Ричард Адамс - Обитатели холмов

• Название: Обитатели холмов
• Автор: Ричард Адамс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-7684-0034-6

«Обитатели Холмов» — эпический роман о компании искателей приключений, которые покинули свой гибнущий город и отправились в долгое и опасное путешествие в поисках нового дома. Это история отчаяния и обретения надежды.

---

— А как насчет поспать? — сказал Черничка. — Мы не спали всю ночь и весь день, и я мокрый насквозь.

Они спустились другим ходом, нашли сухую пустовавшую нору и свернулись одним клубком, согревая друг друга теплом своих утомленных тел.

Когда Орех проснулся, по запаху он сразу сообразил, что уже утро и взошло солнце. В нору долетал сильный аромат яблоневого цвета. Потом Орех уловил запахи послабее — запах лютиков и лошадей. И еще один, примешавшийся к ним, незнакомый. Орех даже слегка растерялся, не понимая, что это такое. Страшный, неприятный, неестественный запах дыма был совсем близко, словно что-то горело. Потом Орех вспомнил, как Шишак, вернувшись вчера из разведки, рассказывал о маленьких белых палочках на траве. Это они так пахли. Наверху по земле прошел человек. Наверное, оттого Орех и проснулся.

Орех лежал в теплой темной норе, и его охватило изумительное чувство защищенности. Только что он почуял запах человека. А человек — его. Правда, этот человек мог услышать только собственную отвратительную вонь. Орех погрузился в мысли об очертании на стене колодца, а потом провалился в дремоту, и ему приснился сон, где Эль-Ахрайрах сказал, что это его проделка, — это он притворился ядовитым Ракитником и воткнул камешки в землю, чтобы отвлечь внимание Землянички, а пока тот разглядывал «Очертание», Эль-Ахрайрах познакомился с Нильдро-хэйн.

Плошка заворочался, повернулся во сне на другой бок, пробормотав: «Марли, и сайн нарн?».[14] У Ореха мелькнула мысль, что, наверное, тому снится дом, и подвинулся так, чтобы Плошка улегся удобней. В ту же минуту он услышал, как где-то рядом по тоннелю бежит кролик.

Он барабанил изо всех сил и звал кого-то — как показалось Ореху, довольно странно. Голос, как сказал и Черничка, чем-то напоминал птичью трель. Когда кролик был уже рядом, Орех расслышал слово «флэйрах».

— Флэйрах! Флэйрах!

Кричал Земляничка. Плошка и Черничка проснулись — скорей от топота, чем от крика, — тонкий и непривычный, голос не вызвал тревоги у спящих. Орех выскользнул из норы и неожиданно встал перед Земляничкой, который деловито молотил задней ногой по твердому земляному полу.

— Моя мать всегда в таких случаях говорила: «Хорошо, что ты не лошадь, а то потолок бы обвалился», — сказал Орех. — Ты зачем стучишь под землей?

— Чтобы разбудить остальных, — ответил Земляничка. — Понимаешь, дождь лил всю ночь. Обычно в плохую погоду мы спим допоздна. Но сегодня утро замечательное.

— А все же зачем их будить?

— Ну, тут прошел человек, и мы с Барабанчиком решили, что ради флэйраха стоит проснуться пораньше. Если не поторопиться, появятся крысы и грачи, а я не люблю драться с крысами. Хотя, возможно, для таких любителей приключений, как вы, — это пара пустяков.

— Не понимаю.

— Ладно, иди за мной. Я хочу сбегать за Нильдро-хэйн, У нас, понимаешь, сейчас нет малышей, поэтому она тоже пойдет с нами.

По всем переходам уже бежали кролики, Земляничка несколько раз заговаривал с кем-то и повторял, что хотел бы сводить за поле новых друзей. Он все больше и больше нравился Ореху. Вчера Орех слишком устал и растерялся, чтобы как следует оценить нового знакомого. Но теперь, хорошенько выспавшись, он решил, что его новый друг поистине безобидный и замечательный парень. Его трогала преданность Землянички очаровательной Нильдро-хэйн, нравились чувство юмора и любовь к забавам. Выйди на воздух, окунувшись в майское утро, Земляничка перескочил через канаву и исчез в высокой траве, беспечный, как белка. Печаль, так напугавшая вчера Ореха, кажется, исчезла вовсе. Сам Орех задержался на выходе — как дома, под куманичным пологом — и оглядел долину.

За подлеском вставало солнце, и длинные тени деревьев, падая к юго-западу, перечерчивали поле. Поблескивала влажная трава, а орешник неподалеку радужно сиял, мерцая и переливаясь, когда его трогало легким ветром. Вода в ручье поднялась, и чуткое ухо Ореха уловило изменившийся за ночь звук — звук стал ниже, ровнее. Между ручьем и подлеском склон усеяли лиловые сердечники — они стояли в траве отдельно друг от друга, покачивая нежными шапочками цветов над разлапистыми светлыми листьями. Ветер замер, и вся маленькая долина, окаймленная с обеих сторон лесом, лежала не шелохнувшись, греясь в косых лучах света. И в ясный этот покой, словно перышко в заводь, упал голос кукушки.

