Надежда Воронова - Предназначенная поездка (сборник)

• Название: Предназначенная поездка (сборник)
• Автор: Надежда Воронова
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-98306-036-4

В третью книгу петербургской поэтессы Надежды Вороновой вошла проза 2001-2003 гг.

Автор любит путешествовать – в последние годы в основном по святым местам. Представленные произведения – итог раздумий об увиденном, услышанном, понятом и необъяснимом, о смысле жизни, об иерархии ценностей. Автор субъективен, тем и интересен.

---

– Значит, на воскресенье отпевать и хоронить.

Ирина плохо знала похоронный обряд, и Мария подробно и многословно объяснила, что делают в этом случае: занавесить зеркала, зажечь лампадку, закрыть окна: на поминки готовить кутью, кисель, блины; а когда покойника увезут из дома, обязательно вымыть полы.

Когда Ирина вернулась, Манефа огорошила её вопросом:

– А Витька-то ещё спит на дороге?

Оказывается, соседа-пьяницу доставили на тракторе и оставили у обочины. Там он и лежал, а рядом – миска, стакан и пустая бутылка. «Вот так и губят себя мужики, – приговаривала Манефа, – Фёдор тоже такой был – мимо рта не проносил, и вот»… «Действительно, – думала Ирина – почти все мужики пьют, а в деревне особенно страшно: мало того, что в каждой избе свой винокуренный завод, так ещё и в хозяйстве мужских рук не хватает. Любая помощь традиционно оплачивается спиртным.»

Покойника привезли вечером на автобусе. Гроб внесли в большую комнату и поставили на табуретки. Стали выпивать на кухне, степенно повели разговоры о тяжелой жизни, о Фёдоре, о похоронах. Тут-то Ирина и вспомнила, что как-то спрашивала у брата, боится ли он смерти. Ей тогда казалось, что смерти обязательно боится каждый. А Фёдор отвечал: «Что её бояться, никто ещё ОТТУДА не возвращался и не говорил, что ТАМ – плохо.»

Целый вечер в доме были люди. Потом чужие ушли, свои остались. Ирина долго не могла уснуть и, не зная молитв, своими словами, бессчётно просила Бога упокоить грешную душу.

Весь следующий день прошёл в суете. Ирину очень тяготили разговоры о похоронах, о водке, о бабах, о картошке… Вечером на машине приехали городские. Мужчины выпали и уснули. Женщины, пользуясь случаем, что собрались все вместе, ещё долго обсуждали всех родственников и знакомых. Об Ирине они были единодушны: «Тебя Бог ведёт, не зря ты так спешила в деревню!»

А утром пришли погребальные хлопоты. Гроб с покойником поместили на прицеп трактора. Вдову усадили в кабину. И супруги, прожившие неразлучно почти полвека, отправились в последнюю совместную поездку.

В церкви горели свечи. Было сумрачно и торжественно. Служба длилась долго и помогала примириться с потерей близкого человека, но время от времени кто-нибудь всхлипывал. Ирина посмотрела на младшего сына Фёдора, – вроде и не умер брат… Вова – копия отца, каким она помнила своего двоюродного брата.

На кладбище батюшка продолжил службу: «до второго пришествия Христа запечатывается могила…» Мужчины поставили крест, повесили на него венок. Внучке дали положить на могилу букетик астр, а всем предложили помянуть покойного кутьёй и разлили водку. И на могиле оставили стопку водки, хотя батюшка предупреждал, что этого делать не положено. Помянули, и на том же тракторе поехали обратно. Все говорили о своём, насущном – о Фёдоре вроде и забыли. Дома поминки затянулись до позднего вечера.

С мыслями о том, что душа покойного ещё несколько дней витает вблизи дома, Ирина подошла к окну. И увидела: над самым лесом горела яркая звезда. Ей показалось, что кто-то с фонарём в руке пытается отыскать дорогу. Потом всё исчезло в сплошном тумане. «Без Божьей помощи найдёт ли кто дорогу?» – подумалось Ирине.

«Недостойная раба твоя…»

Ягодой спелой не станет

завязь, битая градом.

Н.В.

«Опять наивная душа /к другому берегу стремится./ Ей, непутевой снова мнится, /что только ТАМ жизнь хороша». Давно написала я в одном из стихотворений. Потому и специальность выбрала связанную с экспедициями, а они обеспечили мне болезни, инвалидность, минимальную пенсию и свободу. Как только начала чувствовать себя получше, нашла и подобающее занятие – походы выходного дня. И хоть всё чаще ловлю себя на мысли, что так хорошо и так уютно в МОЕЙ комнате, на МОЁМ диване, всё равно желание съездить куда-нибудь, как нарыв созревает, и вот меня уже ничто не может удержать дома. В последние годы привлекают, в основном, святые места. Как говорят, пришло время о душе подумать. И новые впечатления для человека пишущего всегда крайне необходимы. «Нынче – ТОЛЬКО на Валаам!»

