Мария Згурская - Дворцовые перевороты

• Название: Дворцовые перевороты
• Автор: Мария Згурская
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-966-03-4697-0

Людей во все времена привлекали жгучие тайны и загадочные истории, да и наши современники, как известно, отдают предпочтение детективам и триллерам. Данное издание "Дворцовые перевороты" может удовлетворить не только любителей истории, но и людей, отдающих предпочтение вышеупомянутым жанрам, так как оно повествует о самых загадочных происшествиях из прошлого, которые повлияли на ход истории и судьбы целых народов и государств. Так, несомненный интерес у читателя вызовет история убийства императора Павла I, в которой есть все: и загадочные предсказания, и заговор в его ближайшем окружении и даже семье, и неожиданный отказ Павла от сопротивления. Расскажет книга и о самой одиозной фигуре в истории Англии – короле Ричарде III, который, вероятно, стал жертвой "черного пиара", существовавшего уже в средневековье. А также не оставит без внимания загадочный Восток: читатель узнает немало интересного из истории Поднебесной империи, как именовали свое государство китайцы.

---

Этот рассказ матери Павла об обстоятельствах, сопровождавших его рождение, показывает, в какой обстановке появился на свет младенец – великий князь: семейная драма, имевшая место в императорской фамилии, уже заложила основу будущего конфликта Павла и Екатерины.

Итак, жертва политических расчетов, баловень царственной бабушки, Павел при самом рождении встречен был полным равнодушием отца и слезами матери, до глубины души прочувствовавшей свое унижение и бессилие: мало того что у нее отняли первенца и навсегда оторвали от семейных радостей, но ради этого же ее первенца саму ее же бросили на произвол судьбы, их заранее делали соперниками: возвеличивая сына, унижали мать. В первые полгода мать видела сына три раза, да и в дальнейшем недолгие свидания случались не чаще пары раз в месяц. Ей откровенно давали понять, что ее – принцессу – выписали из Германии, по сути дела, в качестве «родильной машины». Но «машина» оказалась с секретом. С первых дней своего приезда мелкопоместная и бедная Ангальт-Цербстская принцесса поставила перед собой задачу добиться верховной власти в России. И честолюбивая немка поняла, что с рождением сына ее и без того слабые надежды на российский престол рушатся. Все последующие взаимоотношения матери и сына так и складывались – как отношения политических противников в борьбе за власть. Материнский инстинкт стал планомерно вытесняться волей к власти. Екатерина недолго переживала разлуку с сыном и полностью отдалась политическим играм.

Что касается Елизаветы, то она сделала все возможное, чтобы расширить пропасть между матерью и сыном: особенные знаки внимания новорожденному, подчеркнутая холодность к великой княгине, которую и раньше-то не очень баловали вниманием. Намек ясен: произвела на свет то, что заказывали, – можешь уходить со сцены. Мать, которая неделями и месяцами не видела сына и которая понимала, что там, в покоях, куда ей нет доступа, из него делают не просто чужого ей человека, а противника, соперника, конкурента в борьбе за корону, в конце концов, так и стала воспринимать его.

Понимала ли Елизавета Петровна, что она делает? Во всяком случае, на закате царствования она изменила свое отношение к невестке, окончательно махнув рукой на племянника. Она увидела, что скромная Ангальт-Цербстская принцесса превратилась в важную политическую фигуру при русском дворе, оценила ее работоспособность и организаторский талант. Слишком поздно поняла Елизавета, какого серьезного врага она создала своему любимому внуку, но времени на исправление ошибок уже не оставалось.

Елизавета Петровна умерла, когда Павлу было всего 7 лет. Эти первые семь лет, наверное, были счастливейшими в его жизни. Ребенок рос окруженный вниманием и заботой многочисленной дворцовой прислуги, в основном русской. В раннем детстве великий князь редко слышал иностранную речь. Императрица баловала внука, проводила с ним много времени, особенно в последние два года. Образ доброй русской бабушки, иногда приходившей проведать его даже ночью, навсегда остался в памяти великого князя. Изредка заходил к нему и отец. Их отношения нельзя было назвать близкими, но Павлу было обидно видеть, как окружающие открыто пренебрегают отцом и смеются над ним. Это сочувствие и жалость к отцу многократно возросли после короткого царствования Петра III, завершившегося дворцовым переворотом в пользу Екатерины.

Смерть Елизаветы, неожиданное исчезновение Петра, туманные слухи о его насильственной смерти потрясли восьмилетнего мальчика. Позднее жалость к убитому отцу переросла в самое настоящее поклонение. Есть сведения, что Павел сомневался в смерти отца, точнее, хранил надежду, что он каким-то образом успел спастись. До самого восшествия на престол Павел внимательно прислушивался к шепоту о самозванцах. Первое, что спросил у бывшего фаворита Петра графа Гудовича, возвращенного из ссылки: «Жив ли мой отец?» Подросший Павел очень любил читать шекспировские трагедии и сравнивал себя с принцем

Гамлетом, призванным отомстить за отца. Но реальная жизнь осложнялась тем, что у «российского Гамлета» не было коварного дяди и обманутой матери. Злодеем, причем не особо скрывавшим причастность к убийству, была сама его мать.

