Кен Фоллетт - Гибель гигантов

• Название: Гибель гигантов
• Автор: Кен Фоллетт
• Издательство: Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-44758-7

Действие романа относится к началу XX века и охватывает события, происходящие в канун Первой мировой войны, а также военное и послевоенное время.

Главные его герои — заводские рабочие и интеллектуалы, шахтеры, политики и аристократы России, Германии, Англии и США, чьи судьбы переплелись в затейливый и непредсказуемый узор. На их глазах рушится старый мир и гибнут империи, а их жизни вмещают в себя и эпохальные события, и неисчислимые беды, и тихие радости.

---

— Я в этом не сомневаюсь, — ответила мать в своей привычной тошнотворно-неискренней манере. — А кто ее родители?

Роза пришла во второй половине дня, когда мать прилегла вздремнуть, а отец был еще в городе. Гас повел ее смотреть дом и сад. Она нервно спросила:

— Ты понимаешь, что у меня дома все гораздо скромнее?

— Ты привыкнешь довольно быстро, — сказал он. — И потом, мы с тобой в таком великолепии жить не будем. Но, может, купим маленький изящный домик в Вашингтоне.

Они поиграли в теннис. Бой был неравный: Гас с его длинными руками и ногами играл намного лучше, тем более что ей было трудно верно определять расстояние. Но играла она целеустремленно, бросалась за каждым мячом и выиграла несколько сетов. В белом теннисном платье, доходящем по тогдашней моде до середины лодыжек, она выглядела так хорошо, что Гасу требовались большие усилия, чтобы сосредоточиться на мяче.

С блестящими от пота лицами они пошли в дом пить чай.

— Постарайся проявить максимум терпения и благожелательности, — сказал Гас перед гостиной. — Мама бывает ужасно высокомерной.

Но мать вела себя прекрасно. Она поцеловала Розу в обе щеки и сказала:

— Как отлично вы оба выглядите после игры на свежем воздухе! Прямо пышете здоровьем! Мисс Хеллмэн, я очень рада встрече с вами, и надеюсь, мы подружимся.

— Вы очень добры, — сказала Роза. — Дружить с вами — большая честь.

Мать осталась довольна комплиментом. В высшем свете Буффало ее считали достойной дамой, и для молодых девушек было вполне уместно выказывать ей почтение. Роза почувствовала это мгновенно. Умная девочка, подумал Гас. И великодушная, учитывая, что в душе она ненавидит подобные правила.

— Я знаю Фрица Хеллмэна, вашего брата, — сказала мать. Фриц играл на скрипке в Буффальском симфоническом оркестре. Мать была в составе правления. — У него большой талант.

— Благодарю вас. Мы очень им гордимся.

Мать вела светскую беседу, Роза позволяла ей направлять разговор. Гас не мог не вспомнить, как уже приводил сюда девушку, на которой хотел жениться: Ольгу Вялову. Мать вела себя совсем иначе: она была вежлива и радушна, но Гас знал, что это шло не от души. Сегодня же она казалась искренней.

Накануне он спрашивал мать о семье Вяловых. Льва Пешкова послали в Сибирь военным переводчиком. Ольга редко выходила в свет, и, казалось, всю себя отдавала воспитанию дочки. Джозеф пытался воздействовать на отца Гаса, сенатора, с тем, чтобы послать белым более существенную военную помощь.

— Кажется, он думает, что большевики нанесут урон семейному делу Вяловых в Петрограде, — сказала тогда мама.

— Это лучшее, что я только слышал о большевиках, — ответил ей Гас.

После чая они разошлись переодеться. Гас чувствовал волнение при мысли, что в соседней комнате Роза принимает душ. Он никогда еще не видел ее обнаженной. В Париже они целовались в ее гостиничном номере, но до секса у них не дошло. «Не хочу казаться несовременной, — виновато говорила она, — но мне кажется, лучше с этим подождать». На деле она была не такой уж анархисткой.

К обеду ждали ее родителей. Гас надел короткий смокинг и спустился вниз. Он смешал отцу коктейль, но сам пить не стал: чувствовал, что голова может понадобиться.

Спустилась Роза. Она была в черном платье и выглядела изумительно. Ее родители появились ровно в шесть. Норман Хеллмэн был во фраке и белом галстуке, что не совсем подходило для семейного обеда, но, может быть, у него не было смокинга. Это был эльфообразный человечек с обаятельной улыбкой, и Гас сразу понял, что Роза похожа на него. Два мартини он выпил довольно быстро — из чего можно было сделать вывод, что он чувствовал себя неловко, — но в дальнейшем от алкоголя отказывался. Мать Розы Хильда была грациозной красавицей с красивыми тонкими руками. Трудно было представить ее горничной. Отцу Гаса она сразу понравилась.

Когда они сели за стол, доктор Хеллмэн спросил:

— Гас, как вы планируете дальше строить свою карьеру?

Как отец девушки, которую Гас любил, имел право задать этот вопрос, вот только Гас не очень представлял, что ответить.

— Буду работать у президента, пока я ему нужен, — ответил он.

— Сейчас работа ему предстоит непростая.

— Да, вы правы. В сенате идут споры по поводу ратификации Версальского договора, — сказал Гас, стараясь не очень показывать, как его это расстраивает. — После всего, что сделал Вильсон, чтобы заставить европейцев учредить Лигу наций, я поверить не могу, что американцы воротят нос от самой идеи.

— Сенатор Лодж — известный спорщик.

Гас подумал, что сенатор Лодж — просто эгоистичный сукин сын.

— Президент решил не брать Лоджа с собой в Париж, вот он и мстит.

Отец Гаса, который не только был сам сенатором, но и состоял в давней дружбе с Вильсоном, сказал:

— Вудро включил Лигу наций в мирный договор, думая, что уж договор мы никак не сможем отвергнуть, а значит, придется принять и Лигу… — Он пожал плечами. — А Лодж послал его к чертям.

— Отдавая Лоджу справедливость, — сказал доктор Хеллмэн, — думаю, американцы правы, выражая озабоченность по поводу параграфа десять. Если мы присоединимся к Лиге, которая гарантирует своим членам защиту от агрессии, мы свяжем себя обязательством посылать свою армию в неизвестно какие войны в будущем.

— Если Лига будет сильном, — быстро ответил Гас, — никто не посмеет бросать ей вызов.

— Я в этом не так уверен.

Гасу не хотелось спорить с отцом Розы, но вопрос Лиги наций его по-настоящему волновал.

— Я не говорю, что новая война никогда не начнется, — сказал он примирительно. — Но я считаю, что войны должны происходить реже и быть короче, а агрессор должен в итоге получить по заслугам.

— Вы, возможно, правы. Но многие избиратели говорят: «К черту остальной мир! Меня интересует только Америка. Нам что, грозит опасность, или мы стали всемирной полицией?» И это резонный вопрос.

Гас постарался не показать, что рассердился. Лига — величайшая надежда на мир, какая только была у человечества, но существовала опасность, что Лига умрет, так и не начав свое существование, именно из-за подобных отговорок.

— Совет Лиги должен принимать совместные решения, так что Соединенные Штаты никогда не окажутся перед необходимостью участвовать в войне против своей воли.

— Однако если Лига не будет готова к тому, чтобы сражаться, в ней вообще нет смысла.

Таковы все противники Лиги: сначала они опасаются, что Лига будет воевать, а потом — что не будет воевать.

— Это такие мелочи, — сказал Гас, — по сравнению с гибелью миллионов!

Доктор Хеллмэн пожал плечами: он был слишком вежлив, чтобы настаивать на своей точке зрения в споре с человеком, который принимает этот вопрос так близко к сердцу.

— Как бы то ни было, — сказал он, — мне кажется, для договора с другим государством требуется, чтобы за было две трети голосов.

— На данный момент у нас нет и половины, — с отчаянием ответил Гас.

Роза, делавшая об этом репортаж, сказала:

— Я насчитала сорок голосов за, — учитывая ваш, сенатор Дьюар. У сорока трех есть оговорки, восемь — безоговорочно против, пять колеблются.

— Так что же будет делать президент? — спросил Гаса отец Розы.

— Он собирается через головы политиков обратиться к народу. Он планирует тур в десять тысяч миль, через всю страну. Он произнесет за четыре недели больше пятидесяти речей.

— Изматывающая программа. Ведь ему шестьдесят два, и у него высокое давление.

Гас заметил озорство в глазах у доктора Хеллмэна. Все, что доктор говорил, было проверкой. Очевидно, он хотел испытать характер претендента на сердце дочери.

— Но в конце концов, — ответил Гас, — в результате его объяснений народ поймет, что миру необходима Лига наций, чтобы никогда не началась новая война, подобная только что закончившейся.

— Очень надеюсь, что вы правы.

— Если политические сложности приходится объяснять простым людям, в этом Вильсону нет равных.

Подали десерт и шампанское.

— Прежде чем мы перейдем к десерту, я хотел бы сказать несколько слов, — сообщил Гас. Его родители взглянули на него с удивлением: он никогда не произносил речей.

— Доктор Хеллмэн, миссис Хеллмэн, вы знаете, что я люблю вашу дочь. Это самая чудесная девушка на свете. Это старомодно, но все же я хотел бы просить вашего разрешения… — Он вынул из кармана маленькую коробочку из красной кожи. — …Просить вашего разрешения подарить ей это обручальное кольцо.

Гас открыл коробочку. В нем лежало золотое кольцо с бриллиантом в один карат. Неброский, но чисто-белый, самого подходящего цвета, в круглой бриллиантовой огранке, он был сказочно прекрасен.

Роза ахнула.

Доктор Хеллмэн переглянулся с женой, и они улыбнулись.