Вивиан Либер - Горячие сердца

• Название: Горячие сердца
• Автор: Вивиан Либер
• Издательство: Радуга
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-05-004838-9

Мими Пикфорд работает официанткой в ресторане провинциального американского городка. Серые, однообразные будни не приносят ей радости. Она ждет от судьбы большего и отчаянно стремится ее изменить.

Гибсон Сент-Джеймс — пожарный, человек, привыкший во всем полагаться только на свои силы. Но и он переживает нелегкий для себя период.

Неожиданная встреча меняет жизнь обоих.

---

— Я же подал заявление об уходе.

— Пока, Гибсон, — сказал шеф. — Да, кстати, не забудь попросить у Мими прощения за свою ошибку. Иначе мне предстоит объяснение с миссис Пикфорд. Надеюсь, ты понимаешь, что это не доставит мне большой радости.

Шеф повесил трубку прежде, чем Гибсон успел уже в сотый раз повторить ему, что не вернется.

Гибсон оглядел комнату: кругом царил хаос. А ведь когда-то, до пожара, образцовый порядок был для него предметом гордости. В доме была идеальная чистота, все вещи лежали на своих местах. Он потер подбородок, заросший двухдневной или трехдневной — а может, и четырехдневной щетиной.

Разлад был не только в его квартире, но и в нем самом.

Он тяжело вздохнул, и вздох отозвался болью в ребрах. Гибсон осторожно дотронулся до них. Приподнялся, стараясь не замечать, как напряглись все нервные окончания, и сел. Попытался встать на ноги.

Бесполезно.

Придется ползком. Как всегда. Но только не в ее присутствии.

— Мисс Пикфорд, вы не могли бы подойти сюда?

— Да, Гибсон, — отозвалась она, вплывая в гостиную с перекинутым через плечо полотенцем. В руках она несколько брезгливо держала грязную решетку с его плиты. — Кстати, вы можете называть меня по имени, мы ведь теперь будем часто видеться.

— Хорошо, Мими, хотя я называю вас так в последний раз. Потому что вы уходите. Немедленно. Но прежде я бы хотел перед вами извиниться. Я был не прав. Вы не стриптизерка и не танцовщица, как я подумал, да и вообще было глупо решить, что шеф прислал вас сюда раздеваться. Пожалуйста, не говорите ничего вашей бабушке.

— Об этом не беспокойтесь. Но я не уйду.

— Я вызову полицию.

— И что вы им скажете? — поинтересовалась она. — Что я вломилась в дом и роюсь в вашей грязной посуде?

— Выметайтесь! — закричал Гибсон, разом забыв обо всех приличиях. От крика заболели ребра, но все же было приятно сбить спесь с этой упрямой жизнерадостной блондинки. — Вечеринка окончена. Убирайтесь вон из моего дома!

— И не подумаю. Я собираюсь стать пожарным, а для этого мне придется остаться.

— Я не шучу.

— Я тоже говорю совершенно серьезно.

Их взгляды скрестились, словно шпаги в поединке двух волевых людей, привыкших добиваться своего. И ни один не собирался уступать.

— Но какого черта вам втемяшилось в голову стать пожарным?

— Потому что это лучше моей теперешней работы.

— Шеф считает вас чуть ли не гениальной официанткой. Почему бы вам и дальше не оставаться в ресторане?

— Но в моей жизни ничего не происходит. А я жду от нее большего. Мне двадцать пять, а у одинокой женщины не так уж много шансов в таком крохотном городке, как Грейс-Бей.

— Езжайте в большой город. Выходите замуж. Уверен, все ваши подруги так и сделали.

— Это правда. Большинство так и поступили — уехали или завели семью. Но у меня есть бабушка.

— Учительница английского?

— Вы слышали о ней?

— Да, кое-что слышал. Вы ведь упрямая. Почему бы не поставить ее перед фактом: скажите, что уезжаете, и точка.

— Это не так просто. Она нездорова, как и все пожилые люди. Ничего серьезного, ничего такого, с чем нельзя справиться — если есть кому помочь. У нее никого нет, кроме меня. Если я уеду, ее придется перевезти в дом для престарелых, а там она не будет счастлива.

— И вы уверены, что, став пожарным, измените свою жизнь к лучшему? — в его голосе прозвучала насмешка.

— Я хочу от жизни чего-то большего. Не поймите меня неправильно. Труд официантки почетен. Я проработала уже много лет и горжусь этим. Но это не то, что мне нужно. Кроме того… Я видела вас той ночью.

— Какой ночью?

— Когда случился пожар. Я видела вас по телевизору, вы совершили подвиг…

— Никогда, слышите, никогда не смейте называть меня героем, — Гибсон произнес это тихо, но в голосе слышалась угроза. И оба они поняли, что это слово больше не сорвется с ее уст.

Он сделал глубокий вдох, несмотря на боль в ребрах.

— Послушайте, мисс Солнечный Лучик, работа пожарных совсем не такая, какой вы ее представляете. Долгие, нудные часы бездействия сменяются настоящим кошмаром. А женщине вроде вас — симпатичной и все такое — придется выносить к тому же перепалки с парнями.

