Михаил Соловьев - Апокалипсис on line

• Название: Апокалипсис on line
• Автор: Михаил Соловьев
• Жанр: Киберпанк

---

Без красочной курточки она выглядела совсем как подросток, вот только взгляд

казался жестковатым.

Происходящее насторожило еще больше, когда я, приглядевшись к ее рукам, увидел

мозоли на суставах указательного и среднего пальцев обеих рук.

Оказалось, что Карина родом из Хабаровска и сейчас «автостопит» на Уральский рок-фестиваль

в город Пермь.

Первые подозрения не затихали. Они просто уползли в дальний угол и расположились

там как хищник, рассматривающий из кустов незнакомую дичь.

Карину несло. Живости ее ума и проницательности можно было завидовать. С юмором

тоже порядок.

Стал пробивать ее на знание Дальневосточных территорий, но с первых минут

убедился — девчонка не врет. Она знала город, и вообще весь Хабаровский край.

Немного успокоился и позволил себе заняться едой, тем более приготовлено

оказалось по-домашнему.

Саня тем временем затронул тему взаимоотношений мужчин и женщин. Собеседница с

удовольствием ее подхватила и с первых секунд задала игривый тон…

— Если бы я знала, что от этого рождаются дети, — произнесла она в конце одного

из своих спичей и сыграла наивность настолько картинно, что засмеялись даже

сидящие за соседним столиком парни в милицейской форме.

Следом она занялась мной. Заканчивая очередную историю про свое участие в

соревновании легкоатлетов, она встала за столом и требовала у меня, сидящего

рядом:

— Смотри, какая фигура? Давай трогай!

Я признаться немного ошалел и разозлился. Девчонка запросто выбила меня из колеи

неуемным темпераментом и выкрутасами. Подчинился машинально. Положил руки ей на

талию, чуть повернул к себе спиной и двинулся наверх, по-массажистки шевеля

большими пальцами.

— Смелей! — капризно требовала она.

Я разозлился, но лапать принародно за грудь не решился и опустил руки на бедра…

Сильно хотелось запустить ладонь в самое сокровенное место, но не решился.

— Пэрэсаживайся к нам, — заблажила пара кавказских дальнобойщиков, сидящих через

столик от нас, — Нам с тобою по пути сту процент!

— В следующий раз, мальчики, — плюхнулась на стул Карина и озабоченно

проговорила, — Опять меня унесло…

— Да уж, — только и смог выговорить Рубан, с открытым ртом иллюстрируя Ильфо-Петровское:

«Горбун со свисающим изо рта куском колбасы напоминал вурдалака».

— Ну что ребята, возьмете меня с собой в сторону Красноярска? — вдруг жалобно

проговорила она, — Мне с моими манерами сопровождающие ой как нужны. Я же

дралась, наверное, раз пять или шесть с такими ухарями, — и она кивнула в

сторону косящихся на нее вороньим глазом кавказцев.

— Получалось? — интересовался деловитым тоном я, закидывая в рот жаренную

картошку и понемногу приходя в себя.

Карина вместо ответа глубокомысленно покрутила в воздухе вилкой.

— Рукопашница?

— Муа тай, — односложно ответила она, — Серебро на России в прошлом году.

— Круто, — чуть не подавился я и подумал, что правильно руки распускать не стал

и строго спросил, — На фиг тогда провоцируешь? Пусть даже меня? Кегли для

тренировок ищешь?

— Не сердись, — вдруг положила она голову на мое плечо, — Ты должен все-таки

поухаживать за девушкой перед отношениями, ну хоть немного.

От такого «заезда» Рубан снова онемел, да признаться и я потерял дар речи.

— Ну, так, берете меня с собой? — ворковало существо на плече, — Или мне опять

боксоваться придется с какими-нибудь козлами?

— Да поехали, — махнул неожиданно Саня и лишь потом поинтересовался, — Ты Миха,

как?

Что можно сказать, в конце концов, и я живой человек.

Подозрительно покосившись на голову, придавившую плечо, я снова поймал эмоцию,

мол, в нашем случае лучше пользоваться днем сегодняшним…

Так нас и стало трое…

Выйдя в туалет, я закинул «Малыша» в чехол, отключил сеть и поинтересовался его

мнением. Телефона у девчонки с собой не оказалось — скорее всего отключен. Так

что выяснить что-либо не просто затруднительно — невозможно.

«Что же, — успокоился я, — Как есть, так и есть… Там посмотрим…»

Рубан сел за руль, а я устроился рядом. Карина пару раз требовала, чтобы я

пересел назад, мотивируя, что ей в одиночестве страшно.

Потом обещала показать что-то интересное.

Ничего не добившись, обозвала меня занудой, разулась и через несколько минут

крепко спала.

— Странная телка, — через некоторое время произнес Саня под шепот магнитофона.

— Чем? — деланно равнодушно интересовался я, хотя сомнения глодали и меня.

— Да на тебя запала, — гудел мачо.

— А, это у нее возрастное. А потом я же, в отличие от тебя, красавчик, —

улыбнулся я Рубану в свои двадцать шесть зубов. — Ну а если честно, то не

показалось тебе, что она просто технично забралась на борт? Причем именно к нам.

— Нет, — секунду подумал Саня, — Хотя есть в этом что-то … да и эти молчат, —

мотнул он головой, в сторону своего телефона лежащего на торпеде машины.

«Сейчас глянем, что ты за птица», — показал я Сане, чтобы он замолчал.

Прилег и потянулся к рюкзаку, который устроился за передним сиденьем

Рубан понимающе добавил музыку и сосредоточился на дороге.

Аккуратными движениями и не хуже иного врача «пальпировал» я содержимое внешних

карманов.

«Фонарик, — оценивал я «увиденное» пальцами, — Нитки… Батарейки…»

Неожиданно я наткнулся на что-то, отличающееся от привычного комплекта

автотуриста. Несколько маленьких квадратных коробочек. На ощупь не жесткие. При

надавливании внутри скользили жесткие цилиндрики…

«Неужто патроны? — задумался я, — Крутая девка».

Додумать я не успел, и маленькая рука Карины жестко перехватила мою кисть. При

этом она надавила какую-то точку на запястье, и я завис, парализованный болью…

— Интересуетесь? — шепотом выдохнула девушка, — Я же звала к себе… Решился,

красавчик? — договорила она ехидно.

Жалкая попытка вырваться ни к чему не привела. Второй рукой девушка прихватила

меня за локоть и потянула к себе.

Тяжело оказаться парализованным. Боль была такая, что я чувствовал лишь струйку

слюны, текущую из открытого в страдальческой гримасе рта.

— Миха, менты, — Саня явно не слышал нашей возни за шумом магнитофона, свято

полагая, что я еще путешествую по рюкзаку.

— Слушай сюда, — шепнула девчонка, — Разъяснения потом. Сейчас иди и аккуратней

с ними. Из машины не выходите. Документы подайте через стекло. Заметите что

подозрительное, сразу «на гашетку» и ходу… Я тебя отпускаю. Хотела немного

поучить, да ладно. Я же тебя люблю почти. Вон ты какой сладкий, пупсик.

Хватка ослабла.

Карина, не давая подняться, жесткими движениями за долю секунды пробежалась по

руке. К удивлению, боль съежилась, скомкалась и как-то разом исчезла.

Рубан остановился, проехав чуть дальше милиционеров.

Ошарашенный, я выпрямился на сиденье и увидел две фигуры с автоматами,

приближающиеся к «Крузаку». Не объясняя причин, защелкнул двери на центральный

замок и распорядился:

— Пускай представятся. Из машины не выходим ни под каким предлогом. Если что не

так — валим.

— Чем валим, — шептал Саня, — Оружия-то нет.

— Срываемся, — уточнил я.

Рубан лишь молча кивнул.

Фигуры в милицейской форме с бронежилетами поверх были совсем рядом.

Я достал из борсетки документы, наблюдая за гаишниками через зеркало. Один из

них остановился за машиной и перекинул автомат с плеча на грудь.

В салоне мелькнула тень. Мне показалось, что Карина перебралась с заднего

сиденья в пространство багажника, но уточнить я не успел, поскольку второй

блюститель уже подошел к водительской дверце.

Рубан сидел, включив вторую скорость, и в приоткрытое окно изображал радушие.

— Вас двое? — задал странный вопрос инспектор.

— Документы хотите проверить, коллега? — начал я в своем привычном жанре, —

Пенсионеров МВД ловите?

Я всегда уважал дорожных инспекторов.

Нелюбимые большинством людей работники ДПС — очень грамотные ребята. Им в

техническом плане «палец в рот не клади», да и психологи они знатные — «стригут

ушами» на трассе любую мелочь. Корректны и вежливы — по крайней мере в самом

начале…

Сегодняшние оказались другими. Явно ничего не понимая из сказанного, фигура в

форме сделала полшага назад, взяла автомат на изготовку и скомандовала:

— Ну-ка, руки наверх, да так чтоб я видел…

Мы онемели, но, тем не менее, послушались. Я заметил, как Рубан, внутренне