Алексей Нагорный - Повесть об уголовном розыске [Рожденная революцией]

• Название: Повесть об уголовном розыске [Рожденная революцией]
• Автор: Алексей Нагорный
• Издательство: «Мишель и К°»
• Жанр: Детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-85692-009-0

Читатели хорошо знакомы с персонажами этой повести по многосерийному телевизионному фильму «Рожденная революцией». Судьба главного героя Николая Кондратьева убедительно показывает, как из храброго, но неопытного и наивного мальчишки, пришедшего в уголовный розыск в 1918 году, вырастает умудренный знаниями профессионал, генерал МВД. Используя богатый документальный материал, авторы рассказывают о шестидесятилетней истории советской милиции, о сложной работе по раскрытию многих опасных преступлений.

---

– Вы договорились встретиться через три дня? Идите к ней завтра же!

– Какие у вас основания? – спросил Бушмакин.

– Если Коля прав – через три дня она будет готова. К чему? Не знаю. Но уверен, что Колю ждет не слишком приятный сюрприз. Нужно ее опередить.

– Предлог? – спросил Коля.

– Случайно вам достались бриллиантовые серьги. Их нужно немедленно реализовать.

– Ничего себе, – вздохнул Бушмакин. – Бриллиантовые… Да мы шелк едва достали!

– Коля познакомился со мной в тот момент, – сказал Колычев, – когда бандиты хотели отобрать у моей жены бриллиантовые серьги. Помните, Коля?

Коля кивнул, уже догадываясь, куда клонит Колычев, и не ошибся. Колычев положил на стол черную, обтянутую кожей коробочку.

– Вот, товарищ начальник, – улыбнулся он. – Это то, что нужно.

Бушмакин открыл коробку. На черном бархате сверкнули крупные камни.

– Не-е-е… – Бушмакин закрыл коробку и пододвинул ее к Колычеву. – Мы не можем это принять.

– Неужели жизнь человека дешевле этой мишуры? – тихо спросил Колычев.

– А… Елизавета Меркурьевна? Жена ваша? – уже сдаваясь, спросил Бушмакин.

– Елизавета Меркурьевна произнесла по этому поводу те самые слова, которые я только что вам процитировал, – витиевато сказал Колычев.

Коля пришел домой и без сил повалился на диван. Маша вытащила у него из-за пояса кольт, положила на подоконник. В дверь заглянул Ганушкин, вслед за ним – Тая.

– Вот какое дело, – сказал Ганушкин виновато. – Я, конечно, понимаю, но жизнь – она свое берет. Ты, Маша, сказала уже?

– Нет, – Маша отрицательно покачала головой. – Ему не до меня…

– Что такое? – безразлично спросил Коля.

– Да исполком комнату Бирюкова решил вам отдать, – выпалила Тая. – Вот радость-то!

– А Егор Кузьмич намекнул мне, что у них с Таей ожидается прибавление семейства, – улыбнулась Маша.

– Ну и берите эту комнату! – почему-то обрадовался Коля. – Нам она все равно ни к чему.

– А если у вас дети будут? – неуверенно сказал Ганушкин.

– У нас? – грустно произнесла Маша. – Вы, как говорила одна моя знакомая дама, с меня смеетесь!

– Ни к чему нам дети, – буркнул Коля. – Пока ни к чему, – поправился он. – Вот построим новое общество – тогда.

– Бабы – они при любом обществе хотят рожать, – саркастически заметила Тая.

– Будет, будет тебе, – оборвал ее Ганушкин. – Лучше скажи спасибо Николаю и Маше и айда – им отдохнуть надо.

– Покой нам только снится, – вздохнула Маша.

Ганушкины ушли. Маша села рядом с Колей на диван:

– Когда мы последний раз виделись, горе мое?

– Позавчера, кажется, – виновато сказал Коля. – Или нет?

– Господи, – Маша погладила его по голове. – Я все время задаю себе вопрос: зачем мне такой муж, как ты? Есть будешь? – Она открыла деревянный, некрашеный шкафчик, поставила на стол хлеб, картошку и лук. Коля подошел к столу, отломил кусок хлеба.

– Ты на меня обиделась? Когда я о детях сказал?

– Нет. – Маша отвела глаза. – Я понимаю…

– Обиделась, – кивнул Коля. – Ты вот что пойми: меня могут убить в любую секунду. Я знаю, что слабая женщина сказала бы: «Умрешь ты, останется твой сын, твое продолжение». А ты что скажешь?

– «Женщина для мужчины – цель. Мужчина для женщины – средство», – процитировала Маша. – Так утверждал, один философ.

– Какое средство? – не понял Коля.

– Простое. – Маша улыбнулась. – Мы не можем пока еще рожать детей сами по себе… Я цель для тебя или… средство?

– Цель, Маша, и ты это знаешь. Я люблю детей, но я бы не хотел, чтобы наш ребенок остался сиротой. Мы молоды, подождем, ладно?

– Не уговаривай. – Она взъерошила ему волосы. – Я люблю тебя, Коля, тебя, а не отца своего будущего ребенка. Если бы меня сейчас слышали другие женщины, они бы сказали, что я – выродок!

Коля сжал ей руки:

– Я знаю, почему ты так говоришь. Ты обманываешь себя, и меня пытаешься обмануть – мы ведь оба больше всего на свете хотим, чтобы у нас был сын! Но ты поняла меня, и этого я никогда не забуду!

– Ешь, – Маша уткнулась в тарелку. – Поймал своего бандюгу?

