Андрей Загорцев - Боевое кредо

• Название: Боевое кредо
• Автор: Андрей Загорцев
• Жанр: Боевик
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-5483

Штаб армии назначил крупномасштабные учения. В числе прочих участие в них принимают разведчики спецназа ВДВ, которым поставлена задача обнаружить и условно взорвать штаб «противника». И тут начальству приходит в голову оригинальная мысль: помимо двух конкурирующих групп опытных бойцов выставить еще одну – особую группу штабных офицеров. Понятно, что шансов у штабников нет. Однако одному богу ведомо, на что способен русский офицер, даже если должность у него не слишком боевая. Смекалка, жизненный опыт, быстрота реакции и юмор могут стать грозным оружием, против которого даже спецназ окажется бессильным…

---

Зам по воздушно-десантной заорал в мегафон:

– А-а-а, олень чертов! Ноги вместе – забирай вправо, скотина!.. – Потом прильнул к окулярам ТЗК и, распознав командира бригады, болтающегося в стропах, добавил: – А-а-а, товарищ полковник, это вы… Хорошо идете, как по учебнику!

Товарищ полковник, как по учебнику, приземлился в кусты возле дубовой рощицы, откуда недавно убежал лейтенант-финансист.

– Да кто это тут уже успел нагадить, что за сволочь, а?! Мой новый прыжковый шлее-е-емм! А-а, бушла-а-ат, скоты, уроды! – долетал до нас голос командира бригады.

Лейтенант испуганно опустил голову и шепотом попросил его не выдавать.

– Не боись, мы – фашисты, своих на войне добиваем! – ответил ему Пиотровский. – Сейчас пойду доложу комбригу, что это все ты!

– Ой, быстрее бы на прыжок, – засуетился лейтенант.

Теперь настала и наша очередь. Повторный осмотр, хлопанье вэдээсника по парашюту, команда: «Направо! На борт – шагом марш!»

Уже на борту вертолета финансиста продолжали подкалывать.

– «Начфиненок», ты все дела сделал? Ведь ты, как самый легкий, крайним выходишь, так неохота под тобой оказаться, – спросили Артемьевы лейтенанта.

– Я не брал, – невпопад ответил финансист, и его залихорадило…

После пары заходов противно загундосил ревун, и десантирование началось.

Ромашкин, как «продвинутый» парашютист, вышел «крестом», раскинув ноги и руки и поддерживаемый за шиворот стабилизирующим парашютом. Я вышел просто, без выпендрежа. Трехсекундное болтание, рывок, провал вниз, ноги возле носа и – тишина. Кольцо я не дергал, доверив раскрытие основного купола страхующему прибору. Покрутился в стропах, остановился, осмотрел купол, оглянулся по сторонам. Чуть выше и правее меня спускались братья-капитаны, вяло переругиваясь между собой.

– Тяни правые! – орал один.

– За хер себя потяни, собака бешеная! – отвечал ему второй.

Вроде вышли и раскрылись все. Надо готовиться к приземлению.

О, черт! Сачок «колдуна», висевший унылым хвостиком перед нашим взлетом, сейчас был полон энергии и на моих глазах задирался чуть ли не параллельно земле. Бойцы, дежурившие на площадке, лихорадочно переносили «стрелу» из парашютных столов с место на место. Чувствую, приземление будет еще то. Натянув задние свободные концы до отказа, я сразу же приготовился дергать отцепку свободного конца. Как-то не очень хотелось таскаться по всему полю за парашютом.

Удар, кувырок, отцепка… Купол вывернуло, он беспомощно заполоскался и опал. Удачно приземлился, ничего не сломал и ничего не отбил. Навстречу мне уже бежали бойцы-обеспеченцы. Так, быстренько связать на стропах бесконечную петлю, достать сумку из-за резинок запаски, уложить туда распущенный купол. Сдать его сержанту-контрактнику, проследить, чтобы он расписался в ведомости приема, – и можно собирать группу. Мимо меня с воплями и душераздирающими криками, волочась на пузе за куполом, промчался майор Пачишин.

– Солда-а-аты, сделайте что-нибудь! – взмолился он, обращаясь к бегущим навстречу бойцам.

Бойцы недавнего призыва испугались грозных воплей майора и, остановившись, отдали ему воинское приветствие.

– Идиоты-ы-ы, – проорал удаляющийся со скоростью ветра майор, а бойцы погарцевали за ним.

Так, вроде на землю грохнулись все. Куполов в небе не видно, никто не завис. Пора выдвигаться на пункт сбора. Группу я собрал только через час. Офицеры-разведчики после приземления выглядели не лучшим образом. Ромашкин, найдя на площадке приземления единственную покрытую ледком лужу, добросовестно в нее приземлился, пробил ледяную корку и знатно извазюкался. Пачишин, вдоволь накатавшись на пузе, исцарапал себе все лицо и руки. «Начфиненок» приехал к пункту сбора на старинном мотороллере с прицепом и каким-то пьяным дядькой. Остальные были более-менее в норме. Лейтенанта отругали за использование транспорта, захваченного у пьяного «мирного жителя»; нетрезвого крестьянина усадили за руль и отправили подальше. Мужичок, так и не проснувшись, уехал куда-то в чистое поле, выехал на площадку приземления и начал выписывать по ней круги, мешая десантированию личного состава.

Грузы свои нашли довольно быстро, даже без поисковых приемников, благодаря наличию явственного «разведпризнака» – трех старослужащих солдат, сидевших на охране. Бойцы от скуки развели костер неподалеку от площадки приземления. Устроив «мини-блокпост», тормозили мимо пробегающих после приземления молодых разведчиков, обыскивали их на предмет сигарет и допрашивали на всякий случай о причастности к иностранным вооруженным силам, партизанским формированиям и сексуальным меньшинствам.

Когда надевали рюкзаки и распаковывали оружие, доктор успел намазать исцарапанного Пачишина зеленкой во всех местах. Особенно красивыми и художественными получились уши.

– Это тебе за Бэтмена, – ехидничал Пиотровский. – У меня хоть костюм, а ты сам – как гоблин из «Мишек Гамми».

Ромашкин, увидев зеленую физиономию, тут же «заревновал» и начал раскрашивать себя «Туманом». Братья-моряки прилаживали на грудь радиостанции и пытались всучить лейтенанту раскладывающуюся антенну в чехле, выдавая ее за палку сухой колбасы.

Пока все перепирались и готовились к движению, я достал карту с отмеченными контрольными точками, посчитал всяческие склонения, наметил ориентиры и взял азимут на первую точку. GPS-навигатор в группе был у Лени Ромашкина, поэтому ему пришлось возглавить головной дозор. В паре с ним шел «начфиненок». Два техника шли связующим звеном, в ядре – я с братьями, а в тыловом дозоре в гордом одиночестве оставался флегматичный Аллилуев.

До наступления ночи нам предстояло пройти около пятнадцати километров и дать два сеанса связи, один из которых – обязательный двухсторонний. Первый сеанс связи я собирался устроить после того, как пройдем хотя бы первую контрольную точку. Необходимо было доложить об успешном «выводе» и о том, что приступили к выполнению задачи.

Интересно, а какие сюрпризы нам подготовили «спортсмены»? Парни там, несмотря на свой «юный» возраст, достаточно серьезные, а командир группы уже «откатал» пару командировок. Могут где-нибудь на переходе выставить засаду, или натыкать сигнальных мин, или еще каких-нибудь «ловушек». Надо мозгами пошевелить. На контрольной точке обычно сидят какой-нибудь штабной «оператор» и парочка бойцов. Офицер выставляет в контрольной карточке командира группу цифр, в которой зашифрована отметка о прохождении и время. Все собранные на контрольных точках числовые группы надо передать при обязательном двухстороннем сеансе. После передачи групп, на сеансе связи разведчики получат от Центра зашифрованное сообщение, в котором будет указан дальнейший порядок действий. А до подхода к первой точке у нас еще один сеанс связи. Одна из важных составляющих оценки группы на учениях – это количество зафиксированных двухсторонних сеансов. Чем больше сеансов дали, тем лучше. Командир «спортивной» группы это прекрасно знает и, скорее всего, будет нам «засаживать» где-нибудь после третьей контрольной точки при проведении ОДС. Леня Ромашкин пер в головном дозоре, как паровоз по рельсам, изредка сверялся с навигатором, чуть корректировал движение и несся дальше, зыркая по сторонам и подавая связующему звену условные знаки. Связующее звено, пыхтя и негромко матерясь, увидев очередной условный знак, возмущалось:

– И что он этим хотел сказать? Помахал нам ручкой, как женщинам легкого поведения, и убежал, повиливая задом… – Леня, ты что там машешь, а?! – орали они Ромашкину, идущему далеко впереди.

Леня останавливался, показывал пару неприличных жестов и снова уходил. Техники, вспомнив о том, что они «техническая интеллигенция», вызвали по радиостанции головной дозор и попросили лейтенанта присматривать за пулеметчиком Леней, дабы тот совсем не «запартизанился». Лейтенанту на свежем воздухе похорошело, и он пер за Ромашкиным, поглядывая по сторонам и радуясь жизни и отсутствию комбрига в изгаженном прыжковом шлеме.

Где-то невдалеке послышался шум бронетехники – наверняка мотострелки гнали свою колонну куда-нибудь на полигон. По сигналу дозора группа остановилась, и мне пришлось переться вперед. Леня лежал на гребне пригорка и рассматривал что-то в бинокль.

– Командир! Наблюдаю развертывающуюся колонну противника численностью до мотострелковой роты. Предположительно – готовятся к прочесыванию местности. Предлагаю оставить меня для прикрытия основных сил группы – я геройски погибну, но всех спасу, – доложил возбужденный Леня.

– Херушки тебе – героически погибнуть! А мы что потом с твоим трупом будем делать? Я, конечно, дам команду, чтобы сперва над тобой надругались, а потом расчленили для удобства переноски, но пока давай понаблюдаем.