Кен Фоллетт - Гибель гигантов

• Название: Гибель гигантов
• Автор: Кен Фоллетт
• Издательство: Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-44758-7

Действие романа относится к началу XX века и охватывает события, происходящие в канун Первой мировой войны, а также военное и послевоенное время.

Главные его герои — заводские рабочие и интеллектуалы, шахтеры, политики и аристократы России, Германии, Англии и США, чьи судьбы переплелись в затейливый и непредсказуемый узор. На их глазах рушится старый мир и гибнут империи, а их жизни вмещают в себя и эпохальные события, и неисчислимые беды, и тихие радости.

---

Последовало долгое молчание.

— Вы говорите, что единственный критерий хорошего и дурного — поможет ли это революции. В таком случае вам следует взять деньги.

Снаружи, на платформе, прозвучал свисток.

Вальтер встал.

— Я должен идти. Прощайте, и удачи.

Ленин смотрел на чемодан, стоявший на полу, и не отвечал.

Вальтер вышел из купе и сошел с поезда.

Он обернулся и взглянул на окно купе, где ехал Ленин. В глубине души он ожидал, что окно может открыться, и оттуда вылетит его чемодан.

Снова послышался свисток, затем гудок. Вагоны дернулись и поползли, и поезд медленно двинулся от вокзала — увозя Ленина, других русских эмигрантов и деньги.

Вальтер вынул из нагрудного кармана платок и промокнул лоб. Несмотря на холод, пот лил с него ручьями.

V

Вальтер шел вдоль берега от вокзала к гостинице. Было темно, с Балтийского моря дул холодный ветер. Он мог торжествовать: ведь он дал взятку Ленину! Но, наоборот, чувствовал себя угнетенно. И больше, чем следовало бы, его угнетало молчание Мод. Можно было найти десяток разных причин, почему она не смогла послать ему письмо. Он не должен думать о худшем. Но ведь он сам едва не влюбился в Монику, так почему же с Мод не могло произойти нечто подобное? Он мучился мыслью, что она могла его забыть.

Он решил, что сегодня напьется.

В гостинице его ждала отпечатанная на машинке записка: «Вас просят зайти в номер 201, там Вас ждет сообщение». Он решил, что это чиновник из Министерства иностранных дел. Может, они передумали и решили не поддерживать Ленина. Если так, то они опоздали.

Он поднялся по лестнице и постучал в номер 201.

— Да! — произнес по-немецки приглушенный голос.

— Это Вальтер фон Ульрих.

— Войдите, открыто!

Он вошел и закрыл за собой дверь. В комнате горели свечи.

— У вас для меня сообщение? — спросил он, вглядываясь в полумрак. Из кресла поднялась фигура. Это была женщина, и сидела она к нему спиной, но что-то в ее очертаниях заставило его сердце сжаться. Она обернулась.

Это была Мод.

Он замер, остолбенев.

— Здравствуй, Вальтер! — сказала она и тут же бросилась в его объятия.

Его ноздрей коснулся знакомый запах ее тела. Он целовал ее волосы, гладил ее спину Говорить он не мог — боялся разрыдаться. Изо всех сил он прижал ее к себе, едва в состоянии поверить, что это действительно она, что он обнимает ее, чувствует ее тело, что сбылось то, о чем он так страстно мечтал почти три года. Она взглянула на него глазами, полными слез, и он уже не мог оторвать взгляда от ее лица. Она осталось прежней — и все же изменилась: похудела, под глазами на прежде гладкой коже появились тончайшие следы морщинок, но — у нее был все тот же внимательный, понимающий взгляд.

— «…Стал пристально смотреть в лицо мне, словно его рисуя»,[22] — сказала она по-английски.

Он улыбнулся.

— Но мы же не Гамлет с Офелией, так что не уходи, пожалуйста, в монастырь.

— Господи боже, как я по тебе скучала!

— А я — по тебе. Я надеялся, что ты напишешь, но чтобы так!.. Как тебе это удалось?

— Я сказала, что еду брать интервью у скандинавских политиков по поводу женского избирательного права. А потом на одном приеме встретилась с министром внутренних дел и перекинулась с ним парой слов.

— А сюда как ты попала?

— Пассажирские корабли еще ходят.

— Но это опасно! Наши подводные лодки топят все суда подряд!

— Я решила рискнуть. Я была в отчаянии, — сказала она и снова заплакала.

— Ну не надо! Давай сядем… — по-прежнему обнимая Мод за талию, он повел ее через комнату к дивану.

— Нет, — сказала она, когда он хотел усадить ее. — Мы слишком долго ждали, еще до войны. — Она взяла его за руку и потянула в спальню. В камине потрескивали поленья. — Давай больше не будем терять время!

VI

Григорий и Константин были в делегации от Петроградского совета, что в понедельник, 16 апреля, поздно вечером встречала на Финляндском вокзале Ленина.