– Пока еще нет. Да, у нас объявление висит – поход в кунсткамеру. Руководитель – товарищ Кондратьева М.И. Это не ты ли?

– Надо держать марку, – скромно улыбнулась Маша.

– Наши и так называют тебя «сокол наш, Марь Иванна». А ты разве сокол?

– Соколиха, – сказала Маша. – Последние несколько дней от тебя, мил друг, пахнет духами «Жасмин»… Его употребляют уличные женщины, дорогой…

– А ты откуда знаешь? – густо покраснел Коля.

– Внеси предложение установить в уголовном розыске душ. И перед уходом домой всем в обязательном порядке мыться. Особенно всяким безобразникам, вроде тебя.

– Ладно, – примирительно сказал Коля. – А насчет комнаты этой – напиши заявление в исполком: пусть Ганушкиным ее отдадут, им нужнее.

На следующее утро Коля снова переоделся и направился к Раисе.

В эти же минуты Пантелеев встретился на одной из своих конспиративных квартир с Сеней Милым.

– Есть у меня предчувствия, – сказал Пантелеев, – что этот хмырь болотный явится к Рае вот-вот… А уж через два дня – железно. Твоя задача: сесть во вторую комнату, все прослушать и запомнить. А как он от нее уйдет – проводить до укромного места и перо в бок. Только тихо.

– Об што рэчь… – лениво протянул Сеня. – Вы меня знаете, гражданин начальник. Бывший… – ухмыльнулся он.

– Ну! – Пантелеев поднял руку и хотел ударить Сеню, но натолкнулся на изучающий взгляд и раздумал. «Исполнитель нужен, – подумал Пантелеев. – Ударю, – он уйдет. Не самому же в пекло лезть. А за шуточку – придет время, я с ним сполна рассчитаюсь».

Сеня ушел от Леньки почти в тот самый момент, когда Коля покинул спецквартиру УГРО. Именно поэтому случилось так, что они чуть ли не одновременно подошли к дому Раисы, только Коля шел от Надеждинской, а Сеня – от Преображенской.

Коля первым увидел Сеню. Тот шагал вразвалку, не спеша. Коля сразу же узнал и схватился за кольт. И тут же, отпустив рукоятку револьвера, подумал: «Я переодет, он меня не узнает. Пройду за ним, а там видно будет».

Сеня приближался. Вот он поравнялся с Колей и скользнул по нему равнодушным взглядом – мало ли разносчиков шатается по Петрограду? Коля тоже миновал его и уже было вздохнул с облегчением, как вдруг его чуткие, натренированные уши уловили слабое щелканье спускаемого предохранителя. Коля даже успел определить по звуку, что это был браунинг. Он метнулся к стене, и в ту же секунду хлестко ударил выстрел, пропела пуля и донесся Сенин крик:

– Пришью, гад! Срисовал я тебя, падла!

Два выстрела подряд… Пули выбили штукатурку у самой головы. Коля выдернул кольт из-за ремня и, не целясь, от живота, выстрелил три раза… После московских стычек с Кутьковым Коля каждую свободную минуту забегал в служебный тир и стрелял до тех пор, пока в голове не начинало звенеть, а рука переставала чувствовать рубчатые щечки кольта… Он знал свое дело. Сеня схватился за живот и с воем по стене сполз на тротуар. Рядом упал вороненый браунинг. «Убил… – вяло подумал Коля. – Встретились через столько лет, и сразу я его убил. Нельзя было не убить. Улица… Вон сколько прохожих. Он стрелял. Мог ни в чем не повинных людей положить…» Коля подбежал к Сене:

– Где Ленька, говори!

Сеня посмотрел мутнеющими глазами и протянул Коле правую руку. Пальцы были сложены в кукиш. Сеня дернулся и бессильно уронил голову на асфальт…

Послышались трели милицейских свистков, подбежали три милиционера с наганами в руках. Старший бросился к Коле, но, увидев удостоверение и значок УГРО, спросил:

– В чем дело, товарищ начальник? Нужна помощь?

– Оставьте одного человека для охраны, второй пусть вызовет наших, – сказал Коля, – а мы с вами – в этот дом. Возможно, тут Пантелеев.

Старший провернул барабан нагана, проверяя патроны.

– Сделаем, – коротко ответил он. Потом отдал необходимые распоряжения своим товарищам и побежал следом за Колей. На ходу они осмотрели черный ход – никого. Бегом поднялись на пятый этаж, Коля покрутил флажок звонка.

– Кто там? – заспанным голосом спросила Раиса.

– Свои, радость моя, – отозвался Коля.

– Почему не вовремя? – подозрительно осведомилась она из-за дверей.

– Дело есть… – Коля подмигнул милиционеру. – Камушки нашел речные, прозрачные, по случаю, срочно надо назад в речку кинуть, да кого попросить – не знаю, – зачастил Коля. И тут же подумал, что из-за несвоевременного Сениного визита серьги Колычевых больше не нужны и, слава богу, потому что такие серьги охотно купит любой нэпман и заплатит большие деньги, а Колычевым, которые вдвоем живут на не слишком обильный паек Нила Алексеевича, деньги эти совсем не помешают.

– Камушки, – задумчиво, но уже с заметным любопытством протянула Раиса. – Ну зайди, раз так. – Она приоткрыла дверь, милиционер надавил плечом, ворвался в коридор.

– Гады! – завопила Раиса, сверля Колю ненавидящим взглядом. – Прав он был, трижды прав!