тамасия, был другим царским судьей, который взял взятку. Был немедленно отдан приказ наказать его, распяв на кресте; он был уже на кресте, когда его жизнь спас необычный каприз его царственного хозяина. В своем своде законов Дарий дал ясно понять, что он беспристрастен, наказывая зло, но взвешивая добрые дела и злые. Реальный смысл этого положения передан Геродотом, который считает его чрезвычайно достойным похвалы: «По причине одного преступления даже сам царь не может убить кого-либо, и другие персы не могут наложить на своих собственных рабов наказание в виде смертной казни за одно преступление. И только тогда, когда он подсчитает их и сочтет, что несправедливых поступков больше, чем услуг, им оказанных, он может дать волю своему гневу». Так что, после того как Сандоцес уже был повешен на крест, Дарий сделал подсчет и обнаружил, что хорошего для царского дома тот сделал больше, чем согрешил против него. Поэтому он был освобожден и стал правителем эолийского города Кима.