Кэтрин Куксон - Слепые жернова

• Название: Слепые жернова
• Автор: Кэтрин Куксон
• Издательство: Локид
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-320-00303-Х

В центре романа английской писательницы Кэтрин Куксон судьба Сары Бредли, девушки из бедной семьи, мечтающей вырваться из дома, из-под опеки тирана отчима. И мечты девушки, казалось бы, начинают сбываться – она встречает хорошего, любящего парня. Но на пути влюбленных встают все новые и новые препятствия. Пройдя через суровые испытания, потеряв любимого человека, героиня романа вновь обретает веру в людей.

---

Потом присяжные удалились в совещательную комнату, а надзирательницы повели Сару вниз, причем добрая надзирательница сочувственно стиснула ей плечо, хоть и промолчала. Ей предложили еду и питье, но она ограничилась чашкой чаю, у которого был совершенно не тот вкус, как у ее домашнего чая.

Она сидела, глядя прямо перед собой, сложив руки на коленях. Шло время. Она полагала, что истекли часы, но не знала, сколько в точности. Всем, кроме нее, не сиделось на месте. С ней пытался разговаривать полицейский, даже самые надутые личности обращались с ней ласково. Потом все разом отошли, чтобы поговорить в коридоре. До нее долетел чей-то голос:

– … Он, кажется, не признал ее умалишенной, хотя очень долго обследовал. Просто она ушла в себя. С ними это бывает. Скорее всего, она такой и останется до самого конца. А может быть, конца не будет…

– Тсс! – прошептал кто-то.

– Ничего, до нее сейчас все равно ничего не доходит.

Внезапно ее опять повели наверх, где все уже расселись по местам, словно не было бесконечного перерыва. Со скамьи присяжных поднялся мужчина и на вопрос судьи ответил:

– Мы признали подсудимую виновной в непредумышленном убийстве, ваша честь. Мы пришли к мнению, что умысел лишить его жизни в ее действиях отсутствовал.

Ее мозг заработал, она стремилась унестись прочь – туда, куда не сможет долететь голос судьи, однако, как только она достигла желаемых далей, голос судьи проник и туда. Она разобрала две фразы. Первая была такая:

– Присяжные признали ваше преступление неумышленным.

Ей почему-то показалось, что сам судья не согласен с этим вердиктом.

Вторая фраза гласила:

– Тем не менее вы убили человека и признаны виновной в непредумышленном убийстве. Посему я приговариваю вас к тюремному заключению сроком на пятнадцать лет.

Она снова обрела способность анализировать происходящее. Значит, ее не ждет смерть. Это сильно ее удивило. Потом в голове застучало: «Пятнадцать лет, пятнадцать лет!» До ее ушей донесся крик Филис:

– Это чудовищно! Какая жестокость! Ему уже давно пора была подохнуть! Свинья! Жаль, что я сама его не прибила! Господи, Сара, Сара! Пятнадцать лет! Боже всемогущий!…

Голос Филис постепенно смолк – ее выволокли из зала.

Перед тем, как ее увели вниз, Сара окинула взглядом всю свою родню. Они стояли в немом оцепенении, за исключением Джона. Наверное, потому, что он не смотрел на нее, она уперлась в него взглядом. Он низко опустил голову и закрыл руками лицо.

3

День был бесцветный, весь мир лишился красок. Все вокруг сводило с ума – он чувствовал, что лишается рассудка. После суда все изменились – и люди, и вещи. Впрочем, некоторые изменились еще до суда. Взять хотя бы Пола. Что случилось с парнем? Почему такая перемена в его отношении к Кэтлин?

Джон в три прыжка достиг окна и увидел, как Кэтлин идет по аллее к задней калитке своего дома. Дом все еще принадлежал ей, она отказывалась съезжать. Впрочем, это уже была не прежняя девушка, подвижная и жизнерадостная, она повзрослела за одну ночь и сама не успела к этому привыкнуть. Она нуждалась в помощи и утешении, но единственный человек, от которого она надеялась получить и то, и другое, отвернулся от нее. Почему, почему? Ничего, он обязательно в этом разберется. Он найдет слова, чтобы пронять юного нахала.

Джон отвернулся от окна с намерением выйти, но в этот момент в комнату вошел Пол. Джон подпустил его к камину и только тогда произнес:

– Скажи на милость, что с тобой случилось? Все мы испытали потрясение, но хуже всего пришлось Кэтлин. Ей требуется твоя помощь, а что ты? Ты уже несколько недель ее сторонишься, словно она прокаженная. Мне это не нравится. – Джон нахмурился, потом ощерился. – Мне не нравится эта черта характера: в тот самый момент, когда в человеке больше всего нуждаются, им овладевает робость. Даже если тетя Сара совершила дурной поступок – о чем еще можно поспорить, – ты не должен винить в этом Кэтлин. А ты поступаешь именно так. Как только она появляется, ты бежишь от нее сломя голову. Давай-ка расставим точки над «i». В чем дело?

– Я хочу с тобой поговорить. – Пол сказал это спокойно и холодно.

– Так говори. Выкладывай!

Джон смотрел на сына и ждал. Устав ждать, он прикрикнул:

– Ну, что ты тянешь? Кажется, ты хотел…

– Я хочу стать священником.

