Богуслав Шнайдер - Золотой треугольник

• Название: Золотой треугольник
• Автор: Богуслав Шнайдер
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1989
• ISBN: 5-02-016893-9

«Золотой треугольник» — книга известного чехословацкого писателя Богуслава Шнайдера, изучавшего в странах Юго-Восточной Азии проблемы распространения наркотиков. Книга написана на материале, который не только почерпнут из печатных источников, но и накоплен в результате длительного пребывания автора в ряде стран Востока, путешествий в места, где тайно выращивают мак и производят опий. Исторические сведения переплетаются здесь с живыми свидетельствами очевидца.

---

История вторая: поражение в Год тигра

Наступление на «белых дьяволов» (по-китайски это выражение означает «заморские варвары») по китайскому календарю началось в Год тигра, в месяц тигра (первый месяц года), в день тигра (28-й день месяца) и даже в час тигра. Сверх того многие императорские воины еще завернулись в тигриную шкуру. По европейскому же календарю, которым руководствовались британские офицеры, командовавшие десантными частями, было 10 марта 1842 года, между 3 и 5 часами утра.

Китайцы бросились на ирландские, шотландские и индийские части с яростью тигров, но… так казалось лишь их военачальнику. Пушки капитана Мура удерживали наступающих на безопасном расстоянии. Лейтенант Джон Аутерлонг описал в своем дневнике краткий бой, в котором не погиб ни один солдат британского войска:

«Результаты были ужасающие, поскольку улица была прямая, а неприятельские солдаты, напирающие сзади, не подозревали, какая судьба постигла их товарищей в первых рядах. Казалось, они хотят увеличить груды мертвых, которые уже загородили улицу… Потом начала стрелять наша пехота. После залпа солдаты отходили назад — перезарядить ружья, а на их место становились другие. Этот маневр все время повторялся. Неприятель попал под такой град пуль, что, когда солдаты получили приказ двигаться вперед, их ноги увязли в грудах мертвых и умирающих».

С того дня, когда португальские корабли впервые пристали у азиатских берегов, прошло почти двести лет. Центр могущества, культуры и образованности из Азии переместился в Европу. Пока древние государства Востока топтались на месте, Европа строила фабрики и железные дороги.

Корни первой «опиумной» войны 1839–1842 годов уходят еще в 1772 год, когда генерал-губернатором в Бенгалии, задолго до того присоединенной к Британской империи, стал Уоррен Гастингс.

«На какие средства содержать колониальную администрацию?» — размышлял он вместе со своими советниками. Новая колония в ту пору не давала больших возможностей для сбора податей и налогов. А опий? — вспомнил один из советников опыт Великих Моголов, сказочно богатых владык Индии до появления англичан.

Новому генерал-губернатору идея понравилась. «Опий — заявил он, — это предмет роскоши, и продавать его следует не иначе как за границу». Опий в торговле творит чудеса, он опровергает все законы спроса и предложения: с расширением продажи количество покупателей не уменьшается, а возрастает. Низкие расходы на производство опия и пагубное пристрастие к нему людей позволяют почти неограниченно преумножать доходы.

Такого рода торговля не всем пришлась по вкусу. Самые веские возражения приводили те, за счет кого богатела бенгальская колониальная администрация. Китайские власти еще в 1729 году, задолго до появления Уоррена Гастингса, запретили курение опия. В 1800 году император издал особый указ, который запрещал курение, выращивание и ввоз опия, названного в этом документе «заморской грязью». Одновременно был закрыт Гуанчжоу, единственный порт, куда официально имели право ввозить опий. Но запрет повлек за собой распыление торговли: с портовых складов, где ее можно было контролировать, она распространилась на всю береговую линию, перешла в руки пиратов и контрабандистов.

Китайцы, все еще убежденные в своем превосходстве над «белыми дьяволами», стали свидетелями того, как «заморская грязь» уничтожает миллионы подданных императора, подрывает основы национальной экономики и ослабляет могущество государства. Неприязнь к иностранцам перерастала в ненависть. В 1821 году Ост-Индская компания ввезла в Китай 270 тонн опия. В 1838 году экспорт опия достиг уже 2400 тонн. Прибыль от этого составляла седьмую часть доходов Британской Индии. Опий приносил двойную выгоду. За китайский шелк, чай и антикварные изделия теперь уже не надо было платить серебром. Наоборот. Поскольку Китай не успевал заработать на экспорте достаточно средств для все растущего ввоза одурманивающих ядов, дефицит в платежном балансе приходилось покрывать серебром. Таким образом, запасы драгоценного металла перекачивались в Индию и помогали финансировать ввоз дешевых тканей из Англии.