После смерти бабушки и отца мало что изменилось в положении Павла, по отзывам – впечатлительного и даровитого ребенка. Он по-прежнему жил отдельно от матери. Екатерина все больше видела в нем продукт чужого и враждебного воспитания, возможно, что и живой укор ее совести – ведь он сын низвергнутого ею Петра III. Павел это чувствовал и сторонился матери, когда его изредка приводили к ней. Ребенок замкнулся в себя и с годами все больше и больше стал чуждаться матери. Когда же Павел узнал, что желание матери стать императрицей послужило причиной гибели его отца, а потом понял, что мать не только свергла с престола его отца, но намерена лишить законных прав на русский престол и его самого, эта отчужденность переросла в неприязнь.

Каковы были основные черты характера Павла, прежде чем тяжелая, ненормальная жизнь, которая досталась на его долю, подорвала его душевные силы? Многие из знавших Павла I близко единодушно отмечают рыцарские черты его характера. Княгиня Ливен утверждала, что «в основе его характера лежало величие и благородство – великодушный враг, чудный друг, он умел прощать с величием, а свою вину или несправедливость исправлял с большой искренностью».

В мемуарах одного из современников Павла, А.Н. Вельяминова-Зернова, мы встречаем такую характеристику нравственного облика Павла Первого: «Павел был по природе великодушен, открыт и благороден; он помнил прежние связи, желал иметь друзей и хотел любить правду, но не умел выдерживать этой роли. Должно признаться, что эта роль чрезвычайно трудна. Почти всегда под видом правды говорят царям резкую ложь, потому что она каким-нибудь косвенным образом выгодна тому, кто ее сказал».

Другой современник в своих мемуарах заметил, что: «Павел был рыцарем времен протекших». «Павел, – свидетельствует далее в своих воспоминаниях Саблуков, – знал в совершенстве языки: славянский, русский, французский, немецкий, имел некоторые сведения в латинском, был хорошо знаком с историей и математикой; говорил и писал весьма свободно и правильно на упомянутых языках».

Княгиня Ливен в своих воспоминаниях характеризует Павла следующим образом: «Хотя фигура его была обделена грациею, он далеко не был лишен достоинства, обладал прекрасными манерами и был очень вежлив с женщинами… Он обладал литературной начитанностью и умом бойким и открытым, склонным был к шутке и веселию, любил искусство; французский язык знал в совершенстве, любил Францию, а нравы и вкусы этой страны воспринимал в свои привычки. Разговор он вел скачками, но всегда с непрестанным оживлением. Он знал толк в изощренных и деликатных оборотах речи. Его шутка никогда не носила дурного вкуса, и трудно представить себе что-либо более изящное, чем кроткие милостивые слова, с которыми он обращался к окружающим в минуты благодушия. Я говорю это по опыту, потому что мне не раз, до и после замужества, приходилось соприкасаться с Императором». Деспоты по натуре, как известно, не любят детей и не умеют искренне веселиться. Княгиня же Ливен указывает, что Павел охотно играл с маленькими воспитанницами Смольного института и, играя с ними, веселился от всей души. Это, возможно, были немногие веселые часы в тяжелой, полной мучительных переживаний жизни Павла. «Он, – вспоминала княгиня Ливен, – нередко наезжал в Смольный монастырь, где я воспитывалась: его забавляли игры маленьких девочек, и он охотно сам даже принимал в них участие. Я прекрасно помню, как однажды вечером в 1798 году я играла в жмурки с ним, последним королем польским, принцем Конде и фельдмаршалом Суворовым. Император тут проделал тысячу сумасбродств, но и в припадках веселости он ничем не нарушил приличий».

Саблуков утверждал: «Действительно, это был человек в душе вполне доброжелательный, великодушный, готовый прощать обиды и сознаваться в своих ошибках. Он высоко ценил правду, ненавидел ложь и обман, заботился о правосудии и беспощадно преследовал всякие злоупотребления, в особенности же лихоимство и взяточничество. Нет сомнения, что в основе характера императора Павла лежало истинное великодушие и благородство и, несмотря на то что он был ревнив к власти, он презирал тех, кто раболепно подчинялся его воле в ущерб правде и справедливости и, наоборот, уважал людей, которые бесстрашно противились вспышкам его гнева, чтобы защитить невинного… Павел I всегда рад был слышать истину, для которой слух его всегда был открыт, а вместе с нею он готов был уважать и выслушивать то лицо, от которого он ее слышал».

Л. В. Нащокин говорил А. С. Пушкину: «По восшествии на престол Государя Павла I, отец мой вышел в отставку, объяснив царю на то причину: «Вы горячи и я горяч, нам вместе не ужиться». Государь с ним согласился и подарил ему воронежскую деревню».