Владимир Сядро - Монархи-долгожители

• Название: Монархи-долгожители
• Автор: Владимир Сядро
• Издательство: Фолио
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-966-03-5500-2

История монархий всех континентов пестрит заговорами, переворотами и убийствами. Поэтому большинству венценосных правителей не удавалось удержать скипетр в своих руках достаточно долго, чтобы их можно было назвать монархами-долгожителями. Но нет правил без исключений: среди самых знаменитых правителей прошлого и современности нашлись такие, что вершили судьбы своих народов в течение многих десятилетий. Среди них французский король Людовик XIV, английские королевы Виктория и Елизавета II, император Австро-Венгрии Франц Иосиф и некоторые другие. И, безусловно, их правление таит в себе немало тайн и загадок.

---

Начало правления, или из огня да в полымя

Францу Иосифу I было всего 18 лет, и его молодость должна была стать залогом новых надежд на стабилизацию положения в стране. К концу 1848 года революционные страсти здесь немного улеглись: в Вене было почти спокойно, затихли восстания в Чехии и Галиции. Единственными очагами волнений оставались Италия и Венгрия. Несмотря на победу Элянича над венграми под Веной, те еще больше сплотились и даже провозгласили Венгерскую республику. Это стало прямым вызовом империи Габсбургов. Однако решением этой и других политических проблем вместо молодого императора пока занимались более опытные политики – Шварценберг и Виндишгрец. Суть их борьбы с национальными выступлениями оставалась прежней: натравливание венгров на итальянцев, а хорватов на венгров.

Венгрия доставляла Габсбургам немало хлопот. Считая себя независимой нацией, венгры не желали признавать Франца Иосифа своим королем до тех пор, пока он не был коронован венгерским митрополитом в Пеште. Молодой император принес присягу и поклялся уважать законы венгерского королевства. Он убеждал венгров в том, что стремится объединить все народы монархии в единое государство. Но те не хотели считать себя частью чужой империи и вскоре вновь выступили на борьбу за независимость своего государства. Венгерское восстание 1849 года стало одним из самых кровопролитных в истории мировых войн и революций.

По совету Шварценберга австрийский император отправился в Варшаву на встречу с российским царем. Целью этой поездки было не столько установление более близких отношений с могучим восточным соседом, сколько попытка убедить российского монарха в необходимости оказания Австрии помощи в борьбе с Венгрией. Николай I, опасавшийся того, что венгерская революция может перекинуться на территорию Польши, входившей в состав России, дал согласие на отправку в восставшую страну своих войск. И вскоре 106-тысячная российская армия под командованием князя Паскевича через Галицию вошла в Венгрию. Для охраны порядка им были оставлены две дивизии в Галиции и на Буковине, которым противостоял польский легион под командованием Высоцкого. 14 мая 1849 года, когда российские войска вошли во Львов, австрийские власти устроили им пышный прием.

С приходом армии Паскевича в Венгрию положение восставших там стало критическим. Очень скоро объединенные австро-российские войска разбили венгерскую повстанческую армию, в результате чего венгерскому диктатору Кошуту и польскому революционеру Бему пришлось бежать в Турцию. 13 августа того же года силы генерала повстанческой армии Гербея были разбиты у местечка Вилягош. В Венгрии началась жестокая расправа над восставшими. Особенно отличился в зверствах подчиненный Радецкого, австрийский генерал Гайнава, получивший прозвище Гиена из Бресции. Каратели расправлялись не только с сельскими жителями, но и с рабочими, представителями среднего класса. За поддержку сепаратистов досталось и верхушке венгерского общества. Командиров и вожаков повстанческих отрядов вешали и расстреливали. В числе казненных оказался даже венгерский премьер-министр Людовик Батияни, главный представитель легендарного венгерского рода. Его вдова и сын поклялись, что никогда не признают Франца Иосифа своим правителем. Еще долгие годы после этих кровавых событий австрийские тюрьмы были наполнены тысячами политических заключенных. Так с помощью русских штыков Венгрия снова отказалась «прикованной» к Австрии.

Трудно утверждать, насколько Франц Иосиф был причастен к этим ужасным событиям. Некоторые историки указывают на то, что он лично подписывал приговоры о казнях сотен повстанцев. А когда его попросили помиловать Людовика Батияни, император якобы цинично ответил: «Я подтверждаю своим императорским словом, что каждый австрийский подданный, без оглядки на то, кем бы он ни был, должен быть равным перед законом». Возможно, что, подписывая смертные приговоры, девятнадцатилетний монарх не всегда мог возражать своим ближайшим советникам, являвшимся настоящими диктаторами страны. А может быть, ему действительно была безразлична судьба тех простых людей, которые не падали перед ним ниц. Ведь в его честолюбивом, монархическом представлении все они заслуживали наказания. Так или иначе, но в то время, как в Венгрии лилась кровь тысяч невинных людей, в императорском замке в Будапеште и в венском Бурге один великолепный бал сменял другой.

