Фреда Брайт - Одинокие женщины

• Название: Одинокие женщины
• Автор: Фреда Брайт
• Издательство: ACT
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7814-0549-3

Розмари, Флер, Диана и Бернадетта. Четыре обворожительные красавицы. Четыре преуспевающие бизнес-леди. Четыре одинокие женщины, отчаянно мечтающие о семейном счастье. Так начинается история немыслимого соревнования, безумной погони за Одним, Единственным, Спутником на всю жизнь. Кто из подруг завоюет счастье, а кто останется в проигрыше? Все средства хороши там, где награда победительнице — страсть!..

---

— Слыхал я про то, как запирали судей, — заметил Билл Шэннон при появлении клерка, — но чтобы адвокатов — никогда!

И вот две команды адвокатов оказались предоставлены друг другу, словно провинившиеся школьники, запертые в просторной, отделанной дубовыми панелями комнате. Первые два часа ушли на обсуждение особенностей процедуры и сопровождались весьма горячими перепалками. Стороны были согласны только в одном пункте: возмущении наглостью Каниски.

— Мы давно уже взрослые, — повторяла Марсия, — и выросли из коротких штанишек! — И она была права. Недаром их звали «наемные убийцы»: всегда настороже, всегда готовы к атаке. Натренированы на то, чтобы вцепиться в глотку, в любое другое слабое место, нащупать ахиллесову пяту — и не выпустить противника. Биться до победного конца, не щадить и не просить пощады взамен. Противоборство стало стилем их жизни, ведь малейший намек на соглашение могут воспринять как слабость. Даже в вопросе о питании не удалось избежать столкновений. Пицца или гамбургеры — стенка на стенку. Еду заказали отдельно, из разных заведений.

После ленча вражеские армии устроили стратегические совещания за разными концами длинного стола.

— Что вы скажете об избранной Каниски тактике? — спросил Фрэнк Мерриан. — И старайтесь говорить потише. Боб?

— Он вычитал это из Библии, — предположил Боб Уорфилд. — Помните, как Соломон не смог принять решение по поводу двух женщин, претендовавших на одного младенца, и предоставил им разбираться самим?

— Если он не способен принимать решения — пусть идет в отставку.

— На основании чего? Непроходимой тупости?

— По-моему, дело тут не в нерешительности, — задумчиво возразила Диана, — и не в тупости. Скорее всего он уже принял решение и хочет исключить возможность апелляции.

— Согласен с Дианой, — прошептал Фрэнк. — Этот Каниски — изворотливый сукин сын. Держу пари, он уже все решил, только продолжает высматривать и вынюхивать. В таком случае нам нет смысла ломать копья. Кто-то теряет, а кто-то находит.

— Вот только кто? — теребил подбородок Том Энг. — Мы? Они? Это же ловушка. Если нам суждено стать победителями, то с какой стати вести переговоры? Зачем давать зацепку этим ублюдкам? Победитель и так получает все.

— Но если, — возразила Диана, — он уже настроился против нас, значит, готовность вести переговоры будет нам на руку. Как по-твоему, Фрэнк? Ты уверен, что мы уже выиграли бой?

Но ее босс, один из самых дальновидных людей, которых она знала, только растерянно качнул головой и произнес:

— Бог его знает. Он может выбрать кого угодно. Вот только чем он при этом руководствуется, хотел бы я знать?

«Твидлдум и Твидлдам» — так Аврам однажды обозвал их хозяев. Как ни грустно, она не могла с ним не согласиться.

— Я не хочу переговоров. Но я не хочу и проиграть.

— С другой стороны, мы все равно не угадаем.

— А с третьей стороны — черт с ними! Давайте говорить.

— Верно, — сказала Диана. — Только надо помнить об одном. Если им покажется, что мы хотим переговоров, они могут счесть это признаком слабости. И тогда будут еще тверже стоять на своем.

— О'кей, — кивнул Фрэнк. — Значит, начинаем переговоры, но с позиции силы. Давите на них. Никаких уступок, даже по мелочам.

Диана наблюдала, как на противоположном конце стола закивали головами и замахали руками — скорее всего пришли к точно такому же решению.

В течение трех с половиной утомительных дней две непримиримые команды честно пытались уложить противника на обе лопатки. Час за часом обсуждались возможные и невозможные уступки, которые неизменно отвергались, и все шло по новой. Работа была тяжелой, неблагодарной и, похоже, бесполезной.

Утром в пятницу две группы измученных адвокатов вошли в зал суда, где восседал судья Каниски.

— Ну как, вам удалось достичь соглашения? — спросил он.

— Увы, не удалось, ваша честь.

Судья налил себе «пепто-бисмола».

— Вы утомлены?

— Совершенно верно.

Каниски выпил мутную жидкость и приосанился:

— Я не задержу вас с вынесением решения. Рассмотрение дела откладывается!

— Целая неделя — коту под хвост! — пожаловалась Диана. Они с Байроном зашли в бар на Хэй-Адамс, чтобы пропустить по коктейлю до того, как пора будет ехать в аэропорт.

