Александр Зорич - Три капитана

• Название: Три капитана
• Автор: Александр Зорич
• Жанр: Космическая фантастика

«Три капитана» — первый том нового цикла «Звездопроходцы», повествующего об одной таинственно пропавшей межзвездной экспедиции и о маленькой группе энтузиастов, втянувшихся в распутывание ее непростой истории, которая началась в 2144 году на орбите Луны.

Два фотонных звездолета — каждый стоимостью в годовой ВВП Франции — отправились в полет. Официально «Восход» и «Звезда» — так назывались корабли — не существовали. На экипажи кораблей была возложена ответственная, секретная миссия: контакт с внеземным разумом в системе звезды Вольф 359.

Шестнадцать лет корабли пожирали пространство, шестнадцать лет экипажи лежали в гибернации. Но вот наконец триллионы километров остались позади и багровый свет звезды Вольф 359 залил обзорные экраны…

Что случилось дальше — никто в большом мире не узнал. Отчеты государственной комиссии, расследовавшей исчезновение кораблей и их экипажей, были скупы и туманны.

Но за 7 лет до начала войны с Конкордией расследование возобновилось…

---

И всё. Конец главы.

Я же думал вот о чем.

Если бы кораблям были даны имена кого-то из золотой десятки советских космонавтов (то есть если бы была поддержана традиция первых трех пилотируемых экспедиций), я бы охотно поверил в «легенду». В «исторический анекдот». В «забавный казус»…

Но «Восход» и «Звезда»…

Сколько в нашей истории судьбоносных программ и проектов носили эти имена? Сколько «восходов» и «звезд» отправилось в космос?

В балласте. С массогабаритными макетами. С подопытными животными. С космонавтами. С ядерными реактивными двигателями. С лазерными пушками. С телескопами. С атомными бомбами. С «орбитальными ломами». С полезной нагрузкой, которая секретна по сей день, спустя пять веков…

Сколько?

Двадцать? Пятьдесят? Сто?

Вот то-то и оно.

Если утверждается, что в космос отправлены «Восход» и «Звезда» — можете быть уверены: это не легенда и не исторический анекдот.

У товарищей из высшего эшелона государственного управления другие слова для легенд и исторических анекдотов. А восходы и звезды — это святое.

Ну да ладно…

Я вопросительно взглянул на Сазонова.

— Неужели из-за этих абзацев про «Звезду» и «Восход» понадобилось изымать две страницы из всего тиража сборника?

И видя непонимание в глазах инспектора — вот ведь плут! — прибавил с нажимом:

— Я же не слепой, Петер Ильич, и прекрасно вижу, вырваны ли страницы или исчезли из сборника в постпечати. И я, конечно, догадываюсь, чья это была инициатива.

В моей памяти тут же всплыла непроницаемая физиономия майора Овсянникова, педанта и крючкотвора.

— А вот откуда у вас бесцензурный вариант книги, изданной почти полвека назад? Знаете чего мне стоило раздобыть ее всего на недельку даже сегодня?

Разумеется, я блефовал. «Первый век» мне достала за два часа по своим таинственным офисным каналам очаровательная Аглая, всесильная наперсница Сулимова, которую у меня никогда язык не повернется назвать «секретаршей». Но даже она не сумела добыть аутентичный экземпляр, без цензурных изъятий…

— Вы недооцениваете наше ведомство, — мягко улыбнулся Сазонов. — Мы ведь, по сути, охраняем память как часть общечеловеческой истории. Только воплощенную в граните или металле. И кому как не нам знать топографию самых укромных ее уголков. Если имеем дело с войной, мы надолго поселяемся в архивы. С культурой — рыщем в запасниках музеев, роем носом костюмерные театров и частные коллекции.

— А если речь идет о космосе…

— Романтики вроде вас задирают голову и смотрят ввысь. А мы…

Он развел руками.

— Мы обычно озираемся по сторонам.

— Вот как?

— Именно так, Константин Сергеевич. История космоса начинается на Земле, — ответил Сазонов без тени улыбки.

Глава 3 Ружена

Апрель, 2614 год

Город Громов

Планета Ружена, спутник планеты-гиганта Эмерсон, система звезды Барнарда

На Ружену мы прибыли вечером.

«ДОБРО ПОЖАЛО*АТЬ В ЦАРСТ*О *ЕЧНОЙ *ЕСНЫ!» — тускло светилось на транспаранте, аляповато стилизованном под сполохи полярного сияния, местной достопримечательности.

На погасшую букву «В» в космопорту Громова, похоже, давно не обращала внимания ни одна живая душа, включая администраторов сервисных служб. Нехорошее предчувствие кольнуло меня. Если тебя в фойе встречает покосившаяся вешалка, можно вообразить, каким будет сам театр!

Зато инспектор Петер Сазонов оказался человеком слова. И четверти часа не прошло, как я уже блаженно откинулся в одном из шести кресел наземно-воздушного лимузина.

Конструктивно лимузин (Сазонов небрежно называл его «подушкой») был небольшим, но весьма комфортабельным КЛАПом — квазилевитирующей аэроплатформой.

