Шон Мур - Конан и мрачный серый бог

• Название: Конан и мрачный серый бог
• Автор: Шон Мур
• Жанр: Героическая фантастика

Это рассказы о древнем городе Нифия, похороненном в песках бесчисленных поколений. И там есть статуи, шепчущие в домах этих запретных руин, вырезанные из невероятно огромных жемчужин.

Конан ищет сокровища с которыми он может достичь чего угодно.

Но и другие услышали шепот о статуе, мрачном сером боге. Джейд, таинственная императрица гильдии воров, Тодж, самый смертельный убийца Гипербореи; и двое из самых опасных живущих некромантов. Они ищут статую не ради богатства, а ради власти — власти, которая закончит господство света и начнет правление тьмы. Только Конан смеет противостоять им….

Но не слишком ли поздно?

---

Позади нее тело Тоджа немного задергалось. Изумление вывело её из размышлений. Члены были парализованы, но инстинкты подсознания не дремали.

Женщина воткнула кинжал, опуская по возможности на глубину пальца в его плоть, но оно не достигло его сердца. Лезвие проникло в самый драгоценный из флаконов, Золотого Лотоса. Фактически употребление этого наименования неправильно, поскольку, хотя его листья были желтого оттенка самой прекрасной аквилонской монеты, его нектар был столь же красным как кровь. Конан и женщина принимали его, несомненно, ошибочно за другое.

Красная Гадюка, конечно, кратковременно заморозила его сердце, вызвав провал в его памяти, он потерял сознание. Но алый нектар просочился в рану и пошел, работая стремительно, останавливая кровотечение из потока крови, соединяя порванную плоть, восстанавливая его сердце и нагревая замороженные вены внутри него. Скоро его ощущения возвратились бы, и с этим, его силы снова убивать. Конечно, он спас бы для этого киммерийца. Он все еще нуждался в живой Сивитри как заложнике, и ложное противоядие, которое он дал ей, обеспечит, краткую отсрочку от признаков яда. Она жила бы достаточно долго, чтобы купить его свобода от kalb жука. Если только у Золотого Лотоса была сила, о которой стоит беспокоиться… ожидать. Это могло быть? Его мысли на мгновение остановились, поскольку осознание озарило его — Красная Гадюка заморозила его на время; также заморозила жука, возможно разрушая? Он сосредоточился на области, где ощущения так извели его, где приступы боли начали происходить с беспокоящей частотой.

Он ничего не чувствовал. Правда, он был все еще оцепенелым от холода, но теплота возвратилась сначала в пределах его груди и оттуда, распространилась, направляясь наружу.

Когда он больше не был связан тем смертельным несчастьем, он больше не нуждался в живой Сивитри. Спиной к нему она была легкой добычей. Мысли Тоджа мчались беспорядочно, возвращаясь назад к смерти. Он убьет её, затем убьёт киммерийца. Куда варвар пошел, он не мог вспомнить. Он, несомненно, ворвался руины, чтобы стоять перед стигийским магом и достать идола.

Опрометчивый глупец. Если бы он, так или иначе, преуспел, то он возвратился бы к женщине. Даже если бы он не возвращался, то иссушающая болезнь осталась бы с ним и послала бы его в бездну.

Тодж, возможно, не предвидел лучший результат, если бы планировал в течение многих дней. Он в любом случае провел бы свою назначенную встречу с Нефрит, но она будет неожиданно удивлена главой гильдии Убийц.

Ощущения достигли его рук и рук, и его пальцы испытывали зуд, чтобы использовать шакены. На этом коротком расстоянии он мог бросить их даже с его неудобного положения без промаха.

***

Конан осторожно управлял лошадью через скелетных воинов, опасаясь любых побуждений среди них. Он ожидал, что они поднимутся и нападут, но верхом у него будет немного проблем, прорваться мимо них. Он намеревался проникнуть прямо через широкие ворота здания и швырнуть магический кинжал в Toт-Амона прежде, чем стигиец мог остановить его. Сделав это, он увидел бы, мог ли бы его меч завершить дело смертельным ударом. Кром, человек не мог сжаться навсегда в страхе перед тенями колдовства! Когда он нёсся мимо множества лежащих скелетов, он заметил огромный таран, лежащий перед обрушающимися руинами мраморных ворот. Странно, некоторые из этих воинов держали свои руки, сжимая ниже головы тарана.

Он предугадал их цель слишком поздно, чтобы проверить своё безрассудное предположение.

Четыре скелета внезапно встали на ноги и направили конец шипа головы тарана, подтверждая подозрение Конана. Он использовал единственный выход — прыгая из седла.

Железный шип задел его бок, когда он выпрыгивал из седла и стукнулся о плотно утрамбованный песок. Раненная, его лошадь повернула вдаль и миновала ограждение из кольев. Отчаянно несясь вдаль, животное сокрушило два скелета под своими копытами.

Множество других скелетов возвысились как марионетки на веревке, дергаясь внезапно к их ногам, мечам и щитам в готовности.

— Клыки Крома! — проревел Конан, вынуждая свои ушибленные члены стоять.