В комнате повисла тишина, от какой лопаются барабанные перепонки. Ее не могли нарушить ни детские крики с улицы, ни мужской голос, звавший сына, ни младенческий плач.

– Повтори, – попросил Джон безразличным тоном.

– Ты слышал, что я сказал.

– Кажется, слышал. Мне показалось, ты сказал: «Я хочу стать священником». Я не ослышался?

– Да, я сказал именно это.

Джон опустил голову на грудь, шея его напряглась и покраснела.

– Значит, мы желаем стать… Слушай, ты в своем уме?

– Да.

– Священником? Не пастором, не викарием, а именно священником?

– Да, так я сказал.

– Католическим священником?

– Католическим священником.

– Ты что, ждешь, чтобы я рассвирепел и ударил тебя?

– Можешь делать, что хочешь, это ничего не изменит.

– Не изменит, говоришь? Убирайся! – Джон описал рукой полукруг, указав на дверь, однако стоило Полу шагнуть в указанном направлении, как он преградил ему путь с криком: – Господи, что я говорю? Ты не выйдешь отсюда, пока я не услышу от тебя разумных речей. Священник! Он собрался стать священником… Только через мой окровавленный труп! Сядь-ка. – Он указал на стул. – Давай сядем и во всем разберемся.

Юноша с кажущимся спокойствием шагнул к стулу, сел на самый край и замер в ожидании. Джон, возвышаясь над ним, приказал:

– Начинай! С каких это пор у тебя появилась мысль заделаться святым отцом? – Его голос был полон презрения.

Пол поднял белое лицо.

– Со дня убийства тетей Сарой ее отца.

Такого ответа Джон не ожидал. Он расправил плечи и вскинул голову. Нахмурив брови, он озадаченно спросил:

– Какая же тут связь? Что-то я не вижу связи.

– Не видишь?

– Представь себе.

– Я слышал, что сказал ей отец перед тем, как она его ударила.

– Но ты же говорил… Ты говорил, что ничего не слышал. В суде ты показал, что ничего не расслышал, кроме неясных голосов.

– Я сам знаю, что сказал в суде. – Пол вытянул руку, словно намереваясь оттолкнуть отца, поднялся и отошел на несколько шагов, чтобы, установив желаемую дистанцию, продолжить: – Старик сказал, что мы с Кэтлин резвимся, как пара влюбленных, тогда как нам не следует этого делать, потому что… Потому что у нас один отец – ты.

Снова установилась невыносимая тишина. Через некоторое время Джон шепотом переспросил:

– Кто я? – Он схватился рукой за подбородок и, словно с трудом выходя из забытья, повторил: – Кто я? Боже правый! – Он откинул ногой стул, который с треском врезался в каминную решетку. – Так и сказал? В таком случае, позволь мне тебя заверить, сын мой: клянусь перед Богом, что это подлая ложь. Слышишь? – Он перешел на крик: – Ложь!

– Слышу. Но я слышал и другое: как старик напомнил тете Саре о той новогодней ночи, когда на пустыре была зачата Кэтлин. А день рождения Кэтлин – четвертое октября.

У Джона был такой вид, словно ему отвесили звонкую оплеуху, от которой любой человек менее богатырского сложения оказался бы на полу. Он слегка покачивался и водил ладонью по лицу, непрерывно моргая. Ему было трудно обрести дар речи; когда же он заговорил, то в его голосе прозвучали умоляющие нотки:

– Пол… Послушай, Пол, мальчик мой, это неправда. Да, мы с твоей тетей действительно стояли там в ту новогоднюю ночь, стояли и говорили. Говорили, потому что… Господи! Какое это имеет теперь значение? Я любил Сару, но между нами никогда ничего не было. Верь мне, я говорю чистую правду. Тетя Сара – очень хорошая женщина.

– Если между вами ничего не было, зачем ей было позволять своему отцу годами ее шантажировать?

– Шантажировать? – Сведенные до того брови Джона взлетели на лоб. – Что ты говоришь? Ты в своем уме?

– В своем, в своем, ты отлично это знаешь. Она много лет откупалась от него, чтобы он держал язык за зубами насчет той ночи.

– Помоги мне, Христос!

Джон отвернулся от сына, поднял опрокинутый стул и рухнул на него, схватившись за сиденье обеими руками, словно опасаясь свалиться. В голове у него царила полная неразбериха, хотя разрозненные детали прожитых лет, которые раньше никак не складывались в целостную картину, теперь представали в новом свете: нервное расстройство Сары, ее отчужденность, страх остаться с ним наедине… Ее столько лет запугивали, и из-за чего! Боже, Боже!

– Пол! – Он потянулся к сыну дрожащей рукой, губы зашевелились, складывая слова, способные убедить Пола в его невиновности, но, прозвучав, эти слова оказались малоубедительными, а в тоне не слышалось уверенности, ибо Джон был слишком ошеломлен. – Между тетей Сарой и мной никогда ничего не было. Эта свинья, наверное, подслушала тот наш ночной разговор и потом терзала ее! Сара любила Дэвида, твоего дядю. Он был для нее единственным мужчиной, она ни на кого не желала смотреть, кроме Дэвида. Потому, наверное, и откупалась от этого подонка, что не хотела его ранить, волновать… Но, Боже, через что ей пришлось пройти! – В его голосе появилась суровость. – Ты должен был не молчать, а все мне рассказать. Этим ты бы ей обязательно помог!