В. Булавина - Эпоха Возрождения

• Название: Эпоха Возрождения
• Автор: В. Булавина
• Издательство: Литагент «Фолио»3ae616f4-1380-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-966-03-4725-0

Есть события, явления и люди, которые всегда и у всех вызывают жгучий интерес. Таковы герои этой книги. Ибо трудно найти человека, никогда не слыхавшего о предсказаниях Нострадамуса или о легендарном родоначальнике всех вампиров Дракуле, или о том, что Шекспир не сам писал свои произведения. И это далеко не все загадки эпохи Возрождения. Ведь именно в этот период творил непостижимый Леонардо; на это же время припадает необъяснимое на первый взгляд падение могущественных империй ацтеков и инков под натиском горстки авантюристов. И, наконец, в эту эпоху, которая и породила само понятие «свобода совести», появился и стал практически всемогущим орден иезуитов – таинственная организация, считавшая своей задачей борьбу с любыми проявлениями свободомыслия.

На все эти загадочные события и прольет свет наша книга.

---

Большинство современных историков считают письма грубо сфабрикованной подделкой: они написаны в несвойственной Дракуле манере, выдвинутые в них предложения абсурдны, но самое главное – подлинники писем, эти важнейшие улики, решившие судьбу князя, были «утеряны», сохранились только их копии на латинском языке, приведенные в «Записках» папы Пия II. Подпись Дракулы на них, естественно, не стоит. Так что блестящая победа Дракулы над войсками султана оказалась бесполезной: Влад победил врага, но не смог противостоять «друзьям». Предательство молдавского князя Стефана, родственника и друга Дракулы, неожиданно перешедшего на сторону Раду, и еще одного «друга» – венгерского короля Матьяша Корвина стали причиной его длительного заточения.

Итак, что заставило Матьяша выдвинуть столь вздорные обвинения и жестоко расправиться со своим союзником, который в свое время помог ему взойти на венгерский престол? Причиной несчастий Влада Дракулы стали деньги. По свидетельству автора «Венгерской хроники» Антонио Бонфини, Матьяш Корвин получил от Пия II сорок тысяч гульденов на проведение крестового похода, но использовал их не по назначению. Иными словами, постоянно нуждавшийся в деньгах король просто прикарманил значительную сумму и переложил вину за сорванный поход на своего вассала, который будто бы вел двойную игру и интриговал с турками.

К тому же узурпатор венгерского престола Матьяш Корвин считал свое положение шатким: другие претенденты, притязания которых на трон были достаточно обоснованными, принадлежали к могущественным королевским династиям и не оставляли попыток свергнуть его. В такой ситуации ему совсем не хотелось сталкиваться с турецким султаном, что произошло бы, приди он на помощь Цепешу. Арест Влада Цепеша решил сразу несколько проблем: на него можно было переложить ответственность за «исчезновение» денег, свалить неудачу в борьбе с Османской империей, в которую по его собственной вине превратилась победа Дракулы, на самого победителя. Наконец, можно было уладить отношения с Портой, поскольку Раду – новый правитель Валахии – был турецким ставленником.

Однако обвинения в государственной измене, предъявленные человеку, известному в Европе непримиримой борьбой с Османской империей, тому, кто чуть не убил и фактически обратил в бегство покорителя Константинополя Мехмеда II, были достаточно абсурдными. Желая понять, что случилось на самом деле, Пий II поручил своему посланнику в Венгрии Николасу Модруссе на месте разобраться в происходящем. Вот как последний описывал внешность находившегося в венгерских застенках узника: «Он был не очень высоким, но очень коренастым и сильным, с холодным и ужасным видом, сильным орлиным носом, вздутыми ноздрями и тонким красноватым лицом, на котором очень длинные ресницы обрамляли большие, широко открытые зеленые глаза; густые черные брови делали его вид угрожающим. Его лицо и подбородок были выбриты, но имелись усы, вздутые виски увеличивали объем его головы, бычья шея связывала его голову с туловищем, волнистые черные локоны свисали на его широкие плечи».

Модрусса не оставил свидетельств того, что говорил в свою защиту пленник короля Матьяша, но описание его внешности оказалось красноречивее любых слов самого Влада. Вид Дракулы на самом деле был ужасен: распухшая, заметно увеличившаяся в объеме голова и налитое кровью лицо указывали на то, что князя пытали, чтобы заставить признать ложные обвинения, например, подписать сфабрикованные письма и тем самым узаконить действия Корвина. Но Влад, переживший в юности, еще до прихода к власти, ужасы турецкого плена, мужественно встретил новые испытания. Он не оговорил себя, не поставил свою подпись на фальсифицированных документах, и королю пришлось придумывать другие обвинения, не требовавшие письменного признания пленника.

