Мэрилин Мюррей - Узник иной войны

• Название: Узник иной войны
• Автор: Мэрилин Мюррей
• Жанр: Прочая старинная литература

---

Чужие пальцы моей руки коснулись моего лица. Слезы. Кто-то плачет. Не реальная женщина, а какое-то существо женского пола. Это та дама, которая плакала на моих похоронах сегодня днем. Она взрослее и решительнее меня, но это не мама. Она не скажет: «Ты плохая». Она позаботиться обо мне.

Я поглаживала рукой лицо, в то время как существо женского пола обращалось к испуганному ребенку. «Бедное, бедное дитя. Только посмотри, что они с тобой сделали! Ты потеряла свои туфли. Тебе надо найти их, встать и пойти домой. Твои мама и папа будут беспокоиться. Тебе надо домой»

Почему она не оставляет меня в покое. Ведь она знает, что я мертва.

Начало происходить нечто невероятное. Я больше не была в своем теле, а держалась в стороне. Словно теперь я разделилась на три отдельные личности: наблюдающую женщину, покровительствующее лицо женского рода и восьмилетнего ребенка.

Я видела, как существо женского пола внимательно оглядело мою безжизненную детскую фигурку и взяло только мою голову, поскольку именно там помещались все мои чувства. Выбор был сделан: уничтожить сущность Мэрилин Рей, сосредоточие моего бытия. Страшное решение, но необходимо похоронить ребенка, чтобы тело могло продолжать жить.

Положив мою голову в маленький стальной ящик, существо пересекло пустырь, где произошло нападение.

Оно положило ящик в ямку и засыпало его землей и камнями, укрывая его от глаз. «Не плачь, малышка. Больше тебя никто никогда не обидит. Ты больше никогда ничего не почувствуешь. Я выкопаю могилу так глубоко, что солдаты, даже маршируя по ней, не смогут тебя увидеть. Но даже если они и увидят тебя, они никогда, никогда не смогут вновь причинить тебе боль, потому что ты мертва. Я похоронила все твои чувства глубоко-глубоко. Только не забывай, что ты должна оставаться мертвой и никогда ничего не чувствовать. Чувствовать – это больно. Я не дам тебе вновь ощутить боль, ни в коем случае!»

Я снова и снова принималась ковырять пол в офисе, засыпая землей ту могилку, где я похоронила своего плачущего, обиженного ребенка.

В конце концов мое сознание содрогнулось и распалось на части. Я стала эти плачущим, обиженным ребенком, лежащим в своей могиле. «Мне нравиться в моем ящике, в моей могиле. Здесь тихо и уютно» - настойчиво твердил ребенок. – «Так спокойно. Ни боли, ни слез, ни ужаса»

Этот маленький ребенок посмотрел вверх и увидел существо женского рода, которое разыскивало мои туфли. Через пару секунд оно подошло к могиле с туфлями в руке.

«Смотри, - она снимает одежду с изгороди и надевает на мое тело. Она вытирает мое лицо и руки снегом. Она приглаживает мне волосы и надевает мне на голову мою шапку. А теперь она втискивается в мое пустое тело! Мое тело с моими туфлями на ногах выбирается из могилы».

Незнакомое существо женского рода сделало передышку, потом распрямило детское тельце. Затем оно неторопливо поднесло мои руки к моему лицу и провело пальцами от уголков рта к скулам, прилаживая улыбку. Улыбку, которая следующие тридцать шесть лет будет моей постоянной маской – подобно маске смерти на античной могиле.

Она оставляет меня!

Восьмилетнее дитя осталось одно в безмолвной черноте своей могилы. Но покоя больше не было.

Я плохо вела себя сегодня вечером. Думаю, я недостаточно плохая, чтобы попасть в ад. Но теперь я недостаточно хорошая, чтобы попасть на небеса. Должно быть, я очень плохая, потому что Бог не захотел послать мне кого-нибудь на помощь. Я была такой грязной и противной, что даже Он не хотел смотреть на меня. Он просто отвернулся и смотрел в другую сторону.

Ребенок подумал еще немного. Бог говорит, что лучшее, что Он может для меня сделать, это стереть меня. Он просто поднял Свою огромную руку и провел ею по мне, как стирают тряпкой со школьной доски. Он просто стер меня! Я не существую. У меня больше нет чувств и нет души.

Я покачала головой, по лицу текли слезы, рыдания душили меня. «этого не может быть. Этого не может быть! Такую страшную травму невозможно вычеркнуть из памяти. должно быть, я все это выдумала. Моя память всегда была предметом моей гордости. Я ни за что не забыла бы чего-нибудь столь важного».

Слова лились вперемешку со слезами. Терапевт доктор Питер Дэнилчак слушал. Он не высказывал никаких суждений, и не торопил меня. Он дал воспоминаниям выговориться. На сегодняшний день в меня было достаточно этой травмы. Он не хотел ее усугублять.

