Роберт Мазелло - Кровь и лед

• Название: Кровь и лед
• Автор: Роберт Мазелло
• Издательство: Астрель
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-42756-5

1856 год. Команда английского брига «Ковентри», узнав о загадочной болезни пассажирки Элеонор Эймс и о том, каким способом лечит ее возлюбленный, попросту сковывает несчастную пару цепями и бросает в холодные воды океана…

Откуда такая жестокость?

Чего испугались моряки?

Это предстоит узнать уже в наши дни участнику антарктической экспедиции журналисту Майклу Уайлду, обнаружившему тела молодых людей в глыбе льда.

Но чем дальше он ведет свое расследование, тем яснее понимает: не стоило тревожить погибших влюбленных. Потому что лед тает — и вместе с ним тает надежда членов экспедиции на избавление от чудовищной беды, обрушившейся на станцию, от которой вряд ли спасут даже самые современные лекарства и передовые научные знания…

---

— Вижу, вы еще держитесь на ногах.

Колени у нее дрожали, но в целом — да, она все еще держалась, тем самым лишив доктора удовольствия лицезреть ее падающей в обморок.

— Тогда передаю его вам. — Он обтер руки о фартук. — И уберите это, — добавил он, пнув носком сапога отпиленную конечность на полу.

И с этим покинул палату. Вся процедура заняла не более десяти минут.

Тейлор со Смитом собрали хирургические принадлежности, свернули занавес и, приставив руку ко лбу в прощальном жесте, гуськом засеменили к выходу. «Дальше по списку рука», — услышала она слова Тейлора, за которыми последовал ответ Смита: «Значит, быстро управимся».

Кровь насквозь пропитала постель, скользила на полу под ногами, однако первоочередной задачей Элеонор было утилизировать ампутированную конечность. Она стащила с кровати простыню, которая наполовину волочилась по полу, завернула в нее ногу и отнесла сверток в мусорный бак. Затем взяла ведро с водой, швабру и возвратилась вымыть пол. Солнце уже взошло и сияло в оконный проем масляно-желтым светом; день обещал быть замечательным. Закончив с уборкой, Элеонор вдруг вспомнила про чистую рубашку, которую принесла Ле Мэтру. Она не хотела будить бедолагу, но ей не терпелось содрать с него завшивленную одежду, обмыть и положить на свежую простыню. Негоже, если он проснется после сурового испытания в жуткой грязи. Как можно более осторожно она приподняла с матраса плечи Француза; его голова безжизненно отвалилась назад. Кожа была холодной, а губы сделались синюшного цвета.

— Прошу прощения, мисс, — окликнул ее солдат на соседней койке.

Она обернулась, продолжая поддерживать Француза.

— По-моему, этот человек мертв…

Элеонор опустила Ле Мэтра на постель и приложила руку к его груди. Сердцебиения не чувствовалось. Тогда она приложила к груди ухо, но ничего не услышала. Обреченно Элеонор откинулась на стену. У нее за головой на подоконник уселась маленькая пташка и весело защебетала. Раздался бой башенных часов, а значит, мисс Найтингейл скоро ее хватится.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

16 декабря, 17.00

Майкл знал, что если в этот час дверь в комнату Шарлотты заперта, значит, бедная женщина пытается урвать хоть немного сна, так ей сейчас необходимого, однако выбора у него не было.

Он постучал. Не получив немедленного отклика, постучал снова, уже настойчивее.

— Да сейчас, сейчас, — донеслось изнутри.

Послышалось шарканье тапочек, и дверь распахнулась.

Шарлотта предстала перед гостем в любимом свитере с оленями и мешковатом пурпурном трико с символикой Северо-Западного университета. Увидев, что ее беспокоит Майкл, доктор сказала:

— Должна тебя предупредить, я только что приняла ксанакс.

Набрякшие веки Шарлотты служили лучшим тому подтверждением.

— Надо, чтобы ты кое на кого взглянула.

— На кого?

Ну и как ему изложить суть, чтобы Шарлотта не подумала, что он просто решил сыграть с ней глупую шутку?

— Дело касается той женщины, замурованной во льду. Помнишь?

— Ну да, — ответила Шарлотта, силясь подавить зевоту. — Вы что, ее нашли?

— Точно. Ну и… это… в общем, возвратили.

— На базу?

— К жизни.

Шарлотта вытаращилась на него, недоуменно почесывая щеку ногтями.

— Повтори, что ты сейчас сказал?

— Она жива. Спящая красавица проснулась.

Как Майкл и предполагал, сообщение Шарлотта восприняла как шутку, причем, судя по ее кислой физиономии, шутку идиотскую.

— Ты меня ради этого разбудил? — промолвила она. — Знаешь, у меня сегодня выдался на редкость паршивый денек, так что…

— Я правду говорю. Все именно так и есть.

Майкл заглянул ей прямо в глаза; не только для того, чтобы врач увидела, что ей не врут, но и убедилась, что он адекватен и не довел себя до пучеглазости. Короче, чтобы поняла, что все серьезно.

— Ладно. Не знаю, что у вас там затевается, но ты меня заинтриговал, — сдалась Шарлотта. — Где этот ваш феномен?

— В изоляторе по соседству.

Майкл отступил в сторону, и Шарлотта, все еще сонно пошатываясь, поплелась по коридору. Перед входом в изолятор, словно молодой папаша в родильном отделении, ожидающий допуска к первенцу, топтался Лоусон, но когда доктор Барнс с Майклом проходили мимо него в помещение, он не издал ни звука.

Элеонор лежала на столе в той же позе, в какой ее оставили, — со скрещенными на груди руками, словно покойница в похоронном агентстве. Оранжевое пальто было впопыхах брошено на стул. На женщине было длинное старомодное платье, темно-синее, с белой брошью на груди. Веки ее были сомкнуты, но она не спала и слабо дышала через приоткрытый рот.

Как Майкл и ожидал, сонливость Шарлотты как рукой сняло.

«Возьми себя в руки», — первое, что сказала себе Шарлотта.

Молодая женщина на столе и впрямь была чертовски похожа на ту утопленницу в льдине, на которую Шарлотте позволили взглянуть мельком.

— Она вырубилась примерно час назад, — сообщил Майкл, — когда мы выводили ее из старой церкви на китобойной станции.

Старой заброшенной китобойной станции? Как эту девушку — кстати, сколько ей лет? Девятнадцать? Двадцать? — лежащую перед ней на смотровом столе в старинном тряпье, занесло на китобойную станцию? Безумие какое-то. Мысленно доктор Барнс поклялась, что в следующий раз дважды подумает, прежде чем глотать ксанакс. Она подняла запястье пациентки и пощупала пульс. Нитевидный, но равномерный, хотя пальцы воскресшей были холодны, как сосульки.

— Между прочим, ее зовут Элеонор Эймс.

Шарлотта заглянула в лицо девушки. Миловидное личико напомнило ей портреты девятнадцатого века, выставленные в Чикагском художественном институте. Тонкие, изысканные черты, узкие дуги бровей, но в целом облик производил странное сюрреалистическое впечатление, словно Шарлотта действительно смотрела на портрет или искусно сделанную восковую фигуру. Было в незнакомке что-то нереальное.

«Так. Сконцентрируйся, — подумала Шарлотта. — Просто сконцентрируйся на работе. Нечего забивать башку посторонними вещами, понять которые все равно пока нельзя». На дежурствах в чикагской «скорой» она не раз повторяла себе нечто подобное.

— Элеонор, — проговорила она, склоняясь над столом. — Вы меня слышите?

Веки затрепетали.

— Я доктор Барнс. Шарлотта Барнс. — Она перевела взгляд на Майкла. — А она по-английски-то говорит?

Майкл энергично закивал:

— Более того, она из самой Англии.

Последовало секундное замешательство, после которого Шарлотта сказала:

— Вы можете открыть глаза?

Элеонор слегка повернула голову на подголовнике и открыла веки. Она посмотрела на Шарлотту с искренним удивлением. Взгляд девушки скользнул по изображению оленей, скачущих по свитеру доктора Барнс, затем снова уткнулся в широкое лицо чернокожей женщины.

— Это хорошо, — ободряюще произнесла Шарлотта. — Это очень хорошо.

Она легонько похлопала Элеонор по руке.

«Если это не та самая женщина из льдины, Спящая красавица, то кто тогда? Как еще посторонний человек мог тут появиться — на Южном-то полюсе! — Шарлотта усилием воли оборвала течение мыслей. — А ну сосредоточься!»

— Сейчас мы поднимем вам температуру тела, и вы сразу почувствуете себя лучше.

Шарлотта взяла стетоскоп и начала выслушивать сердце и легкие. От выполненного в викторианском стиле платья пациентки несло тиной и морской водой.

Похоже, она и правда долгое время пробыла на дне океана.

Шарлотта попросила Майкла сходить в буфет и принести «что-нибудь вкусненькое, да погорячее; например, какао», а сама продолжила беглый осмотр. Дабы не шокировать пациентку со старинным типом мышления, действовать приходилось с крайней осторожностью. Кем бы она ни была и откуда бы ни явилась, очевидно, что девушка, хотя сейчас только и на уровне сознания, продолжала жить в другой эпохе. Однажды случай свел Шарлотту с пациентом, который утверждал, что он папа римский, и ей волей-неволей пришлось величать его не иначе, как «ваше святейшество».

Как и следовало ожидать, манжета тонометра сбила Элеонор с толку, а уж узкий фонарик, которым Шарлотта посветила ей в глаза, и вовсе поставил в тупик. В течение всего обследования девушка следила за Шарлоттой со все возрастающим интересом, смешанным с недоумением. Интересно, какие мысли витают у нее в голове, думала Шарлотта. Шутка ли, ее осматривает полная чернокожая женщина в свитере причудливого фасона, красных брюках и с тонкими мелироваными косичками, небрежно собранными на макушке в большой узел.

— Вы… медсестра? — пролепетала наконец Элеонор.

Фу-ух, могло быть и хуже, облегченно подумала Шарлотта.

— Нет, я — врач.