— Это не так уж отличается от работы в ресторане, — язвительно заметила она. — Бесконечные часы, когда нет посетителей и нечего делать, а затем наступает «час пик», когда приходит толпа народа и каждого нужно немедленно обслужить. И парни от меня не отстают.

— Вы меня не поняли. Говорю вам, не делайте этого. Не становитесь пожарным.

— А я говорю, оставайтесь при своем мнении. И я останусь при своем.

— Господи, мне бы надо взять вас в охапку и вышвырнуть за дверь.

— Да, но вы не можете, — она торжествующе улыбнулась. — Я буду на кухне. Не знаю, что вы делали с плитой и когда чистили ее в последний раз, но на конфорках толстый слой копоти. Так что расслабьтесь и подумайте, что вы хотите на обед.

Гибсон застонал. Если бы он только мог встать! С каким удовольствием он вышвырнул бы ее отсюда. Но стоило ему в очередной раз сделать попытку подняться, как боль, пронзившая все тело, напомнила ему об унизительной истине: он ничем не мог помешать Мими Пикфорд.

Глава третья

При виде расставленных на подносе яств у Гибсона потекли слюнки.

Как давно он не пробовал такой еды! Вот уже целую неделю его рацион составляло в основном содержимое картонных коробок, доставляемых из пиццерии прыщавым подростком по имени Сэм. Парню причиталось пять долларов чаевых, если он забирал старые коробки с собой. Даже семь, если он прихватывал еще и газеты.

Мими принесла два соблазнительных куска мяса, политых ароматным соусом, горку картофельного пюре, на вершине которой таял кусочек сливочного масла, и зеленую фасоль. На десерт был персиковый пирог и чай со льдом.

Все было подано на тарелках из настоящего фарфора, перешедших к Гибсону по наследству. И приборы вовсе не пластмассовые, а из серебра. Или, по крайней мере, посеребренные.

В центре подноса в сверкающе-чистом стакане стоял желтый тюльпан.

— Вот салфетка, — она подала ему льняную салфетку.

Гибсон позволил себе с удовольствием втянуть носом изумительный запах пищи. Но затем произнес:

— Я не буду есть, мисс Пикфорд, так что несите все назад.

— Не нужно так волноваться. Это всего лишь еда. Я приготовила ее для вас.

— Шеф не говорил вам, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок?

— Нет, но мне не нужно ваше сердце. Все, что мне нужно, это чтобы вы вернулись на работу, а мне шеф разрешил пересдать экзамен.

— Унесите поднос на кухню, — он отвернулся. — Я не собираюсь это есть.

— Ну уж нет, я лучше оставлю его здесь.

— Зачем? Я не буду есть.

— Потому что мне ненавистна мысль, что взрослому мужчине придется ползти на четвереньках.

— Кто сказал, что я собираюсь ползти?

— Я. Гордость не позволяет вам признать, что вы голодны, и совершенно ясно, что вы не притронетесь к еде, пока я не уйду. — Она скрестила руки на груди, во взгляде читался вызов: пусть-ка попробует сказать, что это не так! — Мне пора на работу, а за несколько часов, может, даже минут, вы проголодаетесь еще больше. Если поднос будет на кухне, вам придется ползти туда. У вас ведь нет ни костылей, ни инвалидной коляски. Меня предупреждали, что вы гордец: из клиники вы ковыляли, опираясь на руку таксиста, разве не так?

Этот чопорный тон злил его особенно.

Но она была права. Скорее всего, ему пришлось бы ползти.

Еда была так чертовски соблазнительна, так аппетитно пахла! А питаться одной пиццей было уже невмоготу.

— Ладно, делайте, как хотите, оставьте здесь, — нехотя сдался он. — Мне все равно.

— Я пошла. — Она благоразумно решила, что не стоит пока праздновать победу. — Вам не кажется, что я неплохо убралась в доме?

Гибсон хотел было посоветовать убраться из дома, но невольно оглядел гостиную, столовую, коридор, ведущий на кухню. Везде было безукоризненно чисто: пол натерт до блеска, с обеденного стола все убрано, газеты аккуратно перевязаны и сложены в корзину для мусора.

Ей удалось сотворить чудо. И все это меньше чем за два часа и с помощью одного лишь тюбика полироля и флакона с жидкостью для мытья посуды. Мими потрудилась на славу.

Ее собранные в хвост волосы растрепались и теперь свисали мокрыми прядями. Она раскраснелась, лицо стало влажным от пота. Однако у нее отнюдь не убавилось самоуверенности, что вызывало и восхищение, и легкую неприязнь.

А улыбка по-прежнему заставляла верить в существование ангелов.

— Да, — угрюмо признал он. — Пожалуй, и вправду смотрится довольно неплохо.

— Вы могли бы сказать спасибо.

— Мог бы.

Они замолчали. Гибсону не хотелось сдавать свои позиции. Мими вздохнула.