Большинство встречавших никогда Ленина не видели: из последних семнадцати лет он лишь несколько месяцев был не в ссылке или эмиграции. Самому Григорию, когда Ленин уехал, было одиннадцать. Тем не менее он много слышал о нем, как тысячи людей, которые собрались на станции его встречать. «Почему их так много?» — подумал Григорий. Может, они, как и он, недовольны Временным правительством, с подозрением относятся к министрам и ожесточены войной, которая все никак не кончается?

Финляндский вокзал находился на Выборгской стороне, в районе текстильных предприятий, недалеко от казарм Первого пулеметного полка. На площади собралась толпа. Григорий не предполагал предательства, но все же велел Исааку привести пару взводов и несколько броневиков — на всякий случай, для охраны. На крыше вокзала включили прожектор, и его луч двигался по толпе ожидавших в темноте людей.

В здании вокзала тоже было полно рабочих и солдат, все с красными флагами и знаменами. Играл военный оркестр. За двадцать минут до полуночи на платформе в почетном карауле выстроились два отделения моряков. Делегация Петросовета расположилась в зале, который обычно занимал царь и его свита, но Григорий вышел на платформу, в толпу.

Было около полуночи, когда Константин подал Григорию знак, и проследив за движением его руки, Григорий увидел далекие огни приближавшегося поезда. По толпе пронесся нетерпеливый шумок. Поезд, пыхтя и выдыхая пар, вполз на вокзал, зашипел и остановился. На носу паровоза стоял номер 293.

Через какое-то время из вагона вышел коренастый человек в двубортном шерстяном пальто и фетровой шляпе с высоко загнутыми полями. Григорий подумал, что это не мог быть Ленин: ведь не станет же тот носить одежду правящего класса! К человеку шагнула молодая женщина и вручила ему цветы, которые он взял с недовольной гримасой. Это был Ленин.

Следом за ним шел Лев Каменев, которого Центральный комитет большевиков послал встречать Ленина на границе — на случай каких-нибудь затруднений, хотя на самом деле Ленина пропустили без проблем. И сейчас по жестикуляции Каменева можно было понять, что он настоятельно предлагает пройти в царский зал.

Ленин довольно грубо повернулся к нему спиной и обратился к матросам.

— Товарищи! — вскричал он. — Вас обманули! Вы совершили революцию — а плоды ее у вас украли предатели из Временного правительства!

Каменев побелел. Тактикой почти всех левых было поддерживать Временное правительство, во всяком случае до поры до времени.

Григорий же пришел в восторг. В возможность буржуазной демократии он не верил. Парламент, который царь разрешил в 1905 году, был просто уловкой, и когда беспорядки закончились и все вернулись к работе — парламент лишился власти. Временное правительство, похоже, было такой же хитростью.

И сейчас наконец кому-то хватило мужества это сказать.

Григорий и Константин пошли за Лениным и Каменевым в здание вокзала. Толпа двинулась туда же, и скоро зал был набит битком. Председатель Петроградского совета — лысеющий, с крысьей мордочкой Николай Чхеидзе, шагнул вперед. Он пожал Ленину руку и сказал:

— От имени Петроградского совета и всей революции мы приветствуем вас в России. Но…

Григорий, удивленно приподняв брови, посмотрел на Константина. Это «но» казалось совершенно неуместным в приветственной речи. Константин пожал тощими плечами.

— Но мы полагаем, что главной задачей революционной демократии является сейчас защита нашей революции от всяких на нее посягательств… — Чхеидзе замолчал, потом с нажимом сказал: — Как изнутри, так и извне.

— Это не приветствие, это предупреждение, — буркнул Константин.

— Мы полагаем, что для этой цели необходимо не разъединение, а сплочение рядов всей демократии. Мы надеемся, что вы вместе с нами будете преследовать эти цели.

Ленин ответил не сразу. Он оглядел лица присутствующих, взглянул на роскошную лепнину потолка. Потом, движением, которое выглядело демонстративно оскорбительным, повернулся к Чхеидзе спиной и обратился к толпе.

— Товарищи солдаты, матросы и рабочие! — сказал он, подчеркнуто исключая средний класс, к которому относились депутаты Думы. — Я счастлив приветствовать в вашем лице передовой отряд всемирной армии пролетариата. Не сегодня-завтра с мировым империализмом будет покончено. Совершенная вами русская революция подготовила и открыла дорогу новой эре. Да здравствует всемирная социалистическая революция!

Все закричали и захлопали. Григорий был поражен. В Петрограде революция только что произошла, и ее результаты еще вызывали сомнения. Как можно было думать о всемирной революции? Но все равно эта идея взволновала его. Ленин был прав: все народы должны восстать против своих властей, пославших столько людей умирать в этой бессмысленной мировой войне.