Владислав Стрелков - Завещание предков

• Название: Завещание предков
• Автор: Владислав Стрелков
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2011

Легенды и былины, быль или миф? Как узнать? Главному герою дана возможность проверить одну из них.

1237 год. Вторжение орд Батыя на Русь. Горят города, население, давшее отпор захватчикам, уничтожается. Дотла сожжены города Рязань, Коломна, Москва…

Но первым был сожжен другой русский город. От него не осталось ничего, только легенда.

Легенда о граде Китеж.

Авторский вариант (черновик)

http://read.amahrov.ru/load/proizvedenija_forumchan/istorija/zaveshhanie_predkov/4-1-0-78

---

Значит у Батыя много пушкарей. И пока я был в отключке, Горин уменьшил их количество ещё на два.

— Поганые бабахнули ещё пару раз и перестали. Видать их громкие пороки не кидают камни так далеко.

Не пороки, а пушки — мысленно поправил я Демьяна. Только какая теперь разница? В легенде останутся только пороки. Не знает ещё Русь про пушки.

— Кгарррг! — Над холмом кружил черный ворон.

А тёмная лава приближалась. Защёлкали луки, посылая стрелы навстречу. Свои пока берегли, стреляли монгольскими. Попасть в такую массу легко, даже не целясь, только стреляй. Но что могут сделать всего сотня луков, когда атакует тысяча?

Черный вал разъяренных степняков захлестнул стены. Монголы лезли через них, и рушились вниз, получая удары тяжелыми мечами, огибали стены и сталкивались щит в щит со стоящими меж стен ратниками. Передние напарывались на рогатины, но их выдавливали напирающие сзади и враг всё-таки прорвался внутрь укрепления.

Вот и всё. Не выполнить мне обещание, не сберечь Бориса, предка своего. Он стоял недалеко, сжимая рогатину и глядя на врага из-за щита.

Шаг вперёд и рогатина застряла в теле степняка. Саблю из ножен и сразу рубящий удар. Щитом бью об щит монгола, его сабля проскальзывает мимо, тут же срубаю её вместе с кистью. Удар прямо, обратным ходом укол в другую сторону, широкий взмах и резко клинок вниз, подрубая слишком далеко выставленную ногу. В тесноте широкие взмахи редки, в основном короткий удар. Сабля чертит рисунок смерти. Враг наседает, и каждый раз клинок находит плоть, но и в ответ получаю сильно. Спасает хорошая бронь, только и надежда на неё.

Где Борис?

Кажется вокруг только монголы, но по мелькающим клинкам видно, что это не так.

Перед лицом блеснула сталью сабля. Шаг назад, принимаю удар на щит, держи в ответ, монгол закрывается своим, отражая мой клинок. Одновременно бью краем щита в его щит, поганый от удара открывается и тут же чиркаю его лезвием по глазам. Разворот и удар по затылку склонившегося над упавшим боярином врага, ещё взмах, и ещё раз с силой по загривку. Ратник оттолкнул упавшее на него тело, вскочил, коротко кивнул и схватился с другим поганым. А мне достались сразу двое. Шаг назад, отбил удар щитом, ударил сам, и в сторону, щит вперёд и из-под него укол вбок врага, шаг влево, и под ноги валится убитый степняк, острием вправо, снова взмах, отступление еще на два шага, удар из-за головы.

В трех метрах рубится Горин. От его тяжелого меча разваливаются монгольские щиты.

Где Борис?

— Уч! — Монгол, щерясь, прыгает на меня. Приседаю, удар саблей понизу, степняк резко опускает свой щит вниз и взмахивает клинком. Шаг в сторону, щит от себя, а кончик сабли делает ещё одну улыбку поганому, чуть ниже подбородка. Оглядываюсь, но Велесова нигде нет, но вижу Илью — он отмахивается сразу от трёх степняков. Кидаюсь к нему, на ходу ударом торца щита сшибая поганого. Второго саблей по ноге, и вместе с Лисиным, одновременно накалываем третьего.

Сзади сильно бьют по шлему. Разворот и клинок срубает степняку руку вместе с частью груди.

Силы бурлят в мышцах. Тяжелый щит как пушинка. На миг оказываюсь один.

Всё пространство между бревенчатыми стенами превратилось в гигантскую мясорубку. Острая сталь кромсает плоть, заливая кровью землю. Снег перемешался в густой кисель бурого цвета.

Взмах, удар, по щиту скрежещет сталь, совсем соскребли рисунок на нем. Новый взмах, удар в ногу поганому. Тесно тут. Отмахнуться от направленной в лицо сабли, с разворота рубанул по спине врага, кольнуть в бок…

И тут вижу Велесова. Он, пятясь, отбивает удары высокого степняка. Падает, запнувшись об убитого и поганый победно орёт, поднимая клинок для последнего удара. Не успеть, далеко. С силой кидаю свой щит. Он сбивает монгола с ног и Борис тут же накалывает врага на саблю. Рядом возникает Илья Лисин, хватает мой щит. И встав, спина к спине с Велесовым, начинают отбиваться от монгол.

Выхватываю из бурой каши чей-то клинок. Передо мной тут же вырастают трое поганых. Щерятся. Думают, щита нет, так я легкая добыча? Счас! Качнул плечами и скрестил впереди клинки. Степняки расходятся, охватывая с боков. Раскручиваю сталь веером и прыгаю вправо. Щит монгола разлетается щепой, следом летит отрубленная кисть, а степняк отлетает с улыбкой от уха до уха. Шаг ко второму и вслед за разлетевшимся щитом, срубаю сразу обе кисти. Эти сабли легки, не то, что тренировочные, но рубят как тяжелые мечи.

— Хичирхэг! Мехел багатур! — Орёт третий, кидаясь в атаку и отлетает в стороны по частям. Но его крик услышан. Степняки как мухи липнут к сильным бойцам. Какие же сказки им рассказывают в детстве, если они свято верят, что сила убитого ими богатыря перейдёт к ним?

— Мехел бага… — Докричался, поганец.

Давайте, лезьте ко мне. Хоть по одному, хоть все скопом. Парням легче станет.

Взглядом выхватываю лицо убитого новика. Третей. Рядом Паша Савельев, сжимающий саблю. Остекленели его голубые глаза.

А-а-а.

Ярость выплёскивается наружу. Ещё быстрей раскручиваю клинки и кидаюсь к бревенчатой стене, где монголы проскакивают внутрь укрепления.

— Твари!

Монголы отхлынули, или просто кончились. Из-за щитов больше никто не появлялся.

Сердце как долото стучит в груди. Час непрерывной рубки показался вечностью.

Оглядываюсь.

Однако густо мы накрошили врагов. Кажется, что тут полёг целый тумен, но и наши полегли почти все. Между трупов, осторожно переступая, бродят забрызганные кровью ратники, вглядываясь, и не узнавая друг друга. Мало, как же мало нас осталось. Рядом останавливается один из них и ставит щит к ноге. Мой щит. Он весь в прорубах и крови. Георгий Победоносец на нём только угадывается. Ратник поворачивается, но я не узнаю его лица.

— Кто ты?

Он поднимает руку и проводит ею по лицу, вытирая кровь, но ещё больше размазывает её. Сплёвывает и хрипло говорит:

— Лисин Илья, Володимир Иванович. Хороший щит, крепкий. Спас он меня.

— Дарю.

Солнце уже коснулось края горизонта.

Ого! Монгол-то стало меньше. На миг показалось, что действительно здесь полегла половина орды. Но потом стало ясно — войска просто уходят. Поняли что мы больше не угроза? Или просто уходят в свой лагерь. Но перед отрогом холма ещё стояли степные тысячи. И напротив пологого склона ханская «коричневая» гвардия пока никуда не делась. Ханский бунчук так и стоял там, где я его в последний раз видел.

На холм медленно въехал давний глашатай и прокричал:

— Урусуты! Великий хан восхищен вашим мужеством. Он хочет увидеть «мехел багатура» и поговорить с ним.

Монгол, гарцуя у края склона, переместился к другому краю укреплений и повторил призыв. На моё плечо легла рука.

— А ведь тебя зовёт-то, Володя. Ты один у нас такой. — Произнёс дед Матвей и, скукожившись на один бок, оперся на рогатину. — Ох, досталось мне — весь бок изодрали.

Степняк развернулся и пустил коня шагом. Осторожно переступая через трупы, конь сместился ближе к стене, а поганый опять закричал свой призыв.

— Вот настырный! Разорался тут. Богатыря ему подавай.

— Надо ехать, коль зовут. — Кубин опять поморщился и, скрипя зубами, сильней навалился на ратовище. Затем съехал вниз и, присев на снег, провёл рукой по разодранной брони — кровь обильно потекла по пальцам.

— Моха и тряпиц сюда. Да и коня приведите. — Я нагнулся, осматривая рваную рану на его боку. Плохи дела — сильный удар копья разорвал кольчугу, прорезал толстый поддоспешник и достал до тела. В толчее сражения не знаешь, откуда придет удар. Деду Матвею не повезло — он стоял на самом краю стены слева и там, иногда, монголы прорывались на лошадях, вот и получил удар копьём.

Я и Демьян перевязали Кубина, и положили на носилки.

— Похоже все, Володя. Это был мой последний бой. — Дед Матвей тяжело вздохнул. — Сил не осталось.

— Странно мне слышать такие пораженческие слова от боевого офицера. — Я присел рядом. — Скоро совсем стемнеет, а там, Бог даст, лесом уйдем. В лесу найдём древо, оно и подлечит тебя.

Кубин слабо улыбнулся:

— Сам баял — лешие зимой спят.

— Тогда обойдёмся без них. Крепитесь, поручик. Жить надо, сражаться надо. Кто, если не мы?

За стеной раздался голос монгола:

— Урусуты! Великий хан восхищен вашим мужеством. Он хочет увидеть «мехел багатура» и поговорить с ним.

Я поднялся и перехватил поводья у Бориса Велесова.

— Пойду с Батыем толковать, а то этот орун надоел хуже горькой редьки.

Поднялся в седло и потянул поводья.

— Володимир Иванович… — Борис замялся, поглядывая на меня, — я хотел… спасибо за то, что жизнь мне спасли.

— Это долг мой как… — Чуть не проговорился я. — В общем, я поехал, а вы тут смотрите, носами не щелкайте.

И, подмигнув Борису, выехал за стену, где степняк, в который раз орал свой призыв.