Дана Стейбнау - Совершенный дар

• Название: Совершенный дар
• Автор: Дана Стейбнау
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011
• ISBN: ISBN 978-5-17-068127-3, 978-5-271-33277-7

Их герои — ВЕРВОЛЬФЫ.

Волки-оборотни, охотящиеся на улицах крупных городов.

Единственные порождения Ночи, способные достойно соперничать с «аристократами Тьмы» — вампирами.

Сборник «Волкогуб и омела» будет интересен и старым поклонникам этих авторов — ведь в рассказах и новеллах, вошедших в него, действуют всеми любимые герои их сериалов — и читателям, только-только знакомящимся с произведениями этого нового, но уже имеющего миллионы и миллионы поклонников жанра…

Посвящается мохнатым созданиям, которые разнообразят нам жизнь, и не только в полнолуние: пуделям и хорькам, мышам и боксерам, морским свинкам и большим белым котам.

Всего вам вкусного!

---

Она подняла на него глаза:

— Да, и что?

— Ты у любой бригады «скорой помощи» спроси или у любой сестры приемного отделения, они тебе расскажут. Вся статистика в полнолуние дает всплеск: грабежи, изнасилования, автокатастрофы, домашние драки, да что хочешь. Вблизи полнолуния люди становятся бешеными.

— Ты сам знаешь: это самовыполняющееся пророчество, — произнесла она звучно, будто читая из учебника. — Люди говорят, что полная луна вызывает беспокойство, и потому становятся беспокойными в полнолуние. Любого мозгодава спроси.

— Да ладно, ладно.

Он неловко поежился, вдруг почувствовав, что китель ему в плечах тесен. Если честно, то в полнолуние он слегка подергивался, и это ему не нравилось. Он — коп, он имеет дело с реальным, с материальным, что можно увидеть, услышать и потрогать. И несколько унизительно было, особенно в присутствии напарницы, привлекательной представительницы иного пола, сознаваться в верованиях, восходящих к бабьим сказкам.

— При нападении в Игл-Ривер ночь была ясная, — сказал он, твердо возвращаясь к теме. — При полной луне видимость была такая, что можно было газету читать на улице. Жертва была найдена почти сразу мужчиной и женщиной, которые стояли лагерем на тропе, услышали шум и пошли посмотреть. И они ничего не увидели. Мы не нашли никаких следов, никто не слышал воя или рычания, не осталось ни помета, ни шерсти. — Рот его стянулся в мрачную линию. — И они слишком друг на друга похожи.

— Тела?

— Да. Тот же смертельный удар или укус — по крайней мере настолько, насколько эксперт готов это свидетельствовать. Все мягкие ткани отсутствуют — лицо, горло, груди у женщин, живот, бедра. На костях нет следов зубов. Мне кажется, что такое единообразие свидетельствует… ну, не знаю. Об интеллекте, если хочешь, который стоит за этими убийствами. Каковые для меня поэтому становятся преступлениями.

Она скептически приподняла бровь, но не успела ответить, как зазвонил телефон у нее на столе. Она сняла трубку.

— Детектив Романов. Да. Да. — Она что-то записала на листке. — Извините, но почему это мы должны ехать в такую даль? — У нее расширились глаза, и она щелкнула пальцами, показывая Лобисону: вторая трубка.

— Да, — сказала она в телефон, — но вы же понимаете, насколько страшны эти преступления? Чтобы кого-то арестовать, нам нужны серьезные улики. Ни с того ни с сего являться и выбивать дверь ногой мы не имеем права. Почему вы думаете, что виноваты именно эти люди?

Лобисон установил флаг отслеживания и как можно тише взял вторую трубку.

— Дело ваше, — говорил мужской голос, слегка измененный и не совсем разборчивый. — Я вам сказал, кто они и где их найти. А они психи, людоеды и убийцы! Вот они кто. И ваше дело — их остановить!

— Да, сэр, но только, пожалуйста, представьтесь. Сэр!

Щелчок.

Она посмотрела на Лобисона, который переключился другую линию и коротко поговорил. Потом повесил трубку и покачал головой.

— Недостаточно долго, чтобы засечь место, только штат. И ручаюсь, он говорил через устройство, искажающее голос. Что он тебе сказал?

Она оторвала листок от блокнота и передала через стол.

— Надевай сапоги и парку. Он сказал, что так называемые «волчьи убийства» — работа одной семьи в долине. Фамилия — Вилькачек.

К дому и участку Вилькачеков вела укрытая снегом однополосная гравийная дорога, вьющаяся у подножий Чугачских гор. Дом был большой, двухэтажный, старый настолько, что мог быть построен одной из фермерских семей, приехавших в долину в 1936 году для заселения территории по проекту Управления развития общественных работ. Веранда вокруг всего дома и ведущие к ней широкие ступени, и роща елей, посаженная так, чтобы залезать прямо в окна и закрывать их от посторонних глаз. Намеренно? Так далеко в глуши не нужны шторы от нескромных глаз — до ближайшего соседа пять миль.

Лобисон тихо сказал в микрофон, закрепленный на жилете:

— Фергюсон, сзади там все под контролем?