— Все в порядке, Орех, — послышался за спиной голос Барабанчика. — Знаю, вы привыкли выходить с оглядкой, а мы всегда выбегаем сразу.

Орех не собирался менять свои привычки или выполнять указания Барабанчика. Но в спину его никто не толкал, а препираться из-за ерунды не хотелось. Он перескочил канаву и еще раз огляделся. Несколько кроликов уже неслись через поле к дальней изгороди, пестревшей белыми пятнами майских цветов. Он увидел Шишака и Серебряного и побежал к ним, на каждом шагу, словно кот, отряхивая от росы передние лапы.

— Надеюсь, о тебе твои друзья вчера позаботились не хуже, чем о нас вот эти ребята, — сказал Ореху Шишак. — Мы с Серебряным были просто как дома. Если хочешь знать мое мнение, я считаю, что тут лучше даже, чем там, у нас. И если Пятик ошибся и ничего с нашими не случилось, все равно я никогда не скажу, что мы ушли зря. Ты ведь тоже идешь поесть?

— А ты не знаешь, в чем тут дело с этой кормежкой? — спросил Орех.

— Тебе еще не сказали? Там, в поле, должен быть флэйрах. Они ходят туда чуть не каждый день.

Как известно, обычно кролики едят траву. Но есть одно лакомство, ради которого они готовы бежать куда угодно, даже на огород, — это кресс-салат или морковка, то есть «флэйрах».

— Флэйрах? Разве уже не поздно лезть в огород? — удивился Орех, поглядывая на просвечивавшие меж деревьев далекие крыши фермы.

— Нет-нет, — ответил, услышав Ореха, один из местных. — Флэйрах нам оставляют в поле, обычно у брода. Мы или съедаем все на месте, или уносим с собой, или делаем и то и другое. Но сегодня обязательно надо что-нибудь принести. Дождь вчера лил долго, наверх никто не выходил, и мы съели почти все запасы.

Там, где у зеленой изгороди ручей пересекал широкую тропу, был коровий брод. Вода после дождя поднялась и стояла в ямках, оставленных копытами. Кролики обходили их стороной, а за изгородь пробирались чуть подальше, возле скрюченной старой кислицы. За ней в зарослях ситника стояло какое-то сооружение из бревен и досок высотой в половину человеческого роста. Между бревен цвели кувшинки и спешил себе дальше ручей.

На краю пастбища Орех увидел разбросанные красновато-коричневые и оранжевые брусочки: одни были гладкие, другие — с хвостиками, светло-зелеными султанчиками, отчетливо выделявшимися на темной траве. От брусочков шел острый и терпкий запах, словно их только что сняли с грядки. Запах звал. У Ореха потекли слюнки, и он остановился, чтобы «хратануть». Барабанчик, который бежал рядом, повернулся к нему со своей немыслимой улыбкой. Но теперь Орех, увлеченный запахом, не обратил на нее внимания. Подчиняясь властному зову, он пролез через изгородь и оказался прямо перед оранжевой россыпью. Он подошел к первому брусочку, понюхал и надкусил. Это была морковь.

За свою жизнь Ореху довелось попробовать немало разных кореньев, но морковку он ел дома только раз, когда с проезжавшей мимо телеги свалился мешок. Здесь морковь была старая, наполовину изъеденная жучками или мышами. Но кроликам и она казалась благоуханной роскошью, пиршеством, ради которого можно забыть обо всем на свете. Орех кусал, грыз, жевал, и от вкуса этой нежданно дарованной благодати на него накатывало ощущение счастья. Он скакал в траве, обнюхивал одну морковину за другой, объедая зелень вместе со стебельками. Никто ему не мешал. Хватало, похоже, на всех. Время от времени он инстинктивно останавливался, чтобы послушать ветер, и почти забыл об осторожности. «Пусть будет как будет, — думал он. — Хватит с меня всяких страхов. В конце концов, удрать я успею. Ах, вот так земля! Вот так племя! Ничего удивительного, что ростом они не меньше зайцев, а пахнут как принцы!»

— Привет, Плошка! Наедайся по самые уши! Не дрожать тебе больше по берегам всяких речек, приятель!

— Через пару недель он вообще забудет, что такое дрожать, — проговорил с набитым ртом Дубок. — Мне так тут нравится! Я пойду та тобой, Орех, куда угодно. Вчера ночью, в вереске, я был не в себе. Когда негде укрыться — все плохо. Надеюсь, ты меня понимаешь.

— Я уже забыл об этом, — ответил Орех. — Пойду-ка спрошу Барабанчика, как мы будем переносить все это добро в пещеру.

Барабанчика он отыскал у ручья. Тот, наверное, уже наелся и теперь умывался передними лапками.

— Здесь каждый день так? — спросил Орех. — А где… — И он вовремя оборвал сам себя. «Учусь», — подумал он.

— Ну, коренья-то не всегда, — откликнулся Барабанчик. — Заметил — они прошлогодние? Наверное, выбросили остатки. Бывает, бросают коренья, бывает, бросают зелень или старые яблоки — когда как, Иногда ничего нет, особенно летом, в хорошую погоду. Но в плохую погоду, зимой, почти всегда что-нибудь да найдется. Брюква, капуста, зерно какое-нибудь. Мы ведь и зерно сгрызем, как ты понимаешь.