— Да! — утомленно зевнул Байрон. — Правда, эта неделя обойдется нашим клиентам еще сотни в две тысяч баксов. Так что совсем уж пропащей ее не назовешь. Спасибо вам, судья Каниски. О Господи, я валюсь с ног.

Байрону эта неделя далась еще тяжелее, чем Диане. Каждую ночь после службы он улетал в Нью-Йорк, чтобы побыть с Джимом, и возвращался первым рейсом. А вот теперь он устроился на высоком табурете у бара с таким видом, будто намерен провести здесь всю жизнь.

— Мы опоздаем на дневной рейс, — напомнила Диана.

— Ну и черт с ним, сегодня я ничего не собираюсь делать. — И он заказал сразу по два двойных виски, чтобы поскорее избавиться от наваждения последних дней. Первый бокал проскочил как бархатный.

— Полетим на следующем, — решила Диана, повторяя заказ.

— Я еще не сказал тебе, Ди? — Они чокнулись. — Мы с Джимом решили пожениться. Да, затянуть петлю на шее. Маленькое торжество для избранных. Ты среди приглашенных. Понимаешь, — его речь стала несколько невнятной, — у нас осталось не так уж много времени, не больше пары месяцев. И мы решили прожить их как можно лучше. Брак, как я его понимаю, — своего рода соглашение. Взаимные клятвы и все такое. Бармен! Не забывайте о жаждущих в час их нужды!

Диана, уже полупьяная, полюбопытствовала о подробностях законного оформления брака гомосексуалов. В правовом отношении это было для нее полной загадкой.

— Как это делается, Байрон? Идешь в муниципалитет, в этот, как его — отдел регистрации, и получаешь лицензию? В смысле — для вас предусмотрены какие-то права?

— Фу ты, Господи, — покачал головой Байрон. — Да о какой лицензии ты говоришь? Для нас не составлен закон. Символический жест — вот что это будет.

— Понятно, — отвечала она, тронутая до глубины души. — Забавно, но в последнее время все женятся как очумелые. Моя старинная подруга Берни. Билл Шэннон. Судя по всему, в очень скором времени — Флер. А вот теперь и ты. Похоже, я одна на весь Нью-Йорк останусь в старых девах. — И ей стало ужасно себя жалко. — Знаешь, а ведь я тоже могла бы выйти замуж. Если бы захотела.

— Неужели? — с неподдельным интересом воскликнул Байрон.

— Ага, — всхлипнула Диана. — Он был такой милый. Такой хороший, только слишком… слишком незрелый. Не подходящий для долгого забега. То, что было между нами… было неравной связью.

— Не вижу ничего плохого в неравных связях, Ди. Наша с Джимом связь поначалу тоже была неравной.

— Да, понимаешь, я его любила. — Она утерла слезы.

— Не тот ли это юнец, с которым ты ходила в оперу?

— Он самый. Ты еще рассказал, как Портер Рейнолдс прохаживался насчет его портного. А почему ты назвал его юнцом, Байрон? Он совершеннолетний. Что там наплел про него Портер? Не дрейфь, Би. Теперь, когда все кончено, можешь рассказать все.

— Ну, на самом деле, — нерешительно начал Байрон, — Портер сказал, что он совсем молокосос…

— И? — наступала Диана.

— И он полагает, что ты собираешься его усыновить!

— Бесподобно! — вскричала она. — Ты действительно отличный парень, Би!

Они заказали еще по коктейлю и осушили свои бокалы молча, погрузившись в собственные мысли.

Было уже почти шесть часов, когда они ввалились в помещение «Слайтер Блэйни» и застали там полный кавардак: все ходило ходуном, и шум стоял как на вокзале.

— Какого черта, — растерялась Диана, решив было, что попала не туда, когда ей всучили бокал шампанского. Из дверей кабинета Фрэнка Мерриана неслись взрывы хохота вперемешку с музыкой.

Видно, Фрэнк совсем свихнулся и решил устроить вечеринку.

— Эй! — замахал он распечатанной бутылкой «Муэ», и Диана засомневалась, кто из них пьянее — он или она. — А вот и последние члены команды класса «А»! — воскликнул он и вскочил со своего места навстречу Диане и Байрону, тогда как Ральф Слайтер собственной персоной подливал вина, и Марк Вандерберг — невозмутимейший, хладнокровнейший человек в мире — возглавил нестройный хор, завопив: «Ура! Ура! Звонить в колокола!»

Только тут ее замутненный алкоголем рассудок на секунду посветлел.

— Мы победили! — завизжала она, обнимая Байрона.

— Точно! — вторил Фрэнк, обнимая их обоих. — Полная капитуляция!

Судья Каниски опубликовал свое решение в полдень, как раз когда Диана с Байроном накачивались в баре виски. Двадцать шесть страниц зубодробительного текста в конце концов высказывались в пользу «Симплекса».

— И знаешь, что подтолкнуло его к такому решению? — бубнил Фрэнк. — Этот твой чертов прецедент — как его там… «Универсальные корсеты», что ли?