Кэтрин Куксон - Слепые жернова

• Название: Слепые жернова
• Автор: Кэтрин Куксон
• Издательство: Локид
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-320-00303-Х

В центре романа английской писательницы Кэтрин Куксон судьба Сары Бредли, девушки из бедной семьи, мечтающей вырваться из дома, из-под опеки тирана отчима. И мечты девушки, казалось бы, начинают сбываться – она встречает хорошего, любящего парня. Но на пути влюбленных встают все новые и новые препятствия. Пройдя через суровые испытания, потеряв любимого человека, героиня романа вновь обретает веру в людей.

---

Они шагали бок о бок, его длинное серьезное лицо было повернуто к ней. Не глядя на него, она неискренне ответила:

– Вовсе нет.

Снова наступило молчание. Теперь они шагали по тихой улочке, между высоких каменных стен; с одной стороны была дамба, с другой – лесопилка. Когда вокруг не осталось ни души, он неожиданно взял ее за руку и принудил остановиться. Не выпуская ее руки и пожирая ее взглядом, он выпалил два слова, которых она не могла не счесть признаком чудачества. Он сказал:

– Привет, Сара!

Она чуть было не захихикала: разве они только что познакомились? Но опустила ресницы, видя его пристальный взгляд. Казалось, он расчленяет ее тело на составные части и каждую изучает в отдельности. Потом опять заглянул ей в глаза и спросил:

– Ну, как, Сара?

Она не знала, что ответить. Она облизнула дрожащие губы и, как дурочка, каковой, по собственному мнению, и являлась, не нашлась с ответом. Ему пришлось продолжать:

– Просто я никогда прежде не произносил вашего имени. Мы ходили здесь уже двадцать пять раз – я считал, – а я ни разу не назвал вас по имени. И еще сегодня я впервые к вам прикоснулся, когда подсаживал в автобус. Должен вам сказать, Сара, что… вы очень красивая.

– О!… – только и вымолвила, вернее, простонала она.

Он огляделся и тихо спросил:

– Можно мне вас поцеловать?

Она оставалась неспособной на членораздельный ответ, но его и не требовалось – тело ответило вместо нее. В следующее мгновение они уже стояли вплотную друг к другу, и его губы нежно прикасались к ее губам, словно опасаясь происходящего. Секунда – и все кончилось; они снова шагали рядом, но уже не мешая рукам соприкасаться. Она чувствовала себя пушинкой, тяжесть в ногах исчезла, она готова была взлететь.

Они миновали стену и увидели берег. Был прилив, дети играли с досками на воде. Дальше находилось трамвайное депо, Богги-Хилл. Только когда показался жилой массив – Пятнадцатые улицы, он нарушил волшебную тишину:

– Хотите, съездим завтра вечером в Ньюкасл на спектакль?

– О!…

Снова стон, правда, иного свойства. В Ньюкасл на спектакль! Это уже была бы настоящая жизнь… Если бы только она могла ответить согласием! В кармане у нее была получка – 18 шиллингов и 6 пенсов. Хорошие деньги, на которые можно было бы нарядиться с ног до головы, но где там! Ей еженедельно приходилось отдавать в семью по 14 шиллингов. Еще 2 шиллинга уходило на одежду. Оставалось полкроны, и того не было бы, если бы гона ежедневно не экономила на проезде. Фунтов на пять смогла бы отлично приодеться. Так она и сделает! От решимости ее грудь заходила ходуном. Пять фунтов – и у нее будет новое пальто и туфли. Но о завтра не приходится и мечтать… Она поникла и пробормотала:

– Простите, завтра я не могу.

– Почему? На прошлой неделе вы говорили, что в эту субботу вас раньше отпустят… Сара! – Опять они стояли лицом к лицу. – У вас есть еще кто-то, Сара?

– Еще кто-то? – Наконец-то она обрела дар речи. Смеясь, она повторила: – Кто-то еще! – Склонив голову набок, даже позволила себе пошутить: – Где же он, по-вашему, прятался целые три недели?

Они засмеялись вместе. Он смеялся в своей манере – откидывая назад голову. Потом опять посмотрел на нее и спросил:

– В таком случае, почему вы не можете?

Пришел ее черед изучать его лицо. При внимательном рассмотрении оно оказалось славным – добрым и честным. В следующий миг до нее дошло главное: он совершенно не зазнается. Эта мысль ее согрела. Она почувствовала себя мудрой, едва ли не умнее его, сумев проникнуть в его характер. Теперь ей было понятно, почему он так запросто общается с работягами. Не удивляло ее больше и то, что он без смущения рассказывает, что его мать чистит всем обувь, а брат выполняет незавидную работенку. Ни капли чванства! Новое знание придало ей смелости. Она слегка распахнула полы своего пальто и призналась:

– Мне нечего одеть.

– Что?! – Он в искреннем изумлении приподнял брови, потом его длинное лицо стало озабоченным, кончик носа по-кроличьи сморщился. – Милая моя! Надо же, о чем вы тревожитесь! Я даже не замечал, что на вас одето. – Озабоченность сменилась веселой улыбкой. – И никто никогда не заметит, Сара. Вы носите свою одежду, как… В общем, как человек, которому вообще не нужна одежда, чтобы обратить на себя внимание. То есть вы понимаете, что я хочу сказать… – поспешно закончил он.