Когда-то давно я уже побывала на Валааме. Это было в сентябре. Из Ленинграда мы плыли на комфортабельном теплоходе всю ночь, чтобы всего один день полюбоваться красотой этого острова на Ладожском озере. Скалы, сосны, нежаркое осеннее солнце… С экскурсией посетили несколько скитов. На территорию монастыря нас не пустили, – там располагался приют для особенно искалеченных инвалидов Великой отечественной войны. Впечатления мои были сильными, но очень противоречивыми.

Давно слышу, что монастырь восстанавливают, он уже действующий и принимает паломников. И мне очень захотелось побывать там /было же в гороскопе: «если отдыхать, то непременно на Валааме…»/, но не с экскурсией, и не то чтобы отдыхать. Ногами почувствовать святую землю хоть немного проникнуться духом острова, глазами вобрать гармоническое слияние северной природы и своеобразной архитектуры скитов, монастыря. А для этого лучше пожить там несколько дней, походить на службы.

Я стала выяснять подробности и особенности маршрута. Одна моя знакомая захотела было составить мне компанию, но в последний момент раздумала. А мне такой поворот неожиданно пришелся по душе: если я поеду одна, то мои впечатления, неразбавленные вынужденным общением, могут оказаться более яркими, более глубокими. Получив же от знакомого батюшки благословение в дорогу, я почувствовала себя защищённой от неприятных случайностей.

На Валаам ходит теплоход от пристани г. Приозерска. Но каждый ли день, и где я буду ночевать, если его не будет, – не представляла. От Петербурга до Приозерска решила, на всякий случай, ехать на первой электричке. Три часа пути, то читала молитвослов, то – глядела в окно. А за окном «Мелькают березы, сосны и ели./ Хотя уже лета прошло две недели,/ наряд их, по-прежнему, ярок и свеж./ Речушек лесных и озер череда… / Я рада опять возвратиться сюда./ Карелия – край моих светлых надежд!»

От станции до причала можно доехать на автобусе. Но находясь всё же в некотором нервном возбуждении и насидевшись в электричке, я, забросив за плечи рюкзак, пошла пешком, периодически уточняя у прохожих дорогу. Вышла к реке и вскоре на открытых настежь воротах увидела надпись: «ПРИЧАЛ ВАЛААМСКОГО МОНАСТЫРЯ.»

Во дворе, возле двух жилых домов, похожих на коттеджи, за длинным деревянным столом сидели мужчины и женщины, трапезничали. Внешний вид молодых людей указывал на то, что они имеют непосредственное отношение к священно-служительству. Женщины монахинями явно не были, но то, что они – богомолки / в плотно повязанных платках, в длинных юбках, в закрытых кофтах/, сомнений не вызывало. Поздоровавшись, я поинтересовалась, смогу ли сегодня попасть на Валаам.

– Нет, – ответил мне кто-то из них. – Теплоход может быть завтра утром, а может быть и послезавтра, – это зависит от погоды. Да вы садитесь! Откушайте с нами!

Я поблагодарила, но отказалась; и скинув рюкзак, почти без сил плюхнулась на скамью. Неожиданное препятствие и дальнейшая неопределенность подкосили меня, а ведь только что казалось – могу пешком дойти до острова. Переведя дух, огляделась по сторонам. «Берег песчаный, крутой. /Стол во дворе под сосной. /Радужным куполом крона,/ и на стволе – икона./»

Всех сидящих за столом обслуживал мужчина лет пятидесяти, его звали Александр. Напротив меня сидела молодая женщина, и как мне показалось, к ней он был особо внимателен. Из их, невольно услышанного мною, разговора, поняла, что она – художница, несколько дней провела в монастыре на Валааме и теперь возвращается домой.

Лёгкий ветерок с реки и густой хвойный запах до такой степени подействовали на меня, что глаза мои невольно стали слипаться. Видимо, заметив это, Александр подошёл и предложил:

– Да вы отдохните! – Он подвел меня к одному из домов. – Это – женская половина. Занимайте любую койку.

От всей души поблагодарив его, я не без трепета вошла в монастырское здание, ведь я ещё никогда не бывала в ТАКОМ месте. С усилием потянув на себя плотно прикрытую дверь, оказалась в большой, но полутёмной комнате. Она была заставлена двухъярусными железными кроватями, покрытыми шерстяными одеялами. Справа от двери небольшая печка; возле окна – стол, на нём свечи, какие-то брошюры. На стенах иконки, а в правом углу – большая икона. Перекрестившись на неё, я быстро устроилась на одной из кроватей и задремала. Через пару часов, почувствовав себя отдохнувшей, захотела побольше узнать о том месте куда я попала, да и, кстати, уточнить мой дальнейший маршрут.

На территории причала кроме ранее увиденных мною домов, обнаружила ещё один, строящийся, а также: сараи, бочки, контейнеры… и небольшую белую часовенку, увенчанную маленькой главкой с крестом. Перекрестившись открыла дверь. Солнце било в глаза, и я не сразу различила икону на аналое, теплившуюся перед ней лампадку, иконки на стенах. Было очень душно и вскоре я заспешила на свежий воздух.