Роберт Мазелло - Кровь и лед

• Название: Кровь и лед
• Автор: Роберт Мазелло
• Издательство: Астрель
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-42756-5

1856 год. Команда английского брига «Ковентри», узнав о загадочной болезни пассажирки Элеонор Эймс и о том, каким способом лечит ее возлюбленный, попросту сковывает несчастную пару цепями и бросает в холодные воды океана…

Откуда такая жестокость?

Чего испугались моряки?

Это предстоит узнать уже в наши дни участнику антарктической экспедиции журналисту Майклу Уайлду, обнаружившему тела молодых людей в глыбе льда.

Но чем дальше он ведет свое расследование, тем яснее понимает: не стоило тревожить погибших влюбленных. Потому что лед тает — и вместе с ним тает надежда членов экспедиции на избавление от чудовищной беды, обрушившейся на станцию, от которой вряд ли спасут даже самые современные лекарства и передовые научные знания…

---

Вскоре на стол подали большое блюдо с сырами, после чего поднесли десерт, а заодно и третью — или уже четвертую? — бутылку шампанского. Элеонор помнила только, что во время трапезы слышала далеко не один хлопок винной пробки, поэтому, когда Синклер предложил снова наполнить ее бокал, она накрыла его ладонью.

— Спасибо, не надо. Боюсь, шампанское немного ударило мне в голову.

— Может быть, вам стоит подышать свежим воздухом?

— Да, — согласилась она. — Пожалуй, это разумное предложение.

Извинившись, они покинули зал и вышли на украшенное портиком крыльцо. Дождь наконец пролил — мокрый тротуар блестел в свете газовых фонарей. На противоположной стороне улицы располагался еще один клуб, не менее шикарный, чем «Лонгчемпс»; к нему подъехала элегантная карета, из которой выскочили два джентльмена в цилиндрах и черных плащах и быстро взбежали по ступенькам.

— Какие здесь красивые дома, — заметила Элеонор, вытягивая шею, чтобы лучше рассмотреть фасад клуба «Лонгчемпс».

Здание было украшено монументальными круглыми колоннами из кремового известняка и изящно вырезанным над массивными двойными дверями парадного входа барельефом какого-то греческого бога.

— Да, наверное, вы правы, — безразлично ответил Синклер. — Я так к ним привык, что давно перестал обращать внимание на внешний вид.

— А я обратила.

Он зажег сигарету и посмотрел на залитую дождем улицу. Мимо медленно процокала изможденная лошадь-тяжеловоз, таща за собой телегу с пивными бочками.

Синклер выпустил облако табачного дыма, затем, поддавшись внезапному порыву, сказал:

— А хотите увидеть больше?

Элеонор не вполне поняла, что он имеет в виду.

— У меня нет зонтика, но если вы…

— Нет, я имею в виду внутренние помещения клуба.

Элеонор знала, что женщинам доступ в них закрыт.

— В центральном зале замечательные ковры и гобелены, а бильярдная здесь вообще самая красивая на Пэлл-Мэлл.

Видя нерешительность девушки, лейтенант наклонился к ней и с озорной улыбкой добавил:

— Да-да! Я понимаю ваши естественные сомнения — дамам вход туда действительно запрещен. Но в этом-то и прелесть!

Прелесть? Весь день Элеонор ощущала себя так, словно проникла в зазеркалье и очутилась в мире, нравы которого не до конца ей ясны, и вот теперь это чувство непонимания на нее обрушилось снова.

— Пойдемте! — Синклер схватил девушку за руку, словно ребенок, который тащит другого малыша поиграть. — Я знаю один путь.

Не успела Элеонор опомниться, как они вновь очутились в стенах клуба, прошли в конец коридора, примыкающего к кофейному залу, и поднялись по неприметной лестнице, которая скорее всего предназначалась исключительно для обслуживающего персонала. Синклер на дюйм приоткрыл дверь и, заметив, что к ним приближаются два мужчины во фраках и с бокалами бренди в руках, приложил палец к губам.

— Даже если тебе прикажет Адмиралтейство? — спросил один из мужчин.

— В особенности если мне прикажет Адмиралтейство! — ответил другой, и оба сдержанно засмеялись.

Когда они удалились, Синклер открыл дверь пошире и вывел Элеонор наружу.

Они оказались в конце узкого мезонина, который нависал над просторным вестибюлем, декорированным чередующимися плитками белого и черного мрамора. Внизу по обеим сторонам холла тянулась раздвоенная лестница, а на самом верху висел огромный ковер в античном стиле, изображающий сцену охоты на оленей. Сейчас он выцвел, края с золотистой каймой были растрепаны, но, судя по всему, произведение ткацкого искусства некогда блистало сочными пурпурными и синими красками.

— Его соткали в Бельгии, — шепнул Синклер, — причем очень давно.

Не выпуская руку Элеонор, он повел ее дальше. Прежде никто ее не держал за руку так долго и так уверенно, и девушка никак не могла определиться, как реагировать на подобное обращение. Лейтенант предложил ей заглянуть в игорный зал, где несколько мужчин были поглощены игрой в карты — настолько сильно, что не обратили внимания на открывшуюся дверь, — затем показал великолепную библиотеку со стеллажами из атласного дерева, уходящими на высоту двенадцати футов и заполненными книгами с кожаными корешками. Потом провел в трофейный зал, где, помимо разного рода призов вроде кубков и тарелок, содержался целый зверинец из чучел животных, взирающих стеклянными глазами куда-то в пустоту. Три или четыре раза им приходилось прятаться в альковах или за закрытыми дверями, чтобы их не увидел какой-нибудь служитель или член клуба, проходящий мимо. В один из таких моментов Синклер, указав на толстяка, который прикрывал рот ладонью, чтобы заглушить отрыжку, шепнул:

— Вон того пузатого фигляра зовут Фитцрой. Как-то раз я задал ему хорошую взбучку и боюсь, как бы мне не пришлось сделать это снова.

Когда Фитцрой ушел, Синклер вывел Элеонор из укрытия и снова потащил за собой.

— Сюда! Хочу показать вам еще кое-что.

По узкой лестнице, устланной ковровой дорожкой, Синклер увлек девушку на третий этаж и завел в альков с бархатными шторами. Элеонор услышала незнакомые ей сухие стучащие звуки, доносящиеся откуда-то снизу. Лейтенант снова приложил палец к губам, затем, отпустив наконец руку спутницы, на несколько дюймов раздвинул шторы.

Они стояли на крошечном балкончике, огороженном изящными деревянными перилами с искусно выполненной резьбой, а под ними по обшитой деревянными панелями галерее были разбросаны полдюжины бильярдных столов, словно лужайки сочной зеленой травы. Игра велась только на двух столах; мужчины за одним из столов были лишь в сорочках, со сброшенными на брюки подтяжками. При виде этой картины Элеонор покраснела. Один из игроков ударил по белому шару; тот, плавно прокатившись через стол, задел красный и мягко уткнулся в борт.

— Хороший удар, — заметил его противник.

— Вот если бы жизнь была похожа на игру в бильярд, — ответил первый, делая паузу, чтобы чем-то натереть кончик кия.

— Так она и похожа! Тебе разве не говорили?

— Наверное, в тот день я был в увольнительной.

— Как и большинство из нас, — сказал первый со смешком.

«Неужели все мужчины так изъясняются? — думала Элеонор. Неужели они всегда так ведут себя в дружеской компании?» Она была зачарована и вместе с тем смущена: ей не положено быть здесь, и значит, она не вправе заглядывать в их святая святых и подслушивать разговоры. Элеонор не осмеливалась заговорить, боясь, как бы ее не услышали игроки, поэтому молча посмотрела на Синклера. Он повернулся к ней, и в сумраке тесного балкона, под завесой едва приоткрытых штор Элеонор поймала его напряженный взгляд. Девушка смущенно опустила глаза — ну зачем она позволила себе выпить тот, второй бокал шампанского? У нее до сих пор немного кружилась голова, — однако тут же почувствовала, как лейтенант взял ее за подбородок и медленно подался вперед. Элеонор ощутила прикосновение его светлых усов, а затем, хотя девушка и была уверена, что своим поведением ни в коей мере не провоцировала лейтенанта, их губы встретились… и она не противилась. Непонятно почему, глаза Элеонор закрылись сами собой, и время вдруг полностью остановилось. Все вокруг словно перестало существовать. Только когда снизу донесся победный возглас одного из игроков в бильярд «Вот это игра, Рэйнольдс!», она с горящим лицом, ощущая приятное покалывание на губах, слегка отступила назад и снова посмотрела на молодого лейтенанта.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

8 декабря, 10.00

— Невозможно, невозможно, невозможно! — повторял Мерфи, быстро шагая по коридору административного модуля.

Он свернул в свой кабинет. Следом вошли Майкл и Дэррил, которого журналист взял для поддержки.

— Я видел ее своими собственными глазами! — в который раз убеждал Майкл. — Прямо перед собой!

— Послушайте, это ведь было ваше первое погружение в полярных водах? — произнес Мерфи мягким, отчасти сочувственным тоном.

— А какая разница?

— Необычная ситуация. Вы могли переволноваться. Такое со многими случалось, не только с вами. Температура воды, полярная шапка над головой, незнакомые подводные обитатели — вы же сами сказали, что имели близкий контакт с тюленем Уэдделла.

— Намекаете, что я спутал тюленя с вмерзшей в лед женщиной?

Мерфи немного помолчал, чтобы сбить накал страстей.

— Нет, — ответил он и сразу добавил: — Но это возможно. Бьюсь об заклад, вы не следили ни за временем, ни за уровнем кислорода. Наверняка вы слышали о случаях эйфории на больших глубинах; возможно, что-то подобное произошло и с вами. Я знал одного парня, который клялся, что видел подлодку, а на поверку подлодка эта оказалась всего лишь массивным хребтом выдавливания. Вам еще повезло, что вы смогли взять себя в руки и выбраться оттуда, пока не стало поздно. А что касается вас, — продолжил он, обращаясь к Дэррилу, — то вам следовало внимательнее за ним приглядывать. Под водой вы были напарниками, а значит, обязаны были контролировать действия друг друга и держаться поблизости.