Штука это редкая, на Земле не встречается.

Транспортные системы, основанные на КЛАПах, рентабельны только в купольных или подземных городах на планетах с пониженной силой тяжести. Поэтому из относительно известных широкой публике мест КЛАПы можно увидеть только в лунном Селенополе да в марсианском Новороссийске-на-Дарье.

Некоторые называют КЛАПы экранопланами, другие — «мобилями на воздушной подушке». (Откуда и взялся, насколько я понимаю, жаргонизм «подушка».) Но содержательно это не обычный мобиль на воздушной подушке и, вообще, не аппарат с чисто аэродинамическими принципами поддержания.

КЛАП это КЛАП. Точно так же как флуггер это флуггер.

Если быть точным, КЛАП сочетает функциональность мобиля, вертолета, трамвая и кабинки подвесной канатной дороги, имея при этом силуэт треугольного экраноплана.

Как это? Чего это?

А вот чего. «Подушка» (ну пусть будет «подушка», раз уж Сазонов настаивает) может перемещаться над открытыми пространствами, нагнетая под днище воздух компресорами и, стало быть, задействуя аэродинамические принципы поддержания. В то же время, у «подушки» есть небольшие выдвигающиеся колеса: по бортам, в носу, в корме, под днищем и даже на крыше. Благодаря этому она может встроиться в поток, идущий по любой городской рельсовой транспортной системе — в том числе и по вертикальной.

Наконец — и вот здесь уже нам служат воистину высокие технологии — «подушка» умеет выстреливать сверхлегкие, но невероятно прочные тросы, которые надежно захватываются специальными каретками на перекрытиях городских куполов и ярусов. Благодаря согласованной работе лебедок лифтового могущества, воздушных потоков компрессоров и перемещениям кареток, «подушка» может, например, перепрыгнуть очередь на светофоре или массивное здание торгового центра.

Какой в том прок? А вот какой: «подушка» ведет себя в сложной, многоярусной городской среде контекстно.

Ее парсер, зная введенный вами пункт назначения и обмениваясь данными с городской диспетчерской системой, непрерывно анализирует дорожную ситуацию. На основании всестороннего анализа парсер либо сам устанавливает оптимальный маршрут движения, либо предлагает водителю выбирать из двух-трех-четырех вариантов, которые наглядно высвечиваются и на экране, и на лобовом стекле.

Таким образом, в пределах работы городской диспетчерской системы полностью исключается возможность какого-либо лихачества на этом массивном, но очень динамичном транспортном средстве. Вы и захотите врезаться на скорости двести километров в час в тридцатый этаж жилого дома — не сможете.

Итак, нас ждала Площадь Ветров.

Лимузин вел сам Сазонов. Он сразу отказался и от автопилота, и от услуг служебного водителя, мужчины столь представительного вида, что я тут же мысленно повысил должность старшего инспектора в табели о рангах этого странного Управления по надзору и сохранению до комполка, к примеру, штурмовиков, на которых тащит службу мой брат Володька.

А в гражданском — уж никак не ниже замдиректора завода. Потому что только большие начальники, всегда норовящие наставить в своих документах бездну лишних запятых, любят под настроение порулить во всем — от элементарной грамматики русского языка до служебного транспорта элитных моделей.

К тому же наметанным глазом репортера я давно приметил под импозантным пиджаком Сазонова краешек рыжего кожаного ремешка, уходящего подмышку. То, что так крепится кобура для вполне приличного калибра, я четко уяснил еще в пору занятий в спортзале с милиционерами, где мне поставили пару неплохих ударов и заодно научили правильно дышать при беге на пересеченной местности.

Инспектор тем временем плавно вырулил со стоянки, набитой под завязку мобилями (похоже, все они были арендованы приезжими на завтрашнее 450-летие Ружены). После чего «подушка» игривой серебристой рыбой прыгнула прямо на эстакаду с рельсами и помчалась к центру города Громова.

Площадь Ветров… Это название напомнило мне о моих любимых Фиджи.

Там, на столичных пляжах, где я валялся вяленой каракатицей еще три дня назад, нет-нет да и налетит с юго-востока упругий пассат, неся желанную свежесть. Но теперь тропический коктейль из солнца, воздуха, воды и моих лучших друзей в виде пива с жареными морскими червями-палоло и отзывчивыми студентками из Академии курортного сервиса остался в шести световых годах позади по рукаву Ориона.

А вокруг меня простиралась ночная столица Царства Ечной Есны…

«Подушка» задорно рявкнула и спрыгнула с монорельса.

Мы на полном ходу влетели в трехмерный виртуальный баннер металлургического комбината «Громовсталь», патриарха индустрии Ружены. Цунами огнедышащей лавы с шипением и треском обрушилось из-под сводов широченной арки на нашу красавицу.

А через сто метров к нам метнулась неоновая рекламная ракетка, стилизованная под химические аппараты зари космонавтики. Она пустила мне прямо в нос сверкающий выхлоп дюз с добрым напутствием: «Авиакосмические верфи Родионовых — без терний к звездам!»