Артур Дойл - Английский детектив. Лучшее

• Название: Английский детектив. Лучшее
• Автор: Артур Дойл
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга »
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9910-1944-6, 978-966-14-3431-7, 978-0-7394-0777-6

От классической новеллы с головоломкой, которую читатель решает вместе с ее героями, до криминального триллера, полного неожиданных поворотов сюжета, — в сборник вошли только лучшие английские детективы. Кто-то из 32 выдающихся авторов Туманного Альбиона, как Агата Кристи или Артур Конан Дойл, в представлении не нуждается, кто-то станет настоящим открытием.

---

— Доброе утро, — сказал Питер, приподнимая потрепанную шляпу. — Мистер О’Халлоран дома? — Звук «р» он произнес твердо, раскатисто. — Я имею в виду младшего мистера О’Халлорана.

— Он дома, — ответила горничная, подозрительно осматривая раннего гостя. — Но еще не встал.

— Не встал? — повторил Питер. — Я понимаю, в такое раннее время не принято наносить визиты, но мне нужно срочно с ним увидеться. Дело в том, что я… Там, где я живу, произошла одна неприятность. Вы не могли бы все же попросить его спуститься? Прошу вас. Я всю дорогу к вам пешком шел, — добавил он жалобно, и это была истинная правда.

— В самом деле, сэр? — произнесла горничная и сочувственно добавила: — Вы и правда выглядите очень уставшим.

— Ерунда, — сказал Питер. — Я просто не обедал. Но, если я увижусь с мистером О’Халлораном, все будет хорошо.

— Может, вы войдете в дом, сэр, — сказала горничная. — А я пока схожу, попробую его разбудить. — Она провела усталого странника в прихожую и усадила его на стул. — Как мне вас представить, сэр?

— Петровинский, — без колебаний ответил его светлость.

Как он и ожидал, ни необычное имя, ни необычный наряд необычно раннего гостя не вызвали удивления. Горничная оставила его в небольшой чистой прихожей и, поднимаясь по лестнице, даже не обернулась.

Оставшись один, Питер осмотрелся и заметил, что в прихожей почти не было мебели и освещалась она единственной люстрой, висевшей почти над самой входной дверью. Почтовый ящик был обычный, проволочный, его нижняя часть была аккуратно выложена коричневой оберточной бумагой. Откуда-то из глубины дома донесся запах жарящегося мяса.

Через какое-то время раздались быстрые шаги на лестнице, и показался молодой человек в халате. Спускаясь, он говорил:

— Это ты, Стефан? Мне горничная назвала тебя мистером Виски. Что, опять Марфа от тебя ушла, или… Что за черт! Кто вы такой?

— Уимзи, — спокойным голосом произнес тот. — Не Виски, а Уимзи, друг давешнего полицейского. Я просто заглянул похвалить ваше искусство создавать оптические иллюзии, которое, я полагал, умерло вместе с изобретательным Ван Хогстратеном или, по крайней мере, с Грейсом и Ламбеле.

Молодой человек вздохнул. У него было приятное лицо, веселые глаза и заостренные, как у фавна, уши. С сожалением усмехнувшись, он сказал:

— Надо полагать, мое прекрасное убийство раскрыто. Что ж, как видно, оно было слишком хорошим. Но эти полицейские!.. Я всей душой надеюсь, что они устроили беспокойную ночку в четырнадцатом доме. Позволите ли узнать, каким образом вы оказались втянуты в это дело?

— Дело в том, — сказал Питер, — что я тот человек, к которому тянутся расстроенные констебли. Почему — сам не знаю. И когда я представил себе крупную фигуру в синей форме, которую столь убедительно увлек за собой некий бродяга, чтобы заставить посмотреть в отверстие в двери, я тут же перенесся мыслями в Национальную галерею. Сколько раз я заглядывал в смотровое отверстие выставленной там маленькой черной коробки и наслаждался интерьером голландского дома, составленным из нескольких перспектив, нарисованных на четырех плоских сторонках коробки.[39] Как разумно было с вашей стороны во время встречи с полицейским сохранять красноречивое молчание. Ваш ирландский акцент выдал бы вас. Слугам вашим, я полагаю, было приказано не появляться внизу.

— Скажите, — О’Халлоран присел на краешек стола, — вы что, знаете на память, чем занимается каждый житель этого района Лондона?

— Нет, — ответил Питер. — Констебль, подобно доброму доктору Ватсону, умеет наблюдать, но не умеет делать выводы из своих наблюдений. Вас выдал запах скипидара. Думаю, во время его первого визита устройство еще находилось где-то недалеко.

— Оно было сложено и спрятано под лестницу, — ответил художник. — Потом я отнес его в студию. Отец еле успел убрать его с дороги и снять с окна над дверью номер «13», когда прибыло полицейское подкрепление. Он даже не успел вернуть на место этот стол, на котором я сижу. Если бы дом решили обыскать, его сразу бы увидели в столовой. Отец — удивительный человек. Даже меня поразило то, с каким хладнокровием он держал оборону, пока я бегал, как заяц, вокруг домов. Ведь он мог очень просто отделаться от полиции, но отец, как настоящий ирландец, любит дразнить власти.

