Денис Бурмистров - Аномалия

• Название: Аномалия
• Автор: Денис Бурмистров
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-45403-5, 978-5-9725-2383-2

Необъяснимая катастрофа превращает маленький провинциальный город в аномальную зону – объект «Медуза», полный опасностей и загадок. Правительство закрывает город от внешнего мира, но сквозь кордоны и блокпосты то и дело проникают инсайдеры – люди, по разным причинам вынужденные зарабатывать на контрабанде ценных артефактов.

Но что на самом деле произошло с городом? Что за странные существа населяют теперь его улицы? Что скрывают смертельно опасные Янтарные Поля?

То, с чем не могут справиться ученые, придется решать бывшему жителю запретного города, а теперь инсайдеру Виктору Куликову.

---

Глава 6

Боль всегда возвращается первой.

Десятки взбесившихся ежей мечутся по телу, заставляя каждый мускул сокращаться в судороге. Тело выгибается дугой, оно терзается вне времени и пространства, не находя успокоения. Боль кажется бескрайней, словно космос, и всесильной, словно Бог.

Из пересохшего горла вырывается хриплый стон, нет сил сдерживаться. И только после этой отчаянной команды начинают включаться остальные чувства.

Слух. Обоняние. Зрение.

Рядом кто-то разговаривает. Слов невозможно разобрать, они доносятся будто сквозь вату. Пахнет спиртом и лекарствами.

Укол в плечо почти не чувствуется.

Размытое пятно света, раздражающее пересохшие глаза, пропадает, уходит во мрак. Боль медленно отступает. Лихорадочное забытье сменяется беспокойным сном.

Взлеты и падения. Всплытия и уход на глубину. Сила и слабость.

Рано или поздно каждому приходится делать выбор между этими двумя крайностями. По сути, выбор стоит между тем, увидишь ли ты свет своими глазами или чужие глаза увидят, как тебя погружают во тьму. Все остальное лишь бутафория.

Куликов выбрал свет. Свет имел розовый оттенок и пробивался сквозь закрытые веки. Разомкнуть их оказалось не легче, чем поднять тяжелый театральный занавес.

И все же Виктор открыл глаза. Повернул голову набок, огляделся.

Он лежал на кровати в своем номере в «Малой Земле». Сквозь приоткрытые занавески комнату заполнял дневной свет, воздух из форточки легонько раскачивал тонкий тюль. Пахло сырыми листьями и мокрым асфальтом.

Возле кровати, в ногах, возвышалась серебристая перекладина пустой капельницы со скрученными трубками. На тумбочке – бутылка с медицинским спиртом, из серой коробки поблескивали головки ампул. Рядом – упаковка пластиковых шприцов.

Куликов попытался подняться, сесть, но не смог. Нахлынули слабость и тошнота, голова закружилась. Он обессиленно упал обратно на влажную подушку, неловко подвернув левую руку, которая оказалась в гипсе. Скосил глаза вниз, заметил повязки поперек груди.

Эк его помяло, однако.

Уснул. Проспал несколько часов, успел увидеть дурацкий сон. Проснулся. С удивлением уставился на перемены в комнате.

В дальнем углу комнаты, в кресле, в джинсах и вытянутом сером свитере дремал Борхес. Он уронил голову на грудь и еле слышно посапывал. На коленях, корешком вверх, лежала раскрытая книга.

– Борхес, – тихо позвал Виктор. Получилось беззвучное шипение, сухой язык еле ворочался во рту. Сглотнув, Куликов попробовал уже громче, морщась от рези в горле: – Борхес!

Борхес встрепенулся, непонимающе завертел головой. Взгляд его остановился на Куликове, лицо сразу же прояснилось.

– Очнулся? – воскликнул инсайдер, вскочил на ноги, широкими шагами приблизился к кровати. – Молодец! А я подумал, приснилось. Как самочувствие? Ну ты и красавец! Так инициацию давно никто не проходил! Военные на ушах стояли, по тревоге «Псов» подняли. Рука не болит? Ребра? Мы боялись, что «залипнешь», очень ты плох был…

– Подожди, не гони лошадей, – Виктор поморщился, прерывая словоохотливого Борхеса. – Давай по порядку. Что со мной?

Инсайдер придвинул стул, сел. Задумчиво пожевал тонкие губы:

– Ну что тебе сказать. Сломана рука, сам видишь. Треснуло несколько ребер. Ливер себе весь отбил плюс сотрясение мозга и обильные кровоподтеки по всему телу, – Борхес замолчал, потом добавил. – Ну, мелкие порезы и ссадины можно не считать.

Виктор хмыкнул, пытаясь прочувствовать все перечисленное, задвигал руками и ногами. Мониторинг не удался – болело и ныло все тело сразу.

– Еще что-то? – спросил он.

– Я не врач, не знаю, – пожал плечами инсайдер. – Но нашли тебя в ужасном состоянии. Вроде, доктор еще колол какие-то антибиотики, но я точно сказать не могу. Как себя чувствуешь?

– Пока не понял, – признался Виктор. – Давно я вот так?

Борхес прикинул в уме, ответил:

– Где-то неделю-полторы. Честно говоря, некоторые думали, что тебе хана.

– Зато вашу аттестацию дебильную прошел, – буркнул Виктор. Запас сил иссяк, вернулись сонливость и раздражительность. – Повеселились?

– Зря ты так, – обиженно насупился Борхес. – Мы переживали.

Куликов сдержался, чтобы не нагрубить. Отвернулся от инсайдера. Закрыл глаза и не откликался больше. Через некоторое время скрипнул стул – Борхес вернулся на свой пост в кресле. Зашелестели страницы книги. Под их шелест Куликов уснул.

Шли дни. Силы медленно, но верно возвращались к Куликову, он уже мог самостоятельно садиться и переворачиваться с боку на бок.

Его навещали. Чаще всего Виктор видел сутулого пожилого мужчину, который представился доктором. Звали его Сан Саныч, он каждый раз деловито осведомлялся о состоянии здоровья, проверял температуру и давление, щупал и простукивал. Холодный, необщительный, он просто делал работу.

Менять повязки, воду и «утку» приходила немолодая уже женщина, сердобольная и пышнотелая. Виктор подозревал, что они с Сан Санычем работают вместе. Возможно, профессиональная санитарка.

Навещали Куликова и Торпеда с Борхесом. И если Борхес постоянно пытался как-то разговорить Виктора, отвлечь, рассмешить, то бритый здоровяк лишь угрюмо молчал, наблюдая за Куликовым от дверей. Сразу уходил, стоило Виктору устало закрыть глаза.

И только один раз, когда Куликов поймал-таки его взгляд, в котором на секунду промелькнули неловкость и чувство вины, Торпеда коротко кивнул ему. Так кивают, признавая достоинства равного. Так кивают, когда не остается вопросов и сомнений.

Так кивают, когда понимают боль и страдания.

Как бы там ни было, после этой немой сцены Куликов уже не мог злиться на своих экзаменаторов. Он сам согласился на это испытание, он сам отвечает за свои решения. Он мог жалеть себя и обижаться на инсайдеров сколь угодно долго, но тогда бы он врал сам себе. Тогда бы все усилия, которые он приложил для реализации решения, оказались бы тщетными, а цели – пустышками. Тогда зачем это все? Для чего?

Останется только опустить руки и сдать назад. А этого Куликов не мог себе позволить. Только не сейчас. Не после пройденного пути.

В этом они с Торпедой прекрасно понимали друг друга.

Борхес налил в стакан шипучей минералки, протянул его сидящему в кровати Куликову.

– О чем это я? – инсайдер откинулся на спинку стула и задумчиво наморщил лоб. – А, ну да! Так вот, насколько я понял, попал ты в «качели», в гравитационную аномалию. Там что-то меняется с направлением притяжения, не знаю, не специалист. Объект болтает в поле аномалии как лягушку в миксере, выбраться очень сложно. В конце концов тебя может зашвырнуть на тридцатиметровую высоту, а может вбить в землю по самые уши. Которые к тому моменту уже холодные. Причем, «качели» – аномалия блуждающая. Движение ее противоположно движению отторгнутого объекта. Проще говоря, тебя метнуло налево, значит, аномалия попрет направо. Так, собственно, и вышло. Я точно не знаю, что там у вас с ней произошло, но эти «качели» в результате вышли к Периметру, снесли два ряда колючки, поломали вышку с часовым. Спецназ два дня прочесывал полосу безопасности в поисках виновного, комитетчики оскомину Бобру набили своими физиономиями. В итоге все списали на спонтанное перемещение. Такое случается.

– То есть, это мне еще повезло? – усмехнулся Куликов, отхлебывая минералку.

– А то! – хлопнул себя по коленке Борхес, восхищенно цокая зубом. – Ты редкий экземпляр, мало кого «качели» невредимым оставляют. Неприятный аттракцион! Слушай, – инсайдер подался вперед, – так как же ты выбрался? По всем подсчетам ты вообще с той стороны не должен был пройти. Наши предполагают, что ты каким-то образом по трубам прополз. Да только не верю я, там клещи живут, не пропустили бы, они сырость любят. Да и узко.

– Что еще за трубы? – нахмурился Виктор. – Не помню я труб.

– Старый газопровод, – ответил Борхес. – Тебя около разорванной секции и нашли. Так не помнишь, как выбрался?

Куликов откинулся на подушку, уставился в потолок.

– Борхес, я не помню, врать не стану. Такая катавасия была, что все в голове перемешалось. Иногда кажется, что кто-то помог выбраться, будто вели меня по верному пути.

– Ага, – инсайдер хохотнул, – Кошара, наверное, вывел.

– Кто? – Виктор повернулся к Борхесу.

Инсайдер неопределенно махнул рукой в сторону окна, смеясь, покачал головой:

– Да там котяра сидел рядом, когда тебя нашли. Лицо тебе вылизывал. Здоровый такой, полосатый как матрас.

– И где он?

– Да черт его знает, – пожал плечами Борхес. – Как-то не до кота было. Убежал, наверное. А что, серьезно, кот помог?

Виктор махнул здоровой рукой, улыбнулся:

– Может, и кот, я после увиденного ничему не удивлюсь. Не помню, Борхес, не пытай, – он замолчал, потом спросил. – Ты лучше скажи, сколько мне еще валяться? А то Саныч лишь зубоскалит да отшучивается. А еще доктор.