Чарльз А. Капхен - Закат Америки. Уже скоро

• Название: Закат Америки. Уже скоро
• Автор: Чарльз А. Капхен
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Публицистика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-024219-0, 5-9660-0142-1

История учит, что великие державы не вечны — рано или поздно любая из них, сколь бы ни была она могущественна, оказывается на грани коллапса и уступает свое место на «мировой шахматной доске» новым амбициозным игрокам. Так было и с первой «евроатлантической» империей — македонским царством Александра Великого, так было и с Римской империей, и с империей Британской, над которой «никогда не заходило солнце». Схожая участь, по мнению Чарльза Капхена, профессора Школы международных отношений при Джорджтаунском университете и директора Европейского отдела в Совете по международным отношениям, ожидает и нынешнего «мирового гегемона» — Соединенные Штаты Америки.

---

Юг и горный Запад — основной электорат президента Буша, поэтому популистские лозунги в этих регионах популярнее сдержанного отношения республиканцев к проблеме использования военной силы США на «цивилизационных задворках». Жители этих регионов с подозрением относятся к международным институтам и предпочитают тактику односторонних действий. Север же придерживается идеалистической политики, одобряет многосторонность и поддерживает гуманитарные миссии — даже в ущерб оборонному бюджету. Эти региональные противоречия ярко проявились при голосовании в Конгрессе относительно войны в Косово: Юг и горный Запад в целом проголосовали против отправки американского контингента, а Северо-Восток одобрил это предложение.[360]

Тот факт, что население Юга и Запада растет быстрее, чем население Севера, также укрепляет влияние первых двух регионов на внешнюю политику страны. В 1990-е годы население северного региона выросло на 7 %, тогда как южного — на 17 %, а западного — на 20 %. В 2000 году на Севере проживало 42 % населения США, а на Юге и на Западе — 36 и 22 % соответственно. По оценкам, к 2025 году население Севера составит 38 % от населения страны в целом, а Юга и Запада — 37 и 25 % соответственно.[361]

Изменения в этническом составе американского общества также оказывают воздействие на углубление региональных противоречий. С момента своего основания Соединенные Штаты были страной иммигрантов, уникальным сообществом выходцев со всего мира. Хотя иммигранты сохраняли тесные культурные и личные связи с отечеством, свою политическую лояльность они отдавали Америке. Почти все этнические общины организовали свое лобби (а то и сразу несколько) в Вашингтоне. Однако американцы любого происхождения соблюдают, особенно в сфере внешней политики, национальные интересы, не имеющие прямого отношения к их этнической принадлежности.

Впрочем, теория «плавильного тигля», по всей вероятности, скоро перестанет соответствовать действительности. Национальные меньшинства, вопреки традиции, уже не спешат интегрироваться в мультиэтническую Америку. Неиспаноязычные белые составляют все меньший процент американского населения. К 2060 году, как ожидается, их будет менее 50 %, а к концу столетия — менее 40 %. Зато неуклонно возрастает число испаноязычных американцев, которые к 2060 году будут составлять четверть населения США, а к концу столетия — уже треть. Прирост численности неиспаноязычных чернокожих и выходцев из Азии происходит гораздо медленнее: последние сегодня составляют 4 процента от населения страны в целом; к 2035 году их будет 7 %, к 3060 году — 10 %. Что касается чернокожих, они останутся на нынешнем уровне 13 %.[362]

Испаноязычные американцы и выходцы из Азии концентрируются в определенных регионах страны — первые на Юго-Западе, вторые на западном побережье. Вследствие этого куда более реальным, нежели в предыдущих поколениях иммигрантов, становится формирование этнических идентичностей. К 2025 году население Калифорнии будет состоять из 33 % белых, 42 % испаноязычных, 18 % выходцев из Азии и 7 % чернокожих. Та же ситуация наблюдается и в других штатах. К 2025 году в Техасе окажется 46 % белых и 38 % испаноязычных; Нью-Мексико — 40 % белых и 48 % латиноамериканцев.[363]

Концентрация латиноамериканского и азиатского населения повышает политическую значимость этих этнических групп, в особенности потому, что Калифорния и Техас всегда считались одними из наиболее важных штатов с точки зрения выборов. Калифорния и Техас представляют 86 голосов в коллегии выборщиков, то есть третью часть от общего количества голосов — 270, необходимых для выборов президента США. Как только дебаты относительно расширения НАТО закончились, этническая концентрация в штатах с большим количеством выборщиков значительно изменилась. Если бы американцы польского, чешского и венгерского происхождения были «ровно размазаны» по многим штатам, они не сумели бы вмешаться, когда в 1990-е годы правительство США решало, заслуживают ли их родные страны вступления в НАТО. Однако вследствие того, что эти американцы проживали компактными группами в густонаселенных штатах Среднего Запада и сумели организовать эффективное лобби, им удалось повлиять на решение правительства.[364] Поэтому не приходится сомневаться, что растущая латиноамериканская община будет оказывать влияние на внешнюю политику США. Если кандидаты в президенты хотят победить в Калифорнии и Техасе, им следует завоевывать голоса испаноязычных американцев.