Она стояла, опустив глаза.

– Очень мило, что вы так говорите, но девушке нужна хорошая одежда. От хорошей, новой одежды сразу оживаешь…

– А я вам говорю, что никто никогда не заметит, что вы там… Да бросьте вы! – Он со смехом повлек ее за собой. – Вот приедете завтра в Ньюкасл – и сами увидите, что разные разодетые дамочки вам в подметки не годятся.

Она все еще не поднимала глаз, но ее большое тело сотрясалось от счастливого смеха. Потом она взяла себя в руки, подняла голову и тихо произнесла:

– Знаете, что я вам скажу?

– Не знаю.

– По-моему, лучше вас нет никого в целом свете.

– Сара!

Он чуть было снова не привлек ее к себе, и ей пришлось предупредить его:

– Перестаньте! Мы почти пришли. Люди же вокруг!

И густо покраснела. Она не собиралась говорить ему комплименты, это вышло непроизвольно. На данной стадии это было преждевременно, все равно что взять и броситься ему на шею. Впрочем, он все поймет правильно, ведь она сказала ему правду: он самый лучший человек на свете. То есть мужчина. Он именно так и выглядел: не пареньком, не юнцом, а мужчиной. Кстати, сколько ему лет? Он ни разу не говорил о своем возрасте. На вид ему можно было дать лет двадцать пять – двадцать шесть. Воистину, в этот вечер она была не властна над своим языком – к ее собственному изумлению, язык бесстрашно задал вопрос:

– Сколько вам лет?

– А вы как думаете? – насмешливо осведомился он.

Она покосилась на него, словно снимая мерку, и ответила:

– Двадцать шесть.

– Двадцать шесть? – Его брови взлетели на лоб. – Ошиблись на три года.

– Неужто двадцать девять?

– Нет. Придется вас разочаровать: всего двадцать три.

Она вовсе не была разочарована, просто он выглядел старше. Следующие его слова заставили ее вздрогнуть:

– А вам девятнадцать.

– Откуда вы знаете?

– Я знаю, когда вы окончили школу.

– Вот как?

Он наклонился к ней и угрожающе прошептал:

– Я уже не один год слежу за вами, Сара Бредли.

Она снова почувствовала себя по-детски счастливой и беззаботной, чего с ней почти никогда не случалось. Подумать только, он так давно положил на нее глаз! Раз так, почему не открылся раньше? Потому, наверное, что она никогда на него не глядела. Раз за разом сталкивалась с ним на тротуаре, но неизменно отводила взгляд, зная, что она ему не ровня.

На углу улицы Камелий он поздоровался с двумя встреченными женщинами:

– Добрый вечер, миссис Талбот, добрый вечер, миссис Френсис.

– Добрый вечер, – ответила одна из них.

Обе кивнули, не спуская глаз с Сары.

Только что ей было тепло, а теперь повеяло холодком. Что они вообразили? Тут и думать нечего: приняли Дэвида за сумасшедшего. Если начистоту, дернула она себя, то одним сумасшедшим дело не ограничивается – она по-своему тоже лишилась разума.

На том месте, где они обычно расставались, она остановилась.

– Почему вы не позволяете провожать вас дальше?

Она не отвела взгляда.

– Разве и так не ясно?

Какое это облегчение – быть откровенной! Признавшись в своих проблемах с одеждой, она уже готова была обо всем говорить ему правду.

– Глупости!

– Какие уж глупости… Сами знаете, что у нас там за местечко.

– Рано или поздно мне придется там появиться.

Ее снова окатило жаркой волной, и она потупила взор.

– Решено, завтра я за вами зайду.

– Нет, пожалуйста, не надо! – взмолилась она. – Не ходите туда. Лучше встретимся здесь.

Он собирался ответить, но тут ватага мальчишек, носившаяся все это время по мостовой, закрутилась на тротуаре вокруг них, и один, удирая от преследования, ненароком схватил Сару за подол. Она едва удержалась на ногах. Дэвид не дал ей упасть и крикнул на мальчишку:

– Эй, ты что? Немедленно уймись!

Провинившийся метнулся обратно на мостовую, зато его преследователь остановился, уставился на Сару и без всяких предисловий сообщил:

– У вас за домом творится сущий ад, Сара. Твой папаша потчует Филис ремешком. Она орет как оглашенная, а мать сидит взаперти в чулане.

Губы Сары зашевелились, хотя намерения высказаться у нее не было. На мгновение она сделалась похожей на древнюю старуху, жующую губами от невозможности сформулировать мысль, однако в голове у нее царила полная ясность. За какую-то секунду вся сладость жизни, которую она едва вкусила, улетучилась из-за слов мальчишки. Она уже не смела смотреть на Дэвида.

Развернувшись, со всех ног бросилась прочь от него. Однако он быстро ее нагнал. Задыхаясь, она сказала, вернее, почти пролаяла: