Стефани Слоун - Дьявол в маске

• Название: Дьявол в маске
• Автор: Стефани Слоун
• Издательство: Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-41704-7, 978-5-4215-3601-7

Лорд Уильям Рэнделл, герцог Клермон, — человек-скандал, повеса и обольститель, явно неподходящий жених для безупречной леди Люсинды Грей.

Но ему непременно нужно покорить сердце девушки, более того, обручиться с ней и взять в жены.

К чему же такая спешка? Или герцог вынашивает какой-то хитрый план?

Да, план существует! Ведь Рэнделл состоит на тайной службе Короны, и ему велено спрятать Люсинду от наполеоновских шпионов.

И разумеется, самое лучшее укрытие — его дом и его… постель.

---

Уилл еще больше помрачнел.

— Да, джентльмены. Иными словами — мужчины, которым позволено будет приблизиться к женщине на расстояние в десять шагов. Но если вы задумали напугать эту девушку до смерти… ну, тогда точно подойду я. Один взгляд на меня — и она падает в обморок.

— Но зато, Клермон, у вас есть нечто, чего нет ни у одного другого мужчины в Англии, — заявил Кармайкл. — И это то самое, чего она отчаянно жаждет.

Уилл встал, подошел к камину и оперся о каминную полку.

— Что же такое может у меня быть? И чего так жаждет леди Грей?

— Царя Соломона, — тут же ответил Кармайкл.

Уилл в замешательстве пробормотал:

— Но зачем бы мог понадобиться самой богатой женщине в Англии мой жеребец? Ведь она может купить себе хоть целую конюшню отличных лошадей.

Кармайкл обошел письменный стол и стал перед Уиллом.

— Царь Соломон, как вы хорошо знаете, был выращен в Оксфордшире в поместье Уитхема, которое граничит с поместьем Бэмптон, принадлежащим леди Люсинде.

— Но зачем он ей? — недоумевал Уилл. — Неужели только затем, что она…

— Вы же знаете женщин, — перебил Кармайкл. — Они существа мягкосердечные, но воля у них железная. И если уж они приняли решение, то… — Он пожал плечами. — То мало что может изменить его. Наша разведка сообщает, что леди Люсинда присутствовала при рождении Царя Соломона, а потом проводила с ним много времени. Она привязалась к жеребенку и, очевидно, считала, что он будет принадлежать ей. Пока вы его не выиграли.

Уилл начал что-то смутно вспоминать. И ему вспомнилось лицо Уитхема, который никак не мог понять, что потерял сына Тирании и Тритона. Это стало по-настоящему незабываемым событием — так выпали карты.

— Все это очень хорошо. Но каким образом связаны такие разные вещи, как мой конь и леди Люсинда, за которой я должен ухаживать?

— По слухам, эта леди любит отвечать на вызов, — ответил Кармайкл. Он взглянул на свои карманные часы и, нахмурившись, сунул их обратно в кармашек жилета. — Вы человек сообразительный, Клермон. Уверен, вы что-нибудь придумаете.

Слова Кармайкла озадачили Уилла — он слишком давно знал этого человека. И знал, что тот никогда не бросал слов на ветер.

— Но вы ведь не ждете от меня, чтобы я предложил ей Сола взамен… на что-нибудь?

Уилл не стал говорить, что готов скорее лишиться руки или ноги, нежели своего жеребца. Кармайкл и так подозревал его в мягкосердечии, в котором он никогда не признавался, а такое замечание только подтвердило бы подозрение Кармайкла.

— Как я уже сказал, вы — человек сообразительный.

Уиллу хотелось продолжить разговор на эту тему, но, взглянув в лицо собеседника, он лишь заметил:

— Вы чего-то не договариваете. Ну, старина, так в чем дело?

— Гаренн.

Уилл замер.

— Сэр, что вы хотите сказать?

— Он замешан в этом деле.

— Нет. — Уилл покачал головой, отказываясь верить. — Такое… просто невозможно. Он ведь умер. Я видел труп своими собственными глазами. — Ночь, когда коринфяне схватили француза — наемного убийцу — на какой-то парижской улице, тотчас всплыла в его памяти. Тогда вся их организация — все как один — с облегчением вздохнула, узнав о смерти Гаренна.

Кармайкл откашлялся.

— Как вы его называли? Хамелеон?

— У него был дар к маскировке, это правда, — кивнул Уилл. — Но простого человека, одежда… — Ему хотелось убедить Кармайкла… и убедить себя самого. — Мы ведь получили сведения от разведки. Нам гарантировали, что мы взяли именно того человека, какого нужно.

— Его недавно видели в Париже, — заявил Кармайкл. — А на телах двух убитых коринфян были найдены его визитные карточки.

При мысли об этих «визитных карточках» Уиллу стало тошно. Садист вырезал на левой груди каждой своей жертвы причудливую букву «Г», ударами ножа обнажая сердце, — так мог поступать только сумасшедший.

Герцог сильно ударил кулаком по массивному дубовому столу, как бы вымещая на нем свой гнев.

— По слухам, он работал на Фуше, — прибавил Кармайкл.

— Наполеон, похоже, замешан во всех кровавых делах на континенте, — резко заметил Уилл.

— Боюсь, что следить за изменением политических взглядов Жозефа Фуше — задача слишком утомительная, — ответил Кармайкл. — Мне кажется, что теперь он поддерживает дом Бурбонов. А они ни перед чем не остановятся, чтобы обеспечить себе контроль над континентом. Возможно — и над Англией тоже.

Уилл взглянул на Кармайкла вопросительно.

— Полагаю, вы уже решили, с чего мне начинать? — сказал он, произнося эти слова легкомысленным тоном.

Кармайкл достал из нагрудного кармана картонную карточку.

— Сейчас предлагаю вам вернуться к Смизерсу. Сегодня вечером состоится бал у Мэнсфилда, и нам сообщили, что там будет леди Люсинда. — Он протянул Уиллу приглашение и направился к двери. В дверях остановился, обернулся. Лукавая улыбка искривила его губы, когда он посмотрел сначала на босые ноги Уилла, а потом — на его лицо. — И побриться вам не помешало бы. Ей нравится, когда ее поклонники хорошо выглядят. И в брюках. Так что про брюки не забудьте.

Уилл подошел к окну и посмотрел в сад. Вид гиацинтов, анютиных глазок и множества других цветов, названий которых он не знал, не мог успокоить его — беспокойство все росло. Дела, которыми обычно занимались коринфяне, никогда не были чистыми и приятными. Часто приходилось хитрить, и частенько границы между добром и злом стирались. Прежде это вполне подходило Уиллу с его не очень традиционным взглядом на жизнь.

«Конечно, женщинам я лгал и раньше, — думал герцог, отходя от окна и направляясь к письменному столу. — Да, гордиться тут нечем, но если ведешь такой образ жизни, как я, если являешься агентом Кармайкла, то правда часто бывает опаснее лжи. И теперь мне, скорее всего, предстоит открыто ухаживать за женщиной». При этой мысли Уилла передернуло от отвращения. Все будут думать, что он хочет жениться, а он просто сыграет свою роль.

Да-да. Сыграет роль. В этом-то все дело.

Но Кармайкл говорил правду, когда напомнил ему о его актерских способностях. И, следовательно…

Герцог прошелся по комнате и решительно заявил:

— И, следовательно, женщина не устоит.

Да, он знал это. И Кармайкл тоже знал. Не будет нечего знать только леди Люсинда.

Уйдя, одернул на себе халат и заново повязал шелковый пояс. Сможет ли он завоевать сердце достойной женщины? Сможет ли он сделать это, зная, что в конце ему придется разбить ее сердце?

Конечно, сможет. Человеку в его положении нельзя руководствоваться совестью. Но почему же его совести вдруг вздумалось пробудиться именно в этот момент?

По правде говоря, оставить женщину на милость Гаренна — это немыслимо. Лучше он сам перережет себе горло, чем позволит безумцу убить еще кого-нибудь.

— Черт побери… — проговорил Уилл, расхаживая по толстому турецкому ковру. — Неужели это из-за коня я так расстроился? Хотя конь действительно прекрасный…

Глава 2

— Черт возьми, сколько же их тут, — пробурчал Уилл. Он наблюдал из окна своей кареты за элегантно одетыми гостями. А люди все прибывали и прибывали, медленно продвигаясь к особняку Мэнсфилда. Наконец толпа замедлила движение, потом остановилась. Джентльмены предлагали руку кокетливым женщинам, а те — судя по обрывкам их пустых разговоров — потеряли голову от восторга в ожидании предстоящего вечера.

— А я ведь еще даже не в дверях, — проворчал герцог, открывая задвижку дверцы.

Грум соскочил с запяток кареты и распахнул перед Уиллом дверцу. Затем вопросительно посмотрел на него:

— Вы что-то сказали, ваша светлость?

Уилл тяжко вздохнул.

— Нет, ничего, Хью. Все в порядке.

Перешагнув через дымящуюся кучку лошадиного навоза, Уилл пересек улицу и присоединился к толпе. Вскоре он почувствовал под ногами ступени. Затем послышался шепот, а потом — разговоры, которые касались непосредственно его. Люди расступились перед ним, и все были слишком поражены, чтобы приветствовать его.

— Похоже, я для них — сам Моисей, — пробормотал герцог. — Жаль только, что я не могу предварить свой визит нашествием саранчи и песьих мух.

Однако он не стал бы вводить смерть первенцев. Даже у него есть свои моральные принципы.

Уилл прокладывал себе путь ко входу в особняк, разглядывая кучки дам и джентльменов, взбиравшихся по мраморным ступеням. С каждым мгновением шум, доносившийся из бального зала, становился все громче, и вскоре его раздражение усилилось.

Ведь Кармайклу хорошо известно его отношение к светскому обществу — и общества к нему. За ним давно закрепилась репутация человека мрачного, слишком уж несдержанного, мало интересующегося правилами приличий. Это служило ему отличной ширмой и в его личной жизни тоже, если быть честным. Ни у кого не появлялось желания заглянуть за столь неприветливый фасад. Этот факт Уилл признавал с удовлетворением и лишь изредка сожалел о нем.