Около полуночи доктор Дэнилчэк усадил меня в свою машину и отвез обратно к Бабетт.

Бабетт, которой не в диковинку было заботиться о многих глубоко травмированных людях, осторожно уложила меня в постель. Как только моя голова коснулась подушки, у меня стали вырываться непроизвольные вопли. Ужас вновь со всей силой овладел мной. Я рвала ногтями простыни, яростно пытаясь освободиться. Бабетт навалилась на меня сверху, не давая разнести комнату. Несколько часов спустя мои вопли и сопротивление перешли в жалобное хныканье. Еле слышным задыхающимся голосом я предложила Бабетт лечь спать на соседней кровати. «Думаю, со мной все будет в порядке. Только не гасите свет».

Бабетт спала, а я сидела на постели, застыв как статуя. Боже милостивый, неужели это на самом деле со мной случилось!

Начало светать, и во мне родилась новая просьба: «Господи, пожалуйста, скажи, что ничего этого не было. Дай мне хоть что-нибудь, чтобы я могла быть уверена»

Дрожащей рукой я дотянулась до своего дневника, намереваясь излить поток чувств, который по-прежнему меня переполняли. Зажмурившись, я принялась медленно водить карандашом по странице. Когда я открыла глаза, моему взору предстали детские каракули: «Я не умею писать. Мне всего восемь». Карандаш выскользнул из моей руки и со стуком упал на пол; сердце заколотилось где-то в горле.

«Не может быть», - простонала я жалобно, в очередной раз залившись слезами. «Неужели мне в самом деле только восемь? У меня есть муж, семья, «Больше чем друзья», и много людей, которые рассчитывают на мою поддержку? Господи, надеюсь, мы не собираешься оставить меня восьмилетней?»

я наклонилась и подобрала карандаш. С огромным напряжением я выводила буквы алфавита – большие загогулины. Дойдя до буквы «М», я отважилась написать свое имя. Слово «Мэрилин» тоже получилось большим и неуклюжим. Да, кстати, как же с фамилией? Я впала в смятение. «У меня нет фамилии. Мэрилин Мюррей уже не существует, а Мэрилин Рей умерла».

Я стала выписывать «Рэй», но рука безвольно упала, протащив карандаш вдоль страницы. Я не существую. Меня нет. Я бросила карандаш на колени и закрыла лицо руками, ошеломленная вставшей передо мной реальностью.

Грядущий терапевтический сеанс внушал мне опасения. И в то же время я ждала его с надеждой. Меня пугала истина, предстающая моему скептически настроенному «Я», но одновременно я жаждала очиститься от уродства, которое прятала внутри себя столько лет.

Сеанс длился семь часов. Отвратительные действия солдат обрушивались на меня с яростью, которой я не могла предугадать. Я была потрясена, шокирована и доведена до изнеможения. Мысль о том, что отныне существуют три совершенно разные «Мэрилин», повергала меня в ужас. Пытаясь рассказать доктору Дэнилчаку о том, что я разваливаюсь на части, я с трудом подбирала слова, излагая вперемешку мысли и чувства взрослого человека и восьмилетней девочки.

«Мне кажется, что когда я была создана, это был Естественный ребенок. Когда произошло нападение. Я превратилась в Плачущего обиженного ребенка. Затем, чтобы выжить, чтобы выжить, я стала Контролирующим ребенком. Он похоронил двух предыдущих и сказал: «Больше никаких чувств!» затем он отнес мое тело домой и со временем вырос в «большую Мэрилин» - ту даму, которая привела меня сюда.

«Мой Контролирующий ребенок не был рожден в подлинном смысле этого слова. Он пришел только для того, чтобы помочь мне, защитить меня. Мой Естественный ребенок, который воплотился во мне при рождении, исчез, когда мне показалось, что Бог стер мою душу. Он был погребен вместе с моим Плачущим ребенком. Но теперь, впервые за тридцать шесть лет, мой Естественный ребенок получил мое тело обратно!»

в тот вечер мой Естественный ребенок проявил упрямство в разговоре с Бабетт. «Я не хочу возвращать свое тело большой Мэрилин! Я знаю, что она сохранила мне жизнь во время нападения. Из-за нее я жила счастливо, не ведая и не вспоминая о страшном событии и не пугаясь мужчин, солдат или темноты. И все же я немного сержусь на большую Мэрилин. Ведь я хотела умереть. Тогда все было бы намного проще, но она на допустила этого!» Я надувала губы, возмущаясь, как восьмилетняя девочка.

«Наконец-то мое тело снова у меня, и я не намерена его отдавать. Оно мое. Я родилась с ним и не позволю ей отобрать его!». Мои руки радостно ощупывали и обнимали мое тело.