Джейн Кейси - Поджигатель

• Название: Поджигатель
• Автор: Джейн Кейси
• Издательство: Астрель, Харвест
• Жанр: Триллер
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-38970-2

Английская пресса называет его «Поджигателем».

На его счету — уже четыре забитых насмерть и сожженных женщины.

Четыре — или все-таки пять?

Ребекка Хауорт, на первый взгляд, кажется одной из жертв Поджигателя. Но ведущая дело детектив Мэйв Керриган думает, что, возможно, это преступление совершено его имитатором.

Мэйв считает, что убийца Ребекки — человек из ее окружения.

Но кто?

Кто-то из подруг и приятелей, с которыми у жертвы в последнее время было много проблем?

Наркодилер, снабжавший ее кокаином?

Кредиторы, которым она задолжала?

Или брошенный бойфренд, сгоравший от ревности?

С каждым днем круг подозреваемых расширяется. А настоящий Поджигатель все еще бродит по улицам…

---

Таддиус Секстон стоял, перегнувшись через спинку скамьи барристеров, и что-то тихо говорил королевскому адвокату Луизы и его помощнику. На лбу Секстона выступили капли пота. Королевский адвокат, высокий краснолицый мужчина с прядкой седых волос, зачесанных на выпуклый лысый череп, выглядел таким самоуверенным, будто его успех заранее предрешен. У меня даже мелькнуло сомнение: а вдруг суд все-таки удовлетворит просьбу об освобождении под залог?

Я оглядела галерею для публики. Первым, кого я увидела, был Джеральд Хауорт: он сидел в первом ряду прямо напротив скамьи подсудимых. Похоже, нарочно выбрал именно это место. Только бы обошлось без скандала, когда Луизу приведут из камеры! Одет он был, как всегда, безупречно: сегодня темно-серый костюм и строгий синий галстук — изысканно, но неброско. Ни за что не догадаешься, что этот холеный невозмутимый мужчина — отец жертвы и бывший друг подсудимой. От меня не укрылось, с каким раздражением он следил за судебным приставом, который носился по залу и перешучивался с барристерами, уже занявшими свои места на скамье. Вокруг глаз Хауорта собрались морщинки, а челюсть напряглась. Его самообладание висело на волоске: малейшее колебание, и от него не останется и следа.

Разумеется, я, как никто другой, знала: то, что для одних вопрос жизни и смерти, для других — хлеб с маслом. Это ведь и моя работа, я тоже живу за счет чужих трагедий. Нельзя ожидать от судейского персонала все время почтительности, даже если предстоит слушание по серьезному делу. Болтовня клерков была добродушной и вполне безобидной, но я все равно сочувствовала Джеральду Хауорту, у которого на душе кошки скребли.

Дверь за моей спиной без конца открывалась, и я каждый раз инстинктивно оборачивалась, встречая взглядом то судебного репортера, то одетого в черную мантию барристера, который отработанным жестом нахлобучивал парик из конского волоса. В зале было много других журналистов, они шаркали по полу, кивали коллегам и шли к местам для адвокатов. Подобные слушания обычно не привлекают внимание прессы, но Луиза Норт умело скопировала Поджигателя, а Ребекка была симпатичной жертвой. Завтра газеты запестрят репортажами о процессе.

Дверь в задней части галереи со стуком распахнулась. Я машинально посмотрела наверх, потом с интересом прищурилась. По лестнице к переднему ряду спускался Гил Маддик. Если напряжение на лице Джеральда Хауорта было едва заметным, то у этого мужчины оно сразу бросалось в глаза. Он сильно похудел за те шесть недель, что я его не видела, глаза запали. С извинениями пробравшись вдоль ряда, Гил сел на свободное место рядом с Джеральдом Хауортом, который поднял свое пальто, положил его себе на колени и приветственно кивнул Маддику. Спустя мгновение они оба вступили в разговор, и я с легким удивлением вспомнила, что Гил хорошо знает Хауортов и много раз гостил у них в доме.

Наконец отворилась неприметная дверь за скамьей подсудимых, и от волнения у меня засосало под ложечкой. Когда в зал ввели Луизу, двое мужчин в галерее подались вперед. Ее волосы были собраны сзади в свободный хвостик, выбившиеся волнистые пряди мягко обрамляли лицо, отчего девушка казалась сдержанной, серьезной и странно помолодевшей. Она тоже похудела, став почти бесплотной — огромные глаза на узком лице. Синевато-серое шерстяное платье висело на ней мешком, напоминая монашескую сутану. Из украшений она позволила себе лишь маленькие серьги, усыпанные крошечными камушками, и кулон на серебряной цепочке, виднеющийся в высоком вырезе платья. Цепочка, отражая свет, поблескивала на острых ключицах Луизы. Глядя на ее нездорово-бледную кожу, я невольно вспомнила шотландскую королеву Марию Стюарт, кожа которой, по словам очевидцев, была такой прозрачной, что сидящие рядом с ней за столом видели, как красное вино проходит по ее горлу.

Лицо девушки было печальным, но горделивым. На мгновение остановившись, она оглядела зал суда, спокойно встретив любопытные взгляды, и тут заметила двоих мужчин на галерее. Хауорт привстал с места, Гил протянул руку, чтобы его удержать.