В оправдание этой аморальной прибыльной торговли Ост-Индская компания приводила аргумент, который и впоследствии повторялся неоднократно: мол, китайцы и малайцы не могут жить без опия. Если им не будут поставлять опий британские подданные, доходную торговлю перехватят иностранцы. Аргумент, что и говорить, достаточно лицемерный.

В 1839 году китайский правительственный комиссар Линь Цзэсюй сжег в Гуанчжоу 20 291 ящик индийского опия. Он сделал примерно то же, что бостонские колонисты, начавшие в Америке Войну за независимость с уничтожения груза чая. Однако ход первой «опиумной» войны существенно отличался от сопротивления фермеров и охотников Новой Англии.

С помощью мощного по тем временам оружия британцы разгромили дисциплинированную, но плохо вооруженную императорскую армию, во главе которой стояли малоопытные военачальники. Ее разгрому способствовал и опий. Так, например, во время одного из сражений военачальник по имени Чан, командовавший резервом, с таким увлечением курил свою трубку, что утратил интерес к событиям на поле боя. Его подчиненные тем временем никак не могли решить: наступать или отступать. Когда же враг приблизился, армия бежала без единого выстрела.

После легкой победы в «опиумной» войне англичане вынудили Китай открыть для заморской торговли пять портов. Кроме того, китайцам пришлось уступить британской короне островок Гонконг и заплатить огромную контрибуцию — 21 миллион юаней, причем треть этой суммы составляло возмещение за сожженный в Гуанчжоу опий.

Победители навязали побежденным яд, который запрещали у себя дома. В интересах экономики опий стал неотъемлемой частью политики.

История третья: последняя реформа

После поражения в «опиумных» войнах некогда цветущая империя разлагалась все больше и больше. В 1850 году вспыхнуло Тайпинское восстание, продолжавшееся четырнадцать лет. По самым скромным подсчетам, оно унесло от двадцати до тридцати миллионов человек.

В 1856 году началась вторая «опиумная» война. После нового поражения китайцам пришлось подписать договор, по которому ввозимый опий почти не облагался налогом. В беззащитную страну хлынул ничем не сдерживаемый поток наркотиков: в 1880 году Китай ввозил из Индии уже более 6500 тонн опия.

Одурманивающие яды внедрялись на каждом шагу в масштабах, дотоле истории неизвестных. Трубка с опием становилась мерилом социального успеха. Богатые родители навязывали ее детям, чтобы соседи видели: они могут себе это позволить. Распространенным способом самоубийства стал прием большой дозы опия. Десятки тысяч кули умирали с голоду из-за того, что не могли отказаться от курения опия — единственного средства забыть о своем жалком жребии: на еду им просто не оставалось денег.

Не преуспев в попытках приостановить наркоманию силой, императрица Цыси решила превратить неизбежное зло в источник доходов и удержать таким образом все дорожающее серебро в пределах страны. С 1860 года китайские крестьяне стали сеять мак в идеально подходящих для этого горных провинциях Сычуань и Юньнань. В 1875 году красный мак уже распространился на треть юньнаньской земли. В начале XX века Китай выращивал 22 тысячи тонн собственного опия. Теперь он больше не зависел от доброй воли «заморских варваров»: он мог уничтожать себя собственными силами.

В 1894–1895 годах Китай проиграл войну с Японией. Четыре года спустя Англия, Соединенные Штаты, Россия, Франция и Япония подавили «боксерское восстание». Для взятия Пекина не потребовалось даже специального экспедиционного корпуса: для этого хватило моряков с кораблей, стоявших на якоре у берегов Китая.

Отдельные императорские чиновники пытались приостановить упадок страны мерами, которые могло подсказать уже только отчаяние. Так, генерал Цзо Цзунтан велел отрезать наркоманам губы, чтобы им нечем было сосать трубку. Но и столь радикальные меры не могли остановить рост наркомании. В начале XX века в Китае потребляли наркотики 15 миллионов человек. И не менее ста миллионов, то есть треть населения, пробовали опий хоть однажды.

Под угрозой оказалось само существование китайского государства. Международная кампания против аморальной торговли наркотиками вынудила Лондон наложить запрет на экспорт индийского опия в Китай, где и своих посевов мака уже почти хватало для удовлетворения внутреннего спроса. Императорский же двор начал энергично действовать лишь на пороге подлинной катастрофы. На сей раз запрет производить опий возымел успех: в горных провинциях мак начал исчезать. Однако миллионы наркоманов жаждали наполнить свои трубки. Цены на черном рынке подскочили и продолжали расти. Так нехватка опия открыла путь морфину.