— Я бы хотел встретиться с вашим отцом. Единственное, что мне еще не полностью понятно, это для чего вам понадобилась вся эта хитроумная затея. Вы случайно не провернули небольшое ограбленьице за углом, пока констебль был занят?

— Об этом я не подумал, — с сожалением в голосе произнес молодой человек. — Нет, полицейский не был специально выбранной жертвой. Он случайно оказался рядом во время генеральной репетиции, и я просто не смог удержаться от этой шутки. Дело в том, что мой дядя — сэр Люций Престон из Королевской академии художеств.

— Вот оно что, — произнес Питер. — Дело начинает проясняться.

— Я не поклонник реализма, — продолжил мистер О’Халлоран, — и все мои картины не реалистичны. Дядя несколько раз заявлял мне, что я так рисую из-за того, что просто не умею рисовать. В общем, идея была такая: я должен был пригласить его завтра на обед и рассказать ему о загадочном доме номер тринадцать, который якобы появляется время от времени на этой улице и из которого доносятся странные звуки. Задержав его до полуночи, я должен был вызваться проводить его до конца улицы. И когда мы вышли бы из дома, на улице должны были раздаться крики. Тогда я повел бы его назад…

— Дальше все ясно, — сказал Питер. — Придя в себя после потрясения, он признал бы, что ваше произведение — вершина академического реализма.

— Я надеюсь, — промолвил мистер О’Халлоран, — что мне все же удастся провести это представление так, как задумывалось. — Он посмотрел на Питера, и тот ответил:

— Я тоже на это искренне надеюсь. Еще я надеюсь на то, что у вашего дяди крепкое сердце. Но могу ли я тем временем позвать и успокоить моего несчастного полицейского? Его подозревают в том, что он находился на дежурстве в пьяном виде. Это может стоить ему продвижения по службе.

— Боже мой! — воскликнул молодой художник. — Это не должно случиться. Конечно, зовите его.

Самым сложным оказалось заставить констебля Берта узнать при дневном свете то, что он видел ночью через щель в двери. Когда ему показали набор холстов с нарисованными, причудливо деформированными и укороченными предметами и фигурами, он ничего не понял. Только после того, как конструкцию собрали и осветили надлежащим образом в занавешенной студии, он в конце концов согласился, что видел именно эту картинку.

— Чудеса, да и только, — сказал он. — Прямо как на представлении Маскелина и Деванта.[40] Хотел бы я, чтобы это сержант увидел.

— Заманите его как-нибудь сюда завтра вечером, — предложил О’Халлоран. — Пусть он будет охранять моего дядю. Вы, — он повернулся к Питеру, — вы, кажется, знаете подход к полицейским. Может, вам удастся его сюда направить? У вас изображать голодного несчастного бродягу получается не хуже меня. Что скажете?

— Не знаю, — ответил Питер. — Вообще-то этот костюм меня порядком раздражает. К тому же, заслуживает ли такого несчастный полицейский? С академиком делайте, что хотите, но когда речь заходит о блюстителе закона… Черт возьми! Я семейный человек, должно же у меня быть хоть какое-то чувство ответственности.

АЛАН АЛЕКСАНДР МИЛН Самый обычный шантаж

Алан Александр Милн родился 18 января 1882 года в Лондоне. Учась в кембриджском Тринити-колледже, он редактировал студенческий журнал «Гоанта». Закончив обучение в 1903 году, он вернулся в Лондон и стал работать журналистом, но успех к нему пришел только в 1906, после того как ему предложили пост ассистента редактора журнала «Панч». В 1913 году он женился на Дороти де Селинкурт, а в 1915 году вступил в Королевский Уорикширский полк. Еще до окончания службы в армии Милн получил признание как талантливый писатель, что позволило ему после отставки полностью заняться литературным трудом. Несмотря на то, что Милна знают в первую очередь как автора Винни-Пуха, его произведения, написанные в жанре детектива, тоже заслуживают внимания. Знаменитый американский критик Александр Вулкотт назвал его «Тайну Красного дома» одним из лучших в истории детективным романом.

~ ~ ~

Мистер Седрик Уэйзерстон из адвокатской конторы «Уэйзерстон и Ривз», крупный мужчина, в свои сорок выглядевший еще достаточно молодо, сидел у себя в кабинете за рабочим столом и увлеченно орудовал вязальными спицами. Вообще-то вязал он неважно, но очень гордился тем фактом, что сумел овладеть этим искусством. Вязать он научился в плену, когда в 1917 году, в первый раз попав на передовую, угодил прямиком в немецкий окоп. С годами обстоятельства его пленения тоже каким-то удивительным образом превратились в предмет гордости. Ему очень нравилось начинать предложения словами: «Помню, когда я был в плену в Хольцминдене…» Когда ему сообщили, что пришел клиент, он положил клубок шерстяных ниток, спицы и незаконченный носок в верхний левый ящик стола, пригладил ладонями волосы и стал ждать, пока к нему приведут посетителя.