Луиза потрясенно уставилась на них. Одинокая слезинка, беспрепятственно скатившись по ее тонкой щеке, скользнула в ворот платья, оставив на ткани угольно-черное пятно. Мне хотелось зааплодировать. Виртуозное исполнение! Жаль, что судья еще не вышел из своего кабинета и пропустил столь трогательный момент. Присяжных тоже не было, и Луиза не смогла произвести на них впечатление. Зато когда ее взгляд переместился от мужчин на меня, ее лицо внезапно изменилось, за долю секунды превратившись в маску ледяного презрения. Я удовлетворенно откинулась на спинку сиденья: что ж, значит, я отлично справилась со своей работой…

Внезапно в дверь судьи отрывисто постучали. Одновременно с этим худой сутулый секретарь в черной мантии и парике объявил:

— Встать, суд идет!

Его честь судья Хорас Фентиман поспешно уселся на скамью — маленький, тучный, в очках с толстыми линзами. Пока секретарь просил Луизу назвать свое имя, судья, близоруко сощурившись, оглядывал зал с таким видом, будто удивлялся собравшимся здесь людям. Однако, когда он заговорил, ощущение суматохи и хаоса мигом рассеялось.

— Пожалуйста, мистер Барлоу, — обратился он к обвинителю, открывая большой красный блокнот и отвинчивая колпачок авторучки.

У судьи был низкий хорошо поставленный голос. Он использовал прямой подход. Ему явно хотелось поскорее спихнуть слушание, и, как только обвинитель представил своего оппонента, он сразу взял быка за рога:

— Вы готовы выслушать обвинение?

— Да, милорд, — ответил королевский адвокат Луизы, привстав с места.

Я с удовольствием отметила, что сейчас, на суде, с него слетела обычная спесь.

Минуту-две секретарь читал обвинительный акт, спрашивая Луизу, признает ли она свою вину. Девушка каждый раз четко отвечала: «Невиновна».

— Когда может быть назначен суд? — раздраженно спросил судья.

— Через три недели, — ответил обвинитель, шепотом посовещавшись с оппонентом.

— Вот как, мистер Барлоу? Я прочел бумаги и, признаться, не представляю, о чем вы собираетесь спрашивать большинство свидетелей. Какова версия защиты?

Королевский адвокат Луизы слегка растерялся, но быстро взял себя в руки.

— Полное отрицание вовлеченности в преступление, милорд.

— Это понятно: ваша клиентка заявила о своей невиновности. Я спросил, какова версия защиты?

Надо отдать ему должное, Хьюз несколько минут туманно рассуждал о косвенных уликах и неточностях определения местоположения абонента по сигналу сотовой связи, успешно уклоняясь от ответа на вопрос судьи. Меня это впечатлило. Судью, видимо, тоже. Во всяком случае, настаивать он не стал.

— Есть еще вопросы? — спросил он в заключение.

— Как я понимаю, подсудимая хочет просить о временном освобождении под залог, — произнес обвинитель удивленно, будто речь шла о совершенно бредовой идее.

Судья быстро глянул на королевского адвоката Луизы и опять обернулся к обвинителю.

— Что ж, мистер Барлоу, пожалуй, вам следует изложить факты и возражения со стороны обвинения. Ведь вы, надо полагать, возражаете?

Барлоу засмеялся — чересчур весело для такой шутки — и выложил возражения обвинения:

— Учитывая серьезный характер состава преступления: заранее обдуманный умысел, изощренное планирование, удержание жертвы взаперти, — наказание скорее всего будет в виде пожизненного тюремного заключения.

«И правильно! — подумала я. — Она совершила страшное злодейство».

Королевский адвокат Луизы пытался поспорить, но судья не принял его аргументы. Я вздохнула с облегчением: она останется в тюрьме! Хорошо бы на следующем заседании был тот же судья.

Я выскользнула из зала суда, не досидев до конца процесса, обежала здание и остановилась возле двери, ведущей из галереи для публики, в ожидании Джеральда Хауорта и Гила Маддика. Отец Ребекки выглядел расстроенным. Его волосы были слегка встрепаны, словно он машинально ерошил их пятерней. Я протянула ему руку.

— Добрый день, мистер Хауорт. Не знаю, помните ли вы меня. Мы с вами встречались в прошлом году на панихиде по Ребекке, но…

Я осеклась, напуганная его лицом. Он не пожал мне руку, и я опустила ее, сжав пальцы в кулак.

— Да, я вас помню. Вы говорили со мной и моей женой о нашей дочери. Мы доверяли вам, констебль Керриган.

— И я ценю ваше доверие. — Я взглянула на Гила Маддика, который стоял плечо к плечу с отцом Ребекки. — Если я правильно вас поняла, вы думаете, что я арестовала не того человека?

— Конечно. — Хауорт покачал головой. — Все это просто нелепо. Держать ее в тюрьме безо всякой причины… не понимаю!

— Убийство — очень серьезное обвинение. — Я нарочно употребила это слово. Хауорт дернулся как от удара. — К тому же суд уже скоро.