Алексей Переяславцев - Негатор

• Название: Негатор
• Автор: Алексей Переяславцев
• Жанр: Культурология
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9922-1376-8

Герой этой книги — неправильный попаданец. Он оказывается в мире магии, не имея навыков бойца спецназа, без оружия, а равно без знаний местных реалий и языка. Магических способностей нет абсолютно. Есть кошелек, ключи, часы, а также голова, руки и опыт инженера. Надо выживать, используя только это.

Повествование построено на строгой логике. По этой причине в нем имеются элементы детектива. А еще автор старался внести в книгу толику юмора и приличную дозу самоиронии.

Герой выживает в чужом мире благодаря уму. Но без драк повествование не обойдется. Эльфов, орков, гномов и драконов в этом мире нет. Зато есть много работы головой и руками. Темного Властелина тоже не имеется. Его заменяют человеческая жадность, зависть, злоба и спесь.

---

Похоже, гросс-начальник дал ответ на этот вопрос. Он сделал еле заметный жест пальцами (даже не кистью), причем вообще, без явной направленности в мою сторону. Ничего не произошло, то есть это я не почувствовал ничего, а вот на лице моего оппонента с совершенной отчетливостью последовательно пробежала стайка эмоций. Недоумение. Понимание. Еще большее недоумение. Страх. Да, господин младший офицер, тебе еще долго учиться играть в покер. У тебя чего-то не сработало, ты не понял, почему такое случилось, потом у тебя мелькнула догадка, потом и она не подтвердилась, и вот тогда ты испугался.

А вот крестьяне мгновенно кинулись кто куда. Они явно знали, чем такое столкновение может кончиться. И это было не похоже на то, как отворачиваются, не желая быть свидетелями. Скорее это походило на уверенность, что у нас обоих есть за пазухой гранаты. И никто не желал словить осколок.

Но поединок на этом не закончился. Его правая рука нырнула за ворот плаща. Она еще двигалась, когда я сделал шаг влево — в неудобную сторону для прицеливания. Одновременно его лицо отразило уже не страх — ужас. Я понял: он успел пустить свое оружие в ход, и оно его подвело. И все-таки он его выхватил. Это была серебряная подвеска с бледно-розовым камушком посередине. Последовал вопль с его стороны, судя по всему: 'Руки вверх или я стреляю!'

Ага, сей же момент. Ситуация: на вас навели пистолет, боек щелкнул вхолостую, после чего следует команда бросить оружие под угрозой расстрела на месте с конфискацией и строгим выговором. Вы бы поверили? Вот я тоже не поверил. Просто шагнул вперед и выхватил подвеску из его лапки. Цепочка лопнула, а офицерик чуть замертво не свалился от потрясения.

Теперь проблема — а что делать с этим пленным? 'Язык' был бы ценным — кабы у меня самого был язык. Задача: кого бы выбрать в качестве учителя? Этот — человек явно образованный, он научил бы большему, чем любой из здешних крестьян, но… придется потратить немалые усилия на предотвращение его побега. Разве что напугать его так, чтобы о побеге и не думал. Как? Блефом? Подсунуть якобы магическую железку и сказать, что рванет? Если он маг — а на то похоже — то может и раскусить.

Однако почему же ни он сам, ни его магическая приспособа не сработали? Или это я таким дурным способом действую на здешнюю магию? На людей и на вещи. А что, на это похоже. Проверим.

Подзываю бывшего супротивника жестом поближе. У него в глазах читается полный разлад и жестокое поражение вкупе с внутренней контрреволюцией и пожаром на чердаке. Знаком показываю: выверни карманы. Понимает мгновенно. Это хорошо.

Каковая у меня добыча? Довольно увесистый кошелек с деньгами — до сотни серебряных и примерно тридцать медных монет. Это мне пока не нужно. Никакого оружия — ни холодного, ни горячего. Значит, он целиком полагался на магию? Возможно. Непонятные побрякушки, числом шесть. Амулеты? Возможно. Все до единого снабжены кристаллами. Вот это уже дает некоторое объяснение. Интересно, что кристаллы не обработаны. А ведь делать кабошоны в Европе научились давно — с античных времен. Что за камни? Так, один розовый кварц, почти прозрачный, один с аметистом посередине и с черными кубическими кристалликами по краям — галенит, что ли? Странно: он не особо твердый, да и видом неказистый. Это — вроде турмалин, но очень небольшой. Еще прозрачный кварц, тоже маленький. А этот совсем маленький, но по цвету похож на рубин. Сплошь в трещинках, как бы не рассыпался. Даже не хочется проверять твердость, хотя стоило бы. Еще аметист, но довольно темный, почти непрозрачный и тоже некрупный. Видывали и побольше. Все заключены в серебро. Некоторые в виде подвесок, некоторые — просто блямбы. Все с узорами — магические руны, что ль?

Еды никакой — это и понятно, в деревне он ее бы получил. Небольшая фляга, не более литра, сделанная из тыквы. На звук — не пустая. Понюхать, что внутри? Нет, это терпит.