Нет ничего удивительного в том, что различные этнические группы будут бороться за степень влияния на внешнюю политику США. во имя собственных интересов. Так всегда было и так будет. Такова природа плюралистической демократии в многонациональном обществе. Однако меняющая демографическая ситуация в Америке придает новую значи мость национальной политике и сулит серьезные последствия американскому интернационализму.

Численность испаноязычных американцев будет оказывать непосредственное влияние на содержание американского интернационализма и на цели американской внешней политики. Социологические опросы среди испаноязычных, безусловно, не отражают истинного положения дел, но они демонстрируют предпочтения этой группы населения и ее лидеров. Эти предпочтения существенно отличаются от предпочтений американской элиты. К примеру, испано-язычные лидеры «выражают гораздо меньшую приверженность традиционной оборонительной политике и военным союзам». Только 8 % испаноязычной элиты (в сравнении с 60 % элиты американской) рассматривают защиту союзников как «приоритетную задачу». 85 % испаноязычной элиты считают, что США следует уделять больше внимания развитию отношений с Латинской Америкой. Безусловно, Америка может позволить себе многое, однако повышенное внимание к Латинской Америке, скорее всего, нанесет урон отношениям с какой-либо другой страной или группой стран.[365]

Потенциальная «балканизация» Америки также затрудняет задачу формирования устойчивого интернационализма на всей территории страны. Юго-Запад ориентирован на Латинскую Америку, западное побережье — на Тихоокеанский регион, восточное побережье — на Европу; в подобных условиях трудно достичь согласия относительно того, что такое общенациональные интересы. Если прибавить к культурным и экономическим разграничительным линиям, всегда разделявшим американские штаты, линии этнические и лингвистические, региональные противоречия окажутся настолько сильными, что приведут к эрозии общественной идентичности, необходимой для определения национальных целей. Вероятным результатом этого будет политический тупик, создание интернационалистских коалиций затруднится намного сильнее прежнего, а «дрейф» в сторону изоляционизма и самодостаточности окажется неизбежным.

Противостоять этой тенденции способна трудовая мобильность. Различные, меняющиеся потребности регионов в рабочей силе сыграли большую роль в превращении Америки в «плавильный тигель»: в 1800-е годы иммигранты и переселенцы двигались на запад, в эпоху индустриализации и урбанизации рабочие перемещались с юга на север, а в конце двадцатого столетия сложился обратный поток — с севера в «солнечный пояс». Именно возникшее в результате многочисленных миграций «смешанное» население сыграло решающую роль в превращении США в могущественную державу с общей идентичностью и этикой, в намного более значимую политическую структуру, нежели простая конфедерация штатов, где у каждого штата своя идентичность и своя мораль.

Проблема в том, что цифровая эра подразумевает иную мобильность. Информационная революция, в отличие от индустриализации, не привела к новому «смешению языков», поскольку она дает людям и компаниям большую свободу в выборе места трудовой деятельности. В индустриальную эпоху заводы строились вблизи источников сырья и транспортных путей. Рабочая сила перемещалась от завода к заводу, люди вынужденно снимались с насиженных мест в поисках работы. Как пишет Эрнст Геллнер в своей книге «Нации и национализм», индустриализация, мобильность и порожденная последней гомогенность привели к возникновению современного национального государства. Индустриализация стала топливом для «плавильного тигля».[366]

В цифровую эру люди и компании все чаще обосновываются там, где им хочется, а не там, где их вынуждают. Выбирая место жительства, американцы гораздо чаще, чем в прошлом, оценивают такие параметры, как жизненный уклад, близость к семье, культурная атмосфера, климат. Эти параметры, разумеется, имели значение идо информационной революции. В 1970-е и 1980-е годы северяне, перебиравшиеся на Юг, оказывались более консервативными в своих политических воззрениях, нежели представители Севера в целом.[367] Цифровая экономика усилит эти тенденции и, возможно, усугубит культурные и этнические противоречия между регионами. Как пишет Майкл Линд из «New America Foundation»: «Географическая мобильность американцев может привести к усилению региональных субкультур, спровоцировав добровольное разделение: либеральные южане переберутся на Север, а консервативные северяне покинут Бостон или Нью-Йорк и устремятся в более подходящие им Атланту или Даллас».[368] Таким образом, цифровая эра обещает углубление культурных, экономических и этнических противоречий между регионами. Изложенная здесь картина объясняет, с какими трудностями предстоит столкнуться при формировании нового типа американского интернационализма и противодействии изоляционистским и «односторонним» настроениям. Безусловно, эта ситуация в целом требует тщательно разработанной политической стратегии.