Бывшего господаря обвинили в жестокости, которую он проявлял по отношению к сакскому населению входившей в состав Венгерского королевства Трансильвании. По свидетельству Модруссы, Матьяш Корвин лично рассказывал ему о злодеяниях своего вассала, а затем предъявил некий анонимный документ, в котором обстоятельно, с немецкой пунктуальностью сообщалось о кровавых похождениях «великого изверга». В доносе говорилось о десятках тысяч замученных мирных жителей и впервые содержались рассказы о заживо сожженных нищих, о посаженных на кол монахах, о том, как Дракула приказал прибить гвоздями шапки к головам иностранных послов и прочие подобные истории. Неизвестный автор сравнивал валашского князя с тиранами древности, утверждая, что во времена его правления Валахия напоминала «лес из посаженных на кол». Он обвинял Влада в невиданной жестокости, но при этом совершенно не заботился о правдоподобии своего рассказа. В тексте доноса встречается множество противоречий. Приведенные в документе названия населенных пунктов, где будто бы было уничтожено по 20–30 тысяч человек, до сих пор не могут быть идентифицированы историками.

Что послужило реальной основой для этого доноса? Мы знаем, что Дракула действительно совершил несколько рейдов в Трансильванию, уничтожая скрывавшихся там заговорщиков, среди которых были претенденты на валашский престол. Но, несмотря на эти локальные военные операции, князь не прерывал коммерческих отношений с трансильванскими городами Сибиу и Брашов, что подтверждает деловая переписка Дракулы того периода. Очень важно отметить, что, помимо появившегося в 1462 году доноса, нет ни одного более раннего свидетельства о массовых убийствах мирного населения на территории Трансильвании в 50-е годы XV века.

Невозможно представить, как уничтожение десятков тысяч человек, регулярно происходившее на протяжении нескольких лет, могло бы остаться незамеченным в Европе и не нашло бы отражения в хрониках и дипломатической переписке тех лет. Следовательно, рейды Дракулы в принадлежавшие Валахии, но расположенные на территории Трансильвании анклавы в момент их проведения рассматривались в европейских странах как внутреннее дело Валахии и не вызывали никакого общественного резонанса. На основании этих фактов можно утверждать, что анонимный документ, впервые сообщивший о злодеяниях «великого изверга», не соответствовал действительности и оказался очередной фальшивкой, сфабрикованной по приказу короля Матьяша вслед за «письмом к султану» для того, чтобы оправдать незаконный арест Влада Цепеша.

Но для папы Пия II – а он был близким другом германского императора Фридриха III и в силу этого сочувствовал саксонскому населению Трансильвании – таких объяснений оказалось достаточно. Он не стал вмешиваться в судьбу высокопоставленного пленника, оставив в силе решение венгерского короля. Сам же Корвин, чувствуя шаткость выдвинутых им обвинений, продолжал дискредитировать томившегося в заточении Дракулу, прибегнув, говоря современным языком, к услугам «средств массовой информации». Поэма Михаэля Бехайма, созданная на основе доноса; гравюры, изображавшие жестокого тирана, разосланные по всему миру; наконец, тиражи брошюр (из которых до нас дошли тринадцать) под общим названием «Об одном великом изверге» – все это должно было сформировать негативное отношение к Дракуле, превратив его из героя в злодея.

Влада Цепеша посадили в Пештскую крепость, где обращение с ним было, согласно его княжескому рангу, почтительным, но суровым. Влад был лишен возможности вести переписку, и, следовательно, не мог защитить себя от «черного пиара», заказанного венгерским монархом. Это обстоятельство во многом повлияло на дальнейшее распространение легенд о «ненасытном кровопийце», «зломудром колосажателе» Владе Дракуле.

Из Пештской крепости Влад был переведен в Вышеград – королевский замок в четырех милях от Буды вверх по Дунаю. Большую часть своего плена он провел именно там.

Заточение Дракулы в легендах описывается наиболее красочно. Там фигурируют мрачные подземелья, роман Цепеша с дочерью Матьяша – чтобы видеться с любовником-арестан-том, она приказала прорыть подземный ход. Затем эта женщина даже вышла за Цепеша замуж, для чего ему пришлось принять католическую веру. Все это сказки. Женой Дракулы в то время была не дочь Матьяша (у которого, по всей видимости, вообще не было детей), а его двоюродная сестра. Бракосочетание состоялось еще до ареста Цепеша. Да и сам его плен нисколько не соответствовал распространенному представлению об узниках, сидящих в сырых и темных подземельях, питающихся водой и хлебом… Возможно, так и проходили первые месяцы после его ареста. Но когда Матьяш Корвин убедился, что интерес к персоне пленника угас и под стенами крепости не стоят войска с требованием освободить героя, контроль над арестантом ослабили. Влада поселили в башне Соломона, где он жил вместе с женой, так что для встреч с ней ему не нужно было использовать подземный ход. В заточении родились и сыновья Влада. Старшего нарекли традиционным семейным именем – Влад, а младшего в честь деда назвали Мирчей. В католическую веру Влада никто не обращал: отказ от православия сразу бы лишил его фигуру политической ценности как одного из претендентов на валашский трон. Матьяшу было значительно выгоднее заботиться о добром здравии пленника, который оставался сильной картой в политической игре: реальный претендент на престол Валахии в распоряжении Корвина! Это, с одной стороны, поднимало престиж короля Венгрии, с другой – оказывало психологическое давление на других господарей.