А вот интересно: как бывший владелец реагирует на то, что я перебираю его сокровища? С полным унынием и депрессией, по пятидесяти процентов каждого ингредиента, спиртом не разбавлять. Похоже, он сожалеет не столько о том, что предметики поменяли хозяина, сколько о том, что все они безнадежно испорчены. Но тут полной уверенности, разумеется, нет.

Но все же язык — первое. Что для изучения нужно? Предметы, названия которых будет произносить мой учитель. Действия придется изображать мне. Наречия — тоже мне. Прилагательные — это показывать на примерах. И для всего этого — помещение и время. Второе, полагаю, у меня имеется. Первое… с этим сложнее. Нет в данной деревне свободных домов — скажем так, обычно их не бывает. Но вдруг есть?

А вот попробуем.

Подзываю старосту к себе. Тычу пальцем в его дом, потом в него самого. Потом приглашаю подойти к следующему дому. Проверяю, есть ли кто из владельцев. Идем дальше. Так обыскиваем все дома.

А пустой дом все же нашелся. Или, скажем так, незанятый. Уехали обитатели. Староста дважды показывает семь пальцев. То ли две недели, то ли семь недель. По-любому мне хватит.

Веду молодого человека в дом. Он переставляет ноги в полной прострации. С него можно черпать отчаяние ведрами. Ну, это мне по барабану — лишь бы учить начал.

И дело закрутилось.

Глава 4

Обучение оказалось сложнее, чем я мог представить — даже с учетом моей превосходной памяти. Для начала я представился. Давать мое настоящее имя почему-то не хотелось, и я назвался школьной кличкой Профессор. В ответ выяснил, что моего пленника зовут Сарат-ир. В первый вечер я выучил все повседневные предметы, многие из цветов (пришлось задействовать букет полевых цветов, которые собрала одна из деревенских девочек), повседневные действия, а также названия единиц времени. По крайней мере, из дней собиралась здешняя неделя, из нее — месяц, а их них — год. К моему удивлению, сдвинулась с нуля грамматика. Правда, практика тут же показала, что использование глаголов в неопределенной форме снижает недопонимание до минимума, и я решил именно так разговаривать вплоть до полного овладения здешней грамматикой. После некоторых усилий я вдолбил в учителя мысль о том, что любой мой жест надо не просто стараться понять, но тут же пытаться переводить. Надо отдать справедливость моему наставнику: он не только подбирал простые слова, но и пытался говорить медленно и с наилучшей дикцией. Впрочем, с абстрактными понятиями обстояло куда сложнее, как и с произношением.

Тактика удержания моего пленника была простой, как табуретка. В первый же вечер я его утомил до такой степени, что парень сначала заснул, сидя на лавке. Потом я его разбудил, довел до лежанки, укрыл тем, чем местные пользовались вместо одеяла, и оставил в покое. Разумеется, раздеванием-разуванием я не озаботился. Меры предотвращения побега состояли в чурбачке с крайне неровным торцом, который я прислонил к двери. Любая попытка приоткрыть дверь привела бы к падению чурбачка — остальное ясно. Еще один шумосигнализатор (серая нитка, совершенно незаметная во тьме и предназначенная для опрокидывания палочки, опирающейся на стенку) я устроил непосредственно у лежанки, где мирно дрых мой уважаемый учитель. Третья мера была основана на мне самом — я приказал себе отслеживать во сне любые подозрительные звуки. Уверенности не было, но подумалось, что в свете новых возможностей организма это может сработать.

Проснулся я первым. Минут двадцать я потратил на то, чтобы составить план. В этот план входило обзаведение книгой — хорошо бы букварь, но ожидать такого было чересчур оптимистично. Кроме того, мне очень хотелось узнать подробнее о вооружении здешних обитателей, в частности, о магии — если таковая в этом мире действует. С этой целью я планировал до тонкостей разобраться — что же такое те безделушки, что я нашел на синем. На это я отвел никак не меньше двух дней, что было абсолютно точным прогнозом. Действительно, освоение соответствующих понятий заняло ничуть не меньше двух дней. Много больше, если быть точным.

В число первоочередных задач я поставил также уяснение социальной структуры здешнего общества.

К моему приятному удивлению, оказалось, что местные знакомы с понятием 'туалет типа скворечник'. Мало того: это сооружение находилось на расстоянии более пятидесяти метров от колодца. Кто же это внушил местным такое тонкое понимание правил санитарии?

После завтрака я затратил не более пяти минут на разъяснение старосте моего желания заполучить книгу. Тот, правда, понял, что мне нужно, но, в свою очередь, дал ясно и недвусмысленно понять, что грамотных в деревне нет. Он с таким жаром и столько раз это повторял, что у меня зародилось сильнейшее подозрение, что в деревне всеобязательно имеются грамотные, но власти этого очень не одобряют. С трудом мне удалось объяснить старосте, что книга мне все равно нужна; он в ответ дал понять, что книгу можно приобрести на рынке, да и много другое, если надо. А вот термин 'писчая бумага' я перевести на местный не мог, как ни старался. Возможно, само слово 'писать' было абстракцией для местных. Или это занятие также не пользовалось любовью властей.