Артур Дойл - Английский детектив. Лучшее

• Название: Английский детектив. Лучшее
• Автор: Артур Дойл
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга »
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9910-1944-6, 978-966-14-3431-7, 978-0-7394-0777-6

От классической новеллы с головоломкой, которую читатель решает вместе с ее героями, до криминального триллера, полного неожиданных поворотов сюжета, — в сборник вошли только лучшие английские детективы. Кто-то из 32 выдающихся авторов Туманного Альбиона, как Агата Кристи или Артур Конан Дойл, в представлении не нуждается, кто-то станет настоящим открытием.

---

Телефонистка (снова незнакомый голос) сильно удивилась, но отвечала очень доброжелательно, только теперь Сэмми чувствовал, что доброжелательность эта была насквозь фальшивой. Если даже ее ответ был правдивым, это означало, что она была настоящей дурой. Она даже не помнила, что за последние десять минут направляла в его номер какие-либо звонки. Сэмми не решился дать ей указание не соединять его вообще ни с кем, потому что ему могла снова позвонить Зара. Или Клода. (Где была Клода сейчас, когда он нуждался в защите от этой чокнутой феминистки?) Он был слишком подавлен, чтобы полностью отрезать себя от внешнего мира. Что посоветовала бы Зара?

Решение, возникнув, показалось очень простым. Сэмми позвонил управляющему гостиницей и пожаловался на дежурную телефонистку. Управляющий, как и телефонистка, сильно удивился, но остался вежлив:

— Угрозы, мистер Люк? Уверяю вас, в «Барраклоу» вы находитесь в полнейшей безопасности. Естественно, у нас есть охрана, и мы всегда… Конечно, если вы хотите, чтобы я поднялся к вам и мы обсудили этот вопрос, я буду счастлив…

Явившийся управляющий оказался очень приятным человеком. Он упомянул не только выступления Сэмми на телевидении, но даже обмолвился, что прочитал его книгу. Она ему понравилась настолько, что он даже купил экземпляр для своей восьмидесятитрехлетней матери, которая видела Сэмми в шоу «Сегодня», и та тоже была в восторге от «Плачущих женщин». Впрочем, умелая любезность повергла Сэмми в еще большее уныние, поскольку он так и не понял, поверил ли тот его рассказу или же принял его за очередную жертву славы. Что, если все гости «Барраклоу» ведут себя так же и только и делают, что жалуются на вымышленные угрозы? Сэмми был настолько измучен, что и это предположение не смог обдумать.

В полночь он снова включил телевизор и стал смотреть на себя в голубом пиджаке, хохочущего и купающегося в собственном остроумии, отрицающего в десятый раз, что имеет садистские наклонности и что «Плачущие женщины» основаны на личном опыте.

Когда вскоре после окончания передачи тишину номера разорвал резкий телефонный звонок, Сэмми решил, что это может быть только его неведомая преследовательница. Однако вид себя прежнего, такого, каким он стал в Нью-Йорке (обходительным, уверенным), вернул ему какие-то осколки мужества. Поднимая трубку, Сэмми заметил, что уже не дрожит.

Это была Клода. Она только что вернулась в Нью-Йорк и получила от секретарши послание Джоани. Клода внимательно выслушала все, что рассказал Сэмми, и ответила без свойственной ей самоуверенности в голосе.

— Не нравится мне это, — произнесла она после необычно долгой для нее паузы. — Со времен Энди Уорхола никто не знает, на что способны эти шутники. Может, завтра сделать сообщение для прессы? Заодно тиражи поднимем… Хотя, может быть, и не стоит. Я подумаю об этом. Утром позвоню Джоани. — К огромному облегчению Сэмми, Клода взяла дело в свои руки.

Клода снова помолчала, а когда заговорила снова, голос ее звучал мягко, почти по-матерински. Как ни странно, она напомнила ему Зару.

— Слушай, малыш Сэмми, оставайся у себя, и я скоро приеду. Мы же не хотим потерять известного автора, правда?

Сэмми снова вышел на балкончик и посмотрел на уличные огни, горевшие далеко-далеко внизу. Он недолго в них всматривался, отчасти из-за того, что страдал от головокружения (хотя в Нью-Йорке с этим у него стало намного лучше), отчасти из-за мысли о том, что там, внизу, может находиться его враг. Огни уже не казались Сэмми приветливыми. Глядя вниз, он представил себе Клоду, эту сильную женщину, заменившую ему Зару, как она спешит ему на помощь.

Когда Клода довольно неожиданно вошла в номер (возможно, она не хотела тревожить его звонком из вестибюля?), она действительно выглядела очень сильной. И красивой. Она была в черных дизайнерских джинсах и черной шелковой блузке, сквозь которую виднелись очертания плоской мускулистой груди с четко очерченными сосками. Ее грудь напоминала грудь молодого греческого атлета.

— Малыш Сэмми, — произнесла она нежным голосом. — Кто мог напугать тебя?

Дверь на балкон была все еще открыта. Клода заставила Сэмми налить виски себе и ей (железные нотки, послышавшиеся в этом указании, напомнили Сэмми о прежней Клоде). Потом не терпящим возражений голосом она велела ему выпить две загадочные таблетки, по форме похожие на бомбы, пообещав, что после них он будет спать, как младенец, и никакие «нехорошие» звонки его больше не побеспокоят.