Он следил за угрожающей ордой осторожно, ища самую слабую группу. Там бы он ударил в надеждах на прорыв через их массу.

Медленно они шаркали к нему, неуклюже, но настойчиво и упрямо. Конан мог срубить их множество, но он рассуждал, что это будет более сложная работа, чем сражение против противников из плоти и крови. Он должен был бы казнить их, и возможно, нанести им также вред. Была возможность обыграть их, он сделал бы подобную попытку. Но приблизительно двести поранили бы его; он истек кровью и утомился бы в конечном счете, в то время как они рубили бы бессмысленно.

Как опытные солдаты, они продвинулись в формировании, окружая его, не оставляя слабого места для нападения.

— Эрлик разорви твою грязную душу, стигиец! — кричал Конан. — Пошли тысячу своих бессмысленных слуг против меня, и я буду все еще плевать на твоем окровавленном трупе до восхода солнца! Потом он заполнил воздух пустыни ужасным киммерийским ревом, и бросился в гущу надвигающейся армии.

— Стигиец? — Teвек поднял бровь. Таким образом, этот мародер, должно быть, знал, за кем следовал в руины. Конечно, это не имело значения теперь. Некромант отдал его определенным фаворитам, это просто приказ и затем полностью забрал свое видение у них. Они забаррикадировали бы дверной проем храма, окружая злоумышленника. Никакой простой фехтовальщик не мог пережить их нападение.

Без малейшей вспышки сомнения, Teвек сосредоточил свое внимание полностью на опрокинутую статую.

Шакал оторвал своеобразно вырезанного идола от пола и поднял его.

— Мрр… — прибыло хрипящее рычание из челюстной кости ахеронца. — Аччч… нный… Teвек шагал к нему и хмурился. Речь без помощи некромантии? Как это могло быть? — Aaaд… — Шакал поднял бога высоко над своими плечами, как будто показывая трофей. — Зллоов…щи… Дррый… Бог.

Через сломанную крышу глубокие оттенки сумрака бросали унылые, темно- синие тени в теперь тусклую палату. Некромант раскрутил свою тряпку с завязанными глазами и мигал, очарованный необъяснимым видом перед ним.

— Злл…ове…ещи…и… Дррый Бог… мой… — скрипел Шакал.

Снаружи, тонкая лента солнца опустилась ниже горизонта, далее затемняя храм.

— Зловещий древний Бог — мой! — Невероятно, — бормотал Teвек, когда изумлялся на Шакала, который больше не был вещью из кости и сухожилий. Органы, мускулы, и плоть теперь вложены в ножны огромной структуры, голой, но в ее нагруднике и с мечом. Его бицепс слегка колебался; в огромных руках он держал идола наверху. Свирепые, налитые кровью глаза смотрели с негодованием с румяного, рябого лица. Толстые, жестокие губы, искривлялись в голодной улыбке.

Некромант откашлялся.

— Поставь бога и спать, — сказал он твердо.

Шакал понизил статую тщательно к полу, затем поднялся в полный рост и предпринял шаги к Teвеку.

— Спать! — Teвек повторился. — Спи! Он тогда порвал спектральную связь, соединяющую его с мертвым духом. Он не ожидал такую волю, силу жизни, которая все же бурлила внутри тех костей.

Здесь было редкое явление, один раз упомянутое только в самом неясном и сомнительном древнем фолианте. Конечно! Он ощутил, что сильная аура охватывала пески и должен был знать, что это тогда Чёрный клинок стал привидением. Его дух был одарен таким чистым злом, которое он, если растревожить или пробудить, мог возвратиться на какое-то время в его материальной форме и часто посещать место своей смерти. Сам древний бог, возможно, вызвал пробуждение, или это, возможно, был вызов Teвека. Он ощутил кое-что сильное внутри этого, но не допускал возможность, что Шакал мог стать привидением, подобное никогда не происходило с ним.

Teвек проклинал свою оплошность. Привидения могли быть разрушены, но не управляться. Привидения пересекли границу от смерти до жизни одной только силой желания, они повторно выращивали все органы и плоть, которой они обладали в жизни. Чёрный клинок жил снова.

Перевитые как канатами мускулы ноги согнулись, согнуты и колени, Гигантский ахеронец сделал другой большой шаг вперед.

Некромант стремительно собрал свою волю и направил поток энергии из него в Черное Кольцо.

— Эрискигал, Бог королевства теней, забери душу того, кого назвали Дхаркхан — ахх! — Чёрный клинок, — каркал глубокий, резкий голос. Он захватил рукоятку своего тяжелого меча. Его остриё вышел на длину руки между лопатками некроманта. Густая, темная кровь сочилась вниз унылой длинной струёй, разбрызгиваясь по полу капельками и окрашивая травмированную плоть огромных рук.

Чёрный клинок смеялся, звуком подобном оползню. Тогда он отвернулся от Teвека, как будто некромант был не достоин дальнейшего внимания. Он пнул череп, принадлежавший Солнарусу, разрушая его. Черепки слоновой кости рассеивались на полу.