Максим Алёшин - Сдвиг

• Название: Сдвиг
• Автор: Максим Алёшин
• Жанр: Роман

Эпический роман о сдвижении параллельных миров.

---

Вдыхая животом смыслы прочитанных слов, просмотренной статистической информации, увиденных жестоких картин Гимениус тер глаза. Пытаясь навсегда вытереть из сознания, наводнившие его трагические образы. Информация ядовитым газом жгла и раздражала слизистую глаз, душа измученная новыми фактами Сдвига скукожилась и глубоко сочувствовала всем и каждому. Гимениус плакал. Слезы алыми каплями собирались в уголках его глаз, объединяясь в маленькие неглубокие озера, под действием притяжения алые водоёмы отвисали, линия берега будущей слезы утончалась, и мини озеро вытягиваясь в длинную тонкую нить, отрывалось. Нет, конечно, физически оторвавшаяся от глаз слеза не могла причинить боль или вред, это всего лишь алая густая капля, покидающая веко. Сорвавшись с глаза, она летела вниз к земле. Столкнувшись с полом, слеза превращалась в маленькую корявую кляксу. Одна слеза скорби, за ней следовала вторая, третья и четвертая. Вселенская обида блокировала систему глотания, не проглатываемый сухой комок застрял в горле. Нет, фактически в горле ничего не было, это просто эмоциональный спазм горловых мышц, который по ощущениям напоминает комок чего-то оказавшийся в глотке. Так организм реагирует на горе. Гимениус выплакал примерно тысячу слез, а легче не стало. Алые слезы собрались в маленькую лужицу на полу, создали алое зеркало, на глади которого он увидел своё отразившееся лицо, полупрозрачный овал с истерзанными глазами. Мелькнувший в отражении портрет сломленного человека, писателя третьего уровня святости по рейтингу Создателей Белого Света.

Гимениус поднялся с колен, еще раз перекрестился, кроваво-алая лужица под ногами испарилась, частично впиталась в ковер. Пламя лампадки на небольшой иконке в углу, словно дразнясь, помигивало, лучше бы я исчез как многие, лучше бы я не знал, лучше бы я никогда не узнал об исчезновении моих родных, о гибели знакомых и коллег — плели свою сеть размышлизмы. Угрюмый автор поправил полы ниспадающей ризы, надел на голову высокий позолоченный колпак, сунул руки за пояс плащаницы и вышел в залу.

Стены большого зала храма Христа спасителя Литературы, где проходило заседание, были завешаны черными кусками материи. Но это был не траур — тканевая драпировка стен защищала глаза. На иконах отныне вы не нашли бы святых ликов писателей современности, теперь на месте святых картин жалкие коллажи Егорова, да пошлые комиксы Барыкина. Поговаривали даже, что кое-где на стенах есть черно-белые фотографии недровладельцев и чиновников, сутулые фигуры в затянутых черных сутанах и стальных лицевых накладках презрительно смотрели на гостей, черная драпировочная ткань едва сдерживала таящиеся за ней изображения.

Заседание Межмирового Совета по проблемам Сдвига было в самом разгаре, у алтаря грудным кваканьем клокотал доклад угрюмый некромальтиец Хосе Родригес-14. Его от природы мягкая кофейная кожа, теперь стала сплошной червоточиной, бесонечно меняющейся антиматерией, временами он ненадолго терял свои очертания, расплывался как не сфокусированная фотография, и становился полупрозрачным до легкого зеленоватого сияния. Через кажджый абзац некромальтиец источал густую черную слизь, которая разбрызгивалась от его активной жестикуляции на сцене. Падая на пол черная сметана тут же ползла по поверхности коврового покрытия обратно к говорившему и в мановение ока возвращалась к докладчику впитываясь в его босые ноги. Говоривший без обуви рассказывал собранию о проблемах Сдвига в его измерении, которое, по его мнению, более всего нуждается в помощи Межмирового правительства и дополнительном финансировании.

— Бесспорно, Сдвиг оказал шокирующее влияние на действительность глупо полагать, что такое происходит только с нашей стороны. Там где слово потеряло смысл и силу там, где миром правят недровледельцы и даже там, где о нас никогда не слышали и не имеют представления о существовании нескольких полярно-параллельных измерений и сущностей даже там не все гладко и не все благополучно…

На минуту выступающий замер, нервно отрыгивая в платок какие-то сгустки синей копошащейся плоти, он, сконфуженно, спрятал в пакет выползшее из его нутра насекомое и положил пакет в карман. Тщательно вытерев рот он, однако не до конца стер синеватую слизь и продолжал говорить свою речь, а вернее читать с листа ртом подведенным синей слизью. Гимениусу показалось это смешным, и он чуть не прыснул смехом, но вовремя сдержался. В зале собралось немало уважаемых людей, или того что от них осталось. Среди собравшихся были известные и влиятельные персоны, президенты и императоры, короли и принцессы, премьерминистры и акционеры, писатели и поэты, филологи и философы, послы и делегации со всех концов бесконечного Белого Света. Однако в каждом из присутствующих был какой-нибудь да изъян, почти уродство, если не сказать точнее, хотя точнее вряд ли скажешь. Глядя на лица собравшихся писателей, на их фигуры, на их образы становилось действительно жутко и страшно. Добрая половина из них была лишена глаз или ртов, другие выглядели, как натуральные дрожащие облачка невесомой пыли, от чего их голоса были тусклыми и едва слышимыми, какие-то из гостей отдаленно напоминали недрантов, своей цветовой гамой, ибо потеряли пигментную постоянную. На съезде присутствовали выдвиженцы практически из всех параллельных и обратных (зеркальных по Барельсу) миров. Всего аккредитовалось 796 официальных делегаций, что скрывается под аббревиатурой ЕНБС (Единый и Неделимый Белый Свет — примечение ред.) это была представительная часть тех народов, кто уцелел и не потерял связи с единым Высшим Миром Первой категории, на территории которого и проводился съезд.

Гимениус стоял у самой двери в коморке докладчиков, через одного к трибуне должен идти и он. Потянув за ручку Гимениус открыл дверь на сцену… Уи-уи-уи-уи — заверещали со всех сторон сторожевые сигнальщики, уи-уи-уи оглушая собравшихся вопили глашатаи. Все присутствовавшие зашевелились, завертели головами, входные двери распахнулись настежь и в залу стали вбегать половые, водители, охрана и прочая обслуга Высшего Совета Межмирового съезда. Началось. Гимениус поднял голову вверх к куполу, туда, куда показывали пальцами, щупальцами, руками, культями собравшиеся представители. Там под потолком с силой раскручивался свисающий кулем темной материи волчок. Вокруг волчка на тонких жгутиках вращались круглые кочаны человеческих голов. Неприятная картина дополнялась, синим мхом, который с ленцой по стенам спускался вниз в залу. Визг сторожевых рожков слился в один единый душераздирающий вой. Уи-уи-уи! Все кричали он здесь, он достал нас и здесь, предательство, нас предали, эвакуация, проходите, постойте, прежде дайте пройти карликам и женщинам, куда вы претесь, да позвольте же!

Гимениус лихо провернулся на каблуке и запахнул накидку ризы, облако золотистой охры осталось на том месте, где он стоял, да кучка обескровленных твердых знаков…

На этих словах Тим Род осекся и пазлами осыпался на пол внутри меня. В ушах еще стоял визг сторожевых сигнализаций, который в нашей реальности перекрывали трели колокольцев! — Ух, ты у них там, а у нас тут! — сказал я очухивающемуся Гимениусу.

Писатель в высоком золоченом колпаке уже был на ногах, прозрачность ушла. Чувствовалась энергия и мощь этого волевого человека в скромной холщевой накидке и золотистом высоком колпаке. Суета и возня среди 16 заговорщиков была деловой, все понимали, что колокольцы зря звонить не будут, вероятно, Сдвиг прорвал оборону и городу угрожает опасность. Заговорщики смотрели на Гимениуса, Гимениус на заговорщиков, ровно три секунды длилось многозначительное молчание.

— Братья мои и сестры — не мешкая, сказал Гимениус, — Сдвиг торопит нас не по детски, никаких секретных чисел ждать не будем, стартуем сегодня во время Икс. Ответственным проконтролировать погрузку, зарядку, амуницию, боеприпасы и воду. Ведущим библиотекарям подготовиться к каталогизации и транспортировке. Уверен, у нас все получится друзья. Ну, а сейчас отдадим последнею дань этому городу и сделаем то, что он нас требует Журнал гражданского общества. До встречи у ЧАЖа! Ждать более не возможно! Йоу!

И заговорщики вместе со своими сотоварищами подхватили клич Гимениуса: Йоу йоу йоу! Выкрикивая, кличь собравшиеся сгибали в локте правую руку, опуская локоть вниз делая характерный жест смотрящим вверх сжатым кулаком.

Тем временем колокольцы давали вторую трель, заговорщики вылетали из пентхауса. Разыскав Агуагаву Рочистер, я спешно зацепил на поводок грушу и тоже выбежал на улицу. Корнеплод казалось уже обо всем догадавшись радостно свиристел и звенящим голоском причитал свои вечные фразы Паукараста Паукараста Гимениус смешной смешной!

По жировке городского Журнала гражданского общества в случае экстремальных событий я должен был вместе с другими корректорами заниматься оклейкой тверди, сбор ведущих корректоров был у Центральной Детской Библиотеки. Туда мы с Паулем безо всяких хлопот добежали буквально за пятнадцать минут. У колонн Библиотеки уже собралась внушительная толпа, человек 30 примерно. В наши задачи входила оклейка земли старыми литературными газетами. Всем известно, что прохождение тмецов, теней и муаровых корневищ через газетный шрифт невозможно, поэтому в места, где произошло естественное или искусственное оголение грунта, либо ослабла клейка, либо по каким непонятным причинам вовсе не была проведена шрифтовая защита — кидали нас гражданских ополченцев. Среди корректоров разных степеней значимости я заметил несколько довольно занюханного вида бильд редакторов и даже пару поэтов, поэты, правда, были авангардные с нулевыми уровнями, о том свидетельствовали пустые кармашки накладных знаков отличия. Видать совсем дела плохи, если таких лохов тянут в оклейку.