Начало правления Франца Иосифа ознаменовалось жестоким подавлением венгерского восстания. Количество виселиц росло как на дрожжах. И тут стоит вспомнить об одном интересном факте, предшествовавшем появлению будущего императору на свет. Оказывается, при рождении он получил неприглядное прозвище Дитя виселицы. Возникло оно при следующих обстоятельствах. На поздних сроках беременности у его матери Софии случались приступы истерии. Во время одного из таких приступов она, рыдая, выплеснула своему мужу Францу Карлу в лицо кофе, а затем заявила, что сможет родить счастливого ребенка лишь в том случае, если будет помилован какой-нибудь преступник, осужденный на смерть. И был найден убийца и помилован благодаря минутному капризу беременной женщины. В память об этом наследник Габсбургов и получил в народе свое прозвище. Но после этой странной истории сердце Софии настолько ожесточилось, что она, по сути, стала злым духом своего сына. Проявив один раз милосердие к закоренелому убийце, она ни разу не нашла его в своем сердце по отношению к людям, осужденным за стремление к свободе и независимости своих государств. Поэтому, когда великая княгиня София отправлялась на прогулки по улицам Вены или Будапешта, толпа выкрикивала ей вслед имена замученных австрийцами венгерских патриотов.

Не меньшую ненависть в связи с венгерскими событиями вызывал в народе и молодой император. А мадьярская графиня Каролия, чей сын также пал жертвой австрийцев, даже осмелилась произнести в его адрес проклятие: «Пусть небеса и ад уничтожат его счастье. Род его пусть исчезнет с лица земли. А у него самого пусть смерть заберет тех людей, которых он больше всего любит! Пусть руина завершит его жизнь, а его детей постигнет ужасный конец!» Трудно не поверить в мистическую силу этого проклятия – ведь все, что напророчила несчастная графиня, не только полностью сбылось в дальнейшей судьбе Франца Иосифа, но в течение последующих пятидесяти лет отразилось на существовании главной ветви династии Габсбургов, практически уничтожив ее.

Дебют на политической арене

Обширная образовательная программа, по которой учили Франца Иосифа, вполне соответствовала его высокому рангу и успешно подготовила его к исполнению отведенной ему роли на политическом Олимпе империи. Становлению же характера Франца Иосифа во многом способствовала волевая и династически устремленная великая княгиня София. Система его ценностей была предельно проста: сознательная дисциплина, приверженность к авторитарным методам абсолютно во всем, даже в семейных делах. Тот формализм, граничивший с педантизмом, с которым Франц Иосиф относился к мелочам этикета во всех без исключения ситуациях, был вполне в духе вековых традиций Габсбургов. Почетное и важное место в его системе ценностей занимала безоговорочная преданность династии и католической церкви. Основополагающими величинами для него всегда оставались династия, армия, церковь и вероисповедание, которые в его понимании были не отделимы от государства, поэтому на протяжении всей своей жизни Франц Иосиф сохранил сильное пристрастие ко всему военному.

Что касается политического мировоззрения молодого монарха, то самое глубокое воздействие на него оказали труды Карла Людвига фон Брука. Их предметом была великогерманская экспансия из Центральной Европы на юго-восток. Эта фантастическая теория стала юношеской мечтой Франца Иосифа. Однако немецкая политика была для него той сферой, в которой все вопросы должны были решаться исключительно между назначенными князьями кабинетами министров. Его основополагающим критерием для выбора решений являлись монархические интересы. Вера Франца Иосифа в политический вес правящих монархов и их солидарность нередко приводила его к переоценке возможностей, связанных с личными встречами и договоренностями.

Поначалу юный император в силу своей молодости и неопытности находился в роли ученика, которому чисто формально принадлежала прерогатива принятия решений. Но по прошествии довольно короткого времени он начал сам принимать участие в большой политике. Сначала он постигал те политические инициативы, которые разрабатывал и развивал совет министров и его председатель Альфред Виндишгрец. Но поскольку Франц Иосиф был порождением революции 1848 года, которая фактически и возвела его на трон, то шок, полученный им в юности, сделал его относительно гибким политиком. Воспоминания об опасностях, связанных с нависшей над троном угрозой, делали его беспокойным и напористым. Веления времени заставляли молодого монарха делать то, что ему было не слишком близко и интересно.