Поскольку Клода, похоже, намеревалась оставаться рядом с ним и очень близко ее длинная рука нежно и нерушимо лежала у него на плечах, — Сэмми даже слегка обрадовался, когда она приказала вынести бокалы с виски на балкон, где обстановка была не такой интимной.

Сэмми с бокалами подошел к перилам и посмотрел вниз. Он чувствовал себя немного лучше. Какая-то доля прежнего благожелательного отношения к Нью-Йорку вернулась к нему, когда виски и таблетки начали оказывать воздействие. Сэмми уже не казалось, что его враг находился внизу, на улице, у входа в гостиницу.

В некотором смысле Сэмми, конечно, был прав, ибо враг его находился не внизу на улице, а молча стоял у него за спиной, на балконе, и выступающие из манжет элегантной черной шелковой блузки руки, большие, умелые и сильные, были затянуты в черные перчатки.

— Желаю приятно умереть, Сэмми Люк.

Даже знакомая фраза не успела обдать холодом его сердце, когда Сэмми понял, что летит вниз, вниз, на темную ленту нью-йоркской улицы, до которой было двадцать три этажа. Два бокала с виски выпали из его рук, и крошечные ледяные осколки стекла разлетелись далеко во все стороны от того места, куда упало маленькое бесформенное тело. То, что было в бокалах, исчезло, и на всей Мэдисон-авеню ни один человек не заметил, чтобы на лицо ему упали капли виски.

Мягкое сердце Джоани не выдержало, и она расплакалась, когда полицейские показали ей предсмертную записку Сэмми с его подписью, которую она столько раз видела на его книгах. Сам текст был напечатан на старенькой портативной печатной машинке, которую Сэмми привез с собой в Нью-Йорк. Джоани пришлось подтвердить, что Сэмми находился в подавленном настроении, когда она в последний раз видела его в гостинице. Об этом свидетельствовало и количество виски, которое Сэмми выпил перед смертью (даже падая, он держал в руках два бокала, сказали полицейские), не говоря уже о таблетках.

Официант своим рассказом дополнил общую картину.

— По-моему, парень был совсем не в себе, когда я принес ему в номер ужин, — сказал он и прибавил: — И еще ему было очень одиноко. Поговорить хотелось. Ну, вы знаете, какие они, эти самоубийцы. Он хотел меня задержать и сказать что-то. Я бы задержался, да занят был. — Весь вид официанта говорил о том, что ему было искренне жаль, что все так закончилось.

Управляющему гостиницей тоже было жаль, и это было с его стороны весьма достойно, если принять во внимание тот факт, что газеты, сообщая о смерти Сэмми, не забыли упомянуть, что он упал с балкона «Барраклоу».

Одна из телефонисток, веселая знакомая Сэмми, расстроилась еще больше:

— Боже, поверить не могу! Да я ведь только что его по телевизору видела!

Вторая телефонистка была сдержаннее и сообщила только, что Сэмми за весь вечер так и не смог определиться, хочет он, чтобы ему звонили, или нет.

В Англии Зара Люк рассказала о том, как прошел последний день Сэмми, и о его подозрениях, впрочем, ничем не подтвержденных, насчет того, что его якобы кто-то преследует. Кроме того, она не стала скрывать, что Сэмми давно страдал нервными срывами и особенно боялся путешествовать в одиночку. Надо отметить, что это признание не особенно удивило их друзей.

— Никогда не прошу себя за то, что отпустила его одного, — надломленным голосом закончила Зара.

Клода Нансен из «Порлок паблишерс» выступила с прочувствованным заявлением насчет трагедии.

Она же встретила вдову писателя в аэропорту, когда Зара через неделю прилетела в Америку выполнить горькие обязанности, вызванные смертью Сэмми.

В аэропорту Клода и Зара обнялись, как и подобает в такую минуту, молча, со слезами. Лишь позже, когда они остались наедине в квартире Клоды (ибо останавливаться в «Барраклоу» Заре, разумеется, было нельзя), начались более нежные ласки, имевшие более глубокий смысл. Начались, но не закончились: у них не было причин торопить события.

— В конце концов, в нашем распоряжении все время, которое есть в мире, — прошептала вдова Сэмми издателю Сэмми.

— И все деньги, — так же тихо ответила ей Клода и подумала, что нужно будет не забыть сказать Заре, что в воскресенье «Плачущие женщины» займут первую строчку в списке бестселлеров.

ПАТРИЦИЯ МОЙЕС Честный шантажист

Патриция Мойес (1923–2000) родилась в Дублине, но последние годы жизни провела на Британских Виргинских островах. Ее называли последним писателем Золотого века, потому что ее произведения выдержаны в традициях Агаты Кристи, Дороти Ли Сэйерс и других великих сочинителей детективов, которые издавались в период между двумя мировыми войнами. В своих книгах достоинства крепкого сюжета она подчеркивала выразительными образами персонажей. Из-под ее пера вышли почти двадцать романов, и все они посвящены приключениям супружеской пары — Генри и Эмми Тиббетт. В поздних книгах Мойес Генри становится главным суперинтендентом Скотланд-Ярда, а Эмми не только помогает ему в расследованиях, но иногда и берет дело в свои руки. Ее романы отличаются безукоризненно выстроенным сюжетом, среди них «На повестке дня смерть» (1962), «Сезон снегов и грехов» (1971) и «Смерть. Слово из шести букв» (1983).