Два щелчка — ответ утвердительный.

Он вытащил пистолет и посмотрел на Романов:

— Прикроешь меня?

Она уже держала в привычной руке серебристый девятимиллиметровый автоматический пистолет.

— Пошли.

Налетел ветер, деревья вздохнули и скрипнули в ответ шевельнулись на фоне луны, вышедшей над Пиком Пионеров. Даже по хрусткому насту Романов двигалась так бесшумно, что пришлось оглянуться и проверить, здесь ли она. Когда он повернулся, ее лицо оказалось в тени, и на какой-то миг померещилось, что глаза у нее горят, а увязанные в тугой узел волосы разошлись пушистым мехом, но ветер наклонил ветки, убрал тень, и снова Лобисон увидел свою напарницу Романов, товарища, прикрывающего спину.

Они подошли к дому спереди. Снег был покрыт таким плотным настом, что следов на нем не оставалось. В одной из комнат спереди на втором этаже горел свет, и еще одна лампа где-то на первом этаже подсвечивала сзади входную дверь.

Лобисон осторожно поставил ногу на нижнюю ступень. И будто по сигналу кто-то выстрелил из дома — сперва показалось, что щеку ожгло огнем. Тут же загрохотали ответные выстрелы — настолько близко, что воспринимались как пушечные залпы.

Лобисон инстинктивно нырнул, перекатился, вскочил на ноги за стволом дерева, отряхивая снег с глаз. Романов что-то закричала, и почти одновременно донесся звон стекла и треск дерева с другой стороны дома. Вопли, крики, снова выстрелы.

— Бен, живой?

— Все в порядке! У тебя как?

— Нормально!

А больше времени для разговоров не было, потому что пуля ударила в дерево, за которым он стоял, оторвала кусок коры, и Лобисон отшатнулся, и в это же время донесся из дома громоподобный рев, поднявший на воздух стены и вырвавшийся огромным сгустком пламени. Ветер подхватил его, раздул языки огня ввысь, и жар взметнулся так широко, что даже за деревом его сила заставила Лобисона отступить, подняв руки в бесполезной попытке его от себя оттолкнуть. Пятясь, он наткнулся на толстый корень и упал на спину, тяжело и неуклюже.

А пока он падал, ветер отвел в сторону ветки, загораживающие от него горящий дом. Дрожали и перебегали по снегу тени, отбрасываемые луной, исчезали и появлялись снова, и на миг ему показалось, что нечто четвероногое, темное и какое-то изящное, выпрыгнуло из окна верхнего этажа на навес над верандой. Продолжая то же текучее движение, оно спрыгнуло вниз и растаяло среди деревьев, будто никогда его и не было.

— Шальная пуля угодила в газовый баллон за домом, — сказал шеф детективов. — Ба-бах.

— Господи, — выдохнул Лобисон. — Наша пуля или их?

— Не знаю, — твердо ответил шеф, — и знать не хочу, так что больше не спрашивай.

У Лобисона кружилась голова, сбилась ориентировка и вообще он злился. Наверное, нормальная реакция на то, что тебя чуть не взорвали. А Романов была лишь чуть встрепана, и лунный свет придавал ей какое-то эфирное, надмирное сияние. Господи ты боже мой, она же так прекрасна, что кусаться хочется.

У нее стали большие глаза, будто она услышала его мысли, и он отвернулся в сторону, прокашлялся.

— Сколько тел?

— Восемь, — сказал шеф детективов, — но там еще считают поджаренных, и это какое-то время займет. Очень эффективный был взрыв. Если кто и был в доме, то погиб.

Романов рядом с ним тихо сказала:

— Местная полиция говорит, что в этой семье было двадцать три человека, относящиеся к трем поколениям, и все жили по этому адресу.

— Три поколения? — переспросил Лобисон.

— Не дети, — ответила Романов не на его слова, а на его мысли. — Самому молодому было двадцать три. Они, очевидно… — Она запнулась, подыскивая нужные слова. — Похоже, что в каждом поколении браки заключались рано и детей рожали в очень молодом возрасте.

Где-то в уголке мозга отпустило напряжение, но он ощутил это отстраненно, будто стоял в шаге от самого себя. Снова потряс головой, не от недоверия, а пытаясь избавиться от дезориентированности. В животе заурчало, продолжительно — и Романов, и шеф детективов могли услышать. Но глупости, он перед выездом поел, не с чего ему быть голодным.

Романов посмотрела на него, и он ощутил тяжесть ее испытующего взгляда. В третий раз замотал головой, почти со злостью. Запах ее духов стал намного резче, и ничего он не чуял, кроме нее.

Шеф детективов принял подавленное настроение Лобисона за раскаяние по поводу резни.

— Я бы не стал проливать по ним слезы, — сказал он. — Мы вот что нашли. — Он показал побитую металлическую коробку. — Ее взрывом выбросило в окно. Похоже на трофеи от тринадцати жертв, ваша напарница уже некоторых идентифицировала.

Лобисон автоматически взял шкатулку, заглянул. Узнал держатель для волос, серьгу, жалкую свалку личных предметов, ни для кого не представляющих ценности, кроме покинутых любимых.