Ианте Бротиган - Смерть не заразна

• Название: Смерть не заразна
• Автор: Ианте Бротиган
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00911-4

Мемуарный роман дочери Ричарда Бротигана, великого рассказчика, последнего американского классика, которого признают своим учителем Харуки Мураками и Эрленд Лу.

---

— Как отец попал в больницу?

— По приговору суда. Он там был то ли тридцать, то ли шестьдесят дней.

— За что его приговорили?

— Он пришел в полицейский участок и сказал: «Арестуйте меня». Они сказали: «Тебя не за что арестовывать». Тогда он вышел, бросил камнем в окно и сказал: «Теперь есть за что». Мы ездили к нему каждую неделю.

Хотела бы я знать, что подумали тогда психиатры, глядя на эту бойкую на язык женщину, на ее мужа, с явно индейской кровью, с натруженными руками, и на моего абсолютно не похожего на них, юного, стройного, витавшего в облаках отца.

Напоследок я спросила у Мери Лу, о чем она мечтала в молодости. Она сделала вид, будто ей нечего сказать.

— У нас не было времени на мечтания. В те времена человек выбивался из сил, чтобы заработать себе к концу дня на тарелку еды. Когда я ложилась в постель, я уже до того уставала, что хотела только одного — спать. Безо всяких мечтаний.

Солнце стало садиться. Я пригласила бабушку с нами пообедать, но она решила, что ресторан — это дорого.

— Кроме того, я терпеть не могу кондиционеры. Почему бы просто не съездить за гамбургерами? — Она сняла трубку, позвонила в кафе и заказала гамбургеры и молочный коктейль на дом. — Да не тяните, упакуйте сразу, — добавила она резко.

Я подняла брови, а Мери Лу хмыкнула.

Потом она поднялась с табуретки и потянулась за кошельком.

— Нет, нет, Мери Лу. Это я угощаю, — сказала я. — В конце концов, могу я один раз угостить собственную бабушку?

Мери Лу достала кошелек:

— Вы, дети, всегда тратите деньги без разбору.

— Угощает Ианте, — сказала Каденс.

Мери Лу нахмурилась:

— А что, если на обратном пути вы в кого-нибудь врежетесь? Вам деньги понадобятся.

— Не понадобятся, у нас кредитные карточки, — успокоила я ее.

— У вас есть кредитные карточки? — переспросила Мери Лу.

— И деньги, и кредитные карточки. У нас все есть, — успокоила я ее.

— По крайней мере, у одной из нас, — сказала Каденс.

— Каденс потеряла бумажник в Лимберлосте в палаточном лагере, — пояснила я.

Мери Лу оставила в покое свой кошелек и повернулась к Каденс:

— И как же ты без прав садишься за руль?

Каденс опустила голову, изображая стыд, и ответила:

— А вот так. Я очень, очень плохая девочка.

Все трое мы рассмеялись. Оказалось, мы с Мери Лу обе смеемся громко.

— Хватит кормить меня всякими ужасами, — сказала Мери Лу, и мы снова покатились со смеху.

Потом Мери Лу выдала Каденс точную инструкцию, как добраться до кафе, и добавила:

— Будь осторожнее, смотри не потеряйся.

А потом повернулась ко мне и положила руку мне на плечо:

— Я только что тебя нашла. Я не хочу тебя снова потерять.

Каденс отправилась за гамбургерами и молочными коктейлями, а мы с Мери Лу снова сели за стол. Когда Каденс вернулась, мы переложили гамбургеры на тарелки, и Мери Лу выдала мне пачку бумажных салфеток.

— Как вы угадали, что я люблю много салфеток? — спросила я.

— Но ведь ты моя внучка, или нет?

На какое-то время воцарилась тишина. День был долгий, жаркий, и мы проголодались. Наконец тишину прервала Мери Лу:

— Вполне приличные гамбургеры, как вы считаете?

ОСТАЮТСЯ ОДНИ ДРАКОНЫ

— Я почти закончила, — сказала я своей семье за обедом.

— Что ты теперь написала? — спросила дочь.

— Книгу о твоем дедушке Ричарде.

Дочь положила в рот листик салата и задумчиво принялась жевать. Я внимательно за ней следила. Элизабет закрыла рот, потом провела вилкой в воздухе, изображая полет.

— Почему бы тебе не вставить туда драконов?

Я удивилась.

— Твой папа бы там остался, — поспешила объяснить она, — но летал бы, например, на драконах.

Элизабет любит драконов. Драконы, которых она рисует, — сказочные, волшебные звери, мудрые, ловкие и только иногда страшные; совсем как ее дед.

После обеда мы с Элизабет вернулись к своим занятиям. Она строит средневековый город. На рыцарях жестяные доспехи. А на мастеровых шапки, которые Элизабет сама догадалась сделать из лопнувших воздушных шариков, и они похожи на кожаные. Через город лентой течет река из моей бумаги для принтера.

На следующее утро мы встали пораньше и снова взялись за дело. Свою игровую комнату она устроила себе в кладовке рядом с моим кабинетом. Мы с Полем разрешаем ей там рисовать на стенах, и она рисует фон для своего городка. Синее небо, высокие холмы и деревья.

Приоткрыв дверь, я увидела, что городок вырос. На этот раз там были праздник и праздничный стол, где в тарелках лежала игрушечная еда, а посреди, украшением, стояли два блюда — с пластмассовой рыбкой и поросенком. Коровы и овцы жевали сено, тонко нарезанное из бумаги. На острове, окруженном рвом, поселились дракон и волшебник. Элизабет занималась тем, что укладывала горожан спать. Ко мне она не обернулась и сказала через плечо:

— Знаешь, как трудно всем устроить постель.

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

На свой день рождения, уже под самое утро, я получила подарок. Мне приснился отец. В этом сне у него была новая квартира — в Сан-Франциско, неподалеку от Гири-стрит. Квартира была похожа на старую, только светлее, но я не все рассмотрела: мы из нее вскоре вышли и стояли на заднем крыльце. Отец сказал, что решил развести цветник. В саду я увидела несколько темных грядок.

— Нужно больше места, — посетовал он.

Я его обняла и сказала, что у него такой двор и такой вид, что впору только завидовать. Я говорила искренне. От крыльца открывался вид на бесконечную цепь золотистых, залитых солнцем холмов. Потом мы с отцом попали в парк Золотые Ворота, где в центре, в темной тенистой роще, среди деревьев стоял дом — уменьшенная копия Музея изящных искусств. По залам с каменными полами бродили поэты, в вельветовых пиджаках на атласной подкладке, и все чего-то ждали. Потом начал читать стихи Лью Уэлч,[39] и следом за ним — отец. Я стояла среди слушателей в первых рядах, прислонившись спиной к колонне белого мрамора. Потом я ушла и добыла для отцовского сада несколько ростков салата и с ними инструкцию на листке бумаги: «Салат поливать нужно часто». Потом я вернулась в квартиру и подарила салат с инструкцией как подарок на новоселье.

Во сне я беспокоилась за отца точно так же, как когда-то на самом деле. Тревожилась, всё ли у него есть. Войдя в залитую солнцем гостиную, я решила подарить ему видеоплейер, но потом заметила, что плейер в углу стоит. Потом я вернулась во дворец с поэтами. На этот раз он оказался пустой, я была одна. Одна бродила по залам. Именно так обычно и заканчивались мои сны об отце. Я оставалась одна. Но этот сон был все же другой. У отца появился дом. Теперь я знала, где его искать. И я отправилась туда и нашла его, и мы вместе стояли в кухне. В доме было свежо от утренней прохлады. Отец стоял в белой футболке со спутанными после сна волосами. Я была в футболке и шортах. В руках мы держали чашки с растворимым кофе. Он взглянул на меня и сказал:

— Знаешь, мне было бы здорово приятно, если бы Элизабет зашла ко мне в гости. Она вполне могла бы одну ночь побыть со мной.

Меня охватила невероятная радость. Я вспомнила те счастливые дни, когда мы с отцом были вместе, и почувствовала благодарность за то, что ему захотелось разделить эту радость с Элизабет.

— Это было бы замечательно, — сказала я, и, залитые солнечным светом, наполнявшим весь дом, все пространство, мы стояли с ним рядом, пока сон не закончился.

Потом, в тот же день, как-то сразу и вдруг осознав, сколько потеряли и отец, и Элизабет, оттого что не встретились в этой жизни, я заплакала. Он ходил бы смотреть на ее баскетбол, хвастал бы, какая она умная. Но чему не суждено быть, тому не бывать. Я была рада, что наконец он нашел в мире место, где за него можно не беспокоиться. Эти пространства очень подходят его волшебному, огромному дару.

Рада я и тому, что вернулась из прошлого, которое раньше причиняло мучительную боль. Но, видимо, я пропутешествовала в нем так долго, что все острия ножей, вонзавшихся там в меня, успели затупиться. Теперь эти ножи годятся лишь мазать масло на хлеб. На завтрак для нас с дочерью. Я спокойна за свою жизнь. Спокойна за отца. И спокойны были мои слова, произнесенные утром, при тусклом свете рассвета, когда мы с отцом были вместе.

— Мать, куда подевался сын?

— Я не знаю, отец.

— Я нигде его не нашел.

— Значит, его здесь нет.

— Может быть, он вернулся домой.

Ричард Бротиган. Чтоб ветер не унес все это прочь

Примечания

1

Джек Спайсер (1925–1965) — калифорнийский поэт и экологический активист, один из самых влиятельных поэтов-постмодернистов; сравнивал поэта с радиоприемником, ловящим сигналы из невидимого мира, и шутил, будто его стихи написаны марсианами. Спайсеру (и Рону Левинсону) Бротиган посвятил свою «Рыбалку в Америке». — Здесь и далее примечания редактора.