Виктория Токарева - Ни с тобой, ни без тебя (сборник)

• Название: Ни с тобой, ни без тебя (сборник)
• Автор: Виктория Токарева
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-40342-2, 978-5-271-39040-1

История мужчины и женщины.

История непростых отношений, растянувшихся даже не на годы – на десятилетия.

Тамара и ее возлюбленный – далеко не ангелы. У нее, сильной и волевой, – тяжелый характер, а он, добродушный и мягкосердечный, слишком старается угодить, чтобы стать хорошим спутником жизни.

Им предстоит пережить многое – и измену, и отчуждение, и разрыв.

Но как бы ни была их любовь похожа на ненависть, она все равно остается любовью.

Такова идея нового, ставшего заглавным для всего сборника рассказа мастера отечественной женской прозы Виктории Токаревой.

---

Денег катастрофически не хватало.

Алла пыталась пробиться к совести Михайлы, дергала его, как «корову за дойки» (выражение матери). Но толку никакого. Михайло молчал с бесстрастным лицом, и Алла могла только оторвать дойки, не добившись ничего. Михайло не зарабатывал, и главное – не хотел ничего менять.

Пришлось сдать дачу. И выходить самой на работу.

Все мужчины, без исключения, казались ей лучшими, чем Михайло. Хуже Михайлы – никого. Он – первый от конца.

Славочку пришлось перегрузить на мамашу, а по вечерам – на Михайлу. Нянька из Михайлы получилась неплохая, и даже хорошая.

Михайло любил Славочку всей силой своей крестьянской души. Играл с ним, складывал кубики. Не выдержав напора нежности, – поднимал вверх и держал на вытянутых руках. Славочка хохотал от восторга. Михайло тоже хохотал. Лица у обоих были светящиеся. Светились навстречу друг другу. Святые минуты.

Алла отдавала себе отчет: мальчику нужен родной отец. И каким бы трутнем Михайло ни оказался, его никто не заменит.

Близкая подруга Гузелька говорила: «Хочешь себе позволить? Позволь. Лучше сделать, а потом пожалеть, чем не сделать и пожалеть об упущенном». Алла не была смелой, или, как сейчас говорят «отвязанной», как коза без поводка. Позволь… А как же семья? Как же обед: первое, второе, третье, компот из сухофруктов… Значит, она будет себе позволять, а семья на воде и хлебе, как в тюрьме. Да ни за что.

Время тянулось медленно, но проскочило быстро.

Не успела оглянуться, а Славочка уже в пятом классе.

Учился плохо. На уроках смотрел в окно. Учителя вызывали Аллу в школу.

Алла догадывалась: в кого такое сокровище. В своего папашу. Но от этого Славочка не становился хуже в ее глазах. Это учителя плохие. Не умеют заинтересовать ребенка. Алла являлась в школу и скандалила. Орала как иерихонская труба. Учителя шарахались от нее в разные стороны. Было проще не связываться. Ставили тройки и переводили в другой класс.

Алла обожала своего Славика и ласкала, как девочку. Целовала в макушку. От его волос пахло сухарями. Сама укладывала спать. Перед сном – обязательная сказка.

Сказки она выдумывала сама. Все они начинались одинаково:

– Славочка спал крепко…

– Но вдруг… – включался мальчик.

– Вдруг к нему в окно влез волк, тощий, голодный и вонючий…

У Славочки в темноте светились глаза, так было страшно и интересно.

– Зачем ты влез? – продолжала Алла. – Тебя сейчас найдут и убьют…

– Это кто сказал?

– Это ты сказал. Волку.

– А он?

– Я кушать хочу, – ответил волк. – Я месяц ничего не ел. У меня уже кишки слиплись.

– Ладно, – сказал Славочка. – Я пойду на кухню и принесу тебе сосисочку.

– Какую сосисочку! – завопил волк. – Мне надо много свежего мяса. Приведи какого-нибудь родственника.

– Бабушку, – предложил Славочка.

– Нет. Она старая. Ее тяжело жевать, а у меня плохие зубы.

– Тогда дедушку.

– Нет. Он злой, у него горькое мясо.

– Маму я не дам, – заявил Славочка.

– Тогда папу. Он жирный. Мне его надолго хватит.

Сказка была с продолжением и хэппи-эндом. Все в конце концов освобождались на волю, отсидев срок в волчьем желудке, где было сыро, тесно и вонюче.

Волк пожирал соседей, одноклассников, учителей. Сказка была бесконечной, как сериал, но начиналась всегда одинаково:

– Славочка спал крепко.

– Но вдруг… – включался Славочка.

Спокойное действие разбивалось этим «но вдруг».

Жизнь катится себе, течет. Но вдруг…

Славочка учился с отвращением. Школу ненавидел. Но вдруг…

Это произошло в восьмом классе.

Игорь на день рождения подарил племяннику гитару. Алла подметила, что гитара довольно дешевая, мог бы купить и подороже. Да и зачем мальчику гитара? Дал бы просто денег.

О! Как она оказалась нужна, гитара. Славочка обзавелся самоучителем. У него открылись суперспособности. Он сам писал музыку. Не Моцарт, конечно, но и не просто прыщавый подросток, который чешет на пузе гитарные струны.

Славочка сочинял авторские песни. Всякому талантливому музыканту нужен талантливый слушатель. Дом набивался, как автобус в часы пик. Деться некуда, жить невозможно. Но Алла терпела. Идет становление личности. А это главное.

И внешне Славочка изменился кардинально. Из него вылез дядя Игорь, родной брат Аллы: белокурый, высокий, с развернутыми плечами. Алеша Попович в ранней юности.

Алла смотрела на сына почти со страхом. Смотрела и не верила: неужели это – ее?

А девчонка из класса Света Макарова (Алле она не нравилась) смотрела на Славочку как на икону. Только что не плакала.

Славочка превратился в лидера – вот что значит власть таланта. Она прочнее и долговечнее, чем любая другая власть.

Иногда он уставал от собственного блеска и тихо играл по вечерам, склонив голову к плечу. Пастушок Лель. Играл только себе, доставая звуки со дна души. А Светка Макарова сидела перед ним на корточках и была бесконечно одинока. Прекрасное рождает грусть.

Алла чистила картошку, когда зазвонил телефон. Она сняла трубку. В трубке молчали. Что-то в ней сказало: Марек.

– Кто там? – крикнула Алла.

– Это я.

Это был он. Алла не удивилась. Он должен был возникнуть. Иначе и быть не могло.

В соседней комнате кипел молодняк, трубили, как лоси. Алла напряженно вылавливала каждое слово, каждую букву. Ее лицо перекосило от напряжения.

– Я собираюсь в Москву, – сообщил Марек.

– У тебя дела?

– Да.

– Какие?

– Ты.

– И все?

– И все.

Алла молчала. Она испугалась.

– У меня билет на третье, – прокричал Марек. – Я прилечу и позвоню.

– Что?

– Прилечу третьего. И позвоню.

– У меня сын…

– А у меня два. И что? Дети – это отдельные люди. У них своя жизнь, а у нас своя.

Алла молчала.

– Я пробовал без тебя жить. У меня не получается…

В комнату вперся Михайло. Говорить стало невозможно.

– Ты слышишь? – крикнул Марек. – У меня не получается без тебя…

Алла положила трубку.

– Кто это? – спросил Михайло.

– Ты не знаешь.

– А что у тебя рожа перекошенная?

– Не рожа, а лицо, – поправила Алла.

Пошла на кухню. Ее ждала картошка. Наткнулась глазами на зеркало, в нем на секунду отразилось ее лицо. Рожа действительно оказалась перекошенной.

До третьего мая оставалась неделя.

Всю эту неделю Алла разговаривала сама с собой.

Марек – это счастье. Счастья хочется. Она и ходила бы по земле иначе. Иначе бы ставила ногу и смотрела вперед иначе. Возле нее лучший из лучших, а она – его выбор. Значит, и она, Алла, чего-то стоит. Иное видение себя. Не МНС (младший научный сотрудник), а королева. Новые друзья плюс к старым. Новый облик. И новый ребенок – сын или дочка. Вся жизнь – с чистого листа.

А как же Славочка? Если Мареку плевать на собственных сыновей, то что говорить о чужом? Он будет его просто игнорировать. Значит, Алла будет погружаться в море любви, а ее сын плакать по ночам в подушку?

Можно оставить Славочку с отцом, а самой отвалить в Варшаву. Но это такое унижение для брошенной семьи. Славочка воспримет ее уход как предательство, и будет прав. Да и что такое Алла без сына? Сирота.

В результате – как ни кинь: если ей с Мареком хорошо, ее семье – плохо. И наоборот. Повторялась ситуация: жертва – палач. Алла должна стать либо жертвой, заложницей семьи. Либо хищницей: напиться чужой кровью и пойти по головам.

Настало третье мая. Вторник. В восемь утра раздался телефонный звонок. Алла медлила. Телефон звонил.

– Подойди! – крикнул Михайло.

Алла медлила.

Телефон замолчал и зазвонил снова. Михайло снял трубку.

– У телефона…

Алла ненавидела эту форму обращения.

– Говорите! – потребовал Михайло. Подождал и вернул трубку на рычаг. – Молчат. Тебя, наверное… Твои любовники.

– Почему меня? Может быть, Славика.

Светка Макарова имела обыкновение трезвонить по утрам, чтобы вместе встретить новый день. Приучала Славика к себе.

Алла оделась и ушла на работу.

Она знала, что если услышит Марека, обязательно встретится. А если встретится – уедет с ним. Не устоит.

Михайло надоел до ноздрей. Никчемушник. Не Ломоносов, отнюдь. Таскает с помоек всякие железки и деревяшки. Весь двор захламил. И все, что он создает: забор или ворота – все имеет какой-то помоечный, непородистый почерк, НЕИНТЕРЕСНО – вот главное слово, определяющее ее жизнь возле Михайлы.

Алла пришла на работу.

Все отвратительно. Историю крутят, как велосипед: куда хочу, туда верчу. То Бухарин – враг, то Бухарин – друг. Бедный Бухарин. Такой молодой, умница, ясное лицо. Юная жена с крошечным ребенком. Можно себе представить чувства Бухарина, который летел в пропасть и увлекал за собой самых любимых и беззащитных и ничего, ничего не мог сделать. Апокалипсис.

Тетка Галина небось орала в первых рядах: «Враг народа», «Стрелять как бешеных собак».

Остался бы Бухарин жив, Алла узнала бы его адрес, поехала к нему домой и извинилась за тетку. Но Бухарина нет, и тетки нет. Есть только Алла, которая